Сама невинность для магната - Ольга Грон

— Вот, смотри, что у меня есть, — выкладывает он на стол какие-то черные шорты и яркую футболку. — Двоюродная сестра с племянницей недавно приезжали в гости из Чехии. От них осталась новая одежда, я собирался отдать Лизе, домработнице, но не успел.

Интересно, он так оправдывается, что у него в доме лежат женские вещи?

— Хорошо, я их надену, — вынужденно соглашаюсь, хотя мне и неловко.

— Поднимешься по лестнице, вторая дверь справа — ванная для гостей, — указывает он наверх. — Я пока загляну на кухню, приготовлю нам чего-нибудь вкусного.

— Я не хочу есть.

— Есть я и сам не хочу. А выпить, наверное, не помешает.

Я бы и сама выпила для смелости. От шока весь алкоголь уже выветрился из головы.

Ох, о чем я только думаю?! Сегодня я вообще себя не узнаю.

Захватив вещи, иду на второй этаж и нахожу ванную комнату, больше похожую на зал в аквапарке — только это сравнение и напрашивается. Платье аккуратно вешаю на теплую хромированную трубу, вместо него надеваю шорты с футболкой, которая идеально подходит по размеру. Заодно частично стираю косметику и расчесываюсь.

Тем временем Касаткин успевает принести в гостиную два бокала с напитками.

Коктейль внешне похож на «Дайкири», но могу ошибаться, все-таки я не слишком хорошо в них разбираюсь. По телевизору транслируется какой-то клип, но музыка звучит скорее фоном.

Герман смотрит на меня потемневшими глазами, шумно сглатывает.

— А тебе идет.

Опускаю взгляд на обнаженные ноги и чувствую смятение. Шорты совсем короткие.

— Другого все равно ничего нет.

— Даже это лишнее. Без одежды ты бы смотрелась здесь намного привлекательнее.

Эстет чертов! Он и не собирается скрывать, зачем привез меня к себе.

Вот только пусть поищет других любительниц расхаживать по дому голышом!

Например, привезет к себе Марину.

— Думаю, что и так неплохо, — отвечаю скромно.

— Ладно, держи, — подает он мне бокал, сменив тему. — Выпьем за нашу встречу.

Чокается со мной, делает несколько глотков. А у меня в ушах так и стоит звон бокалов.

Дура я, что повелась на его уговоры. Даже не по себе от мысли, что мы с ним можем заняться сексом. Понимаю, конечно, как это должно происходить, все-таки живу в продвинутом двадцать первом веке. Но не особо представляю возможные ощущения.

Выпиваю немного коктейля, который оседает во рту приятным привкусом лайма.

— И откуда ты такая взялась на мою голову? — удивляет он вопросом.

— Не понимаю, о чем вы говорите, — хмурюсь и отставляю коктейль в сторону.

— Ты порой ведешь себя, будто не от мира сего. Я вообще тебе нравлюсь?

Его вопрос вызывает легкое замешательство.

— Наверное, — ухожу от прямого ответа. — Я даже не думала.

— Вот об этом и говорю: никогда не ответишь нормально, — выдыхает он. — А давай перейдем на «ты»? Мы ведь не на работе. Там можешь обращаться по-прежнему.

— Но… Герман Назарович…

— Просто «Герман» достаточно, — не дает он продолжить. — Так расскажи, о чем ты еще не думала? Ты ведь понимаешь, зачем здесь находишься? Точно понимаешь.

— Догадываюсь. — От этого разговора мне немного не по себе.

— И что скажешь? — упрямо допытывается он.

— Что тут сказать, — пожимаю я плечами. — Вас сложно в чем-то переубедить.

— Тебя, — поправляет он и касается пальцем моей руки, поглаживая кожу до мурашек. — Значит, ты совсем не против. Не хочу, чтобы ты потом жалела.

— Не пожалею, — вскидываю голову, глядя ему в глаза.

В этот момент у него буквально сносит крышу. Обхватив мое лицо ладонями, Касаткин начинает целовать меня в губы. Дерзко, выбивая воздух из легких своими действиями.

Задыхаясь от волнения, отвечаю на поцелуй. Как я о нем мечтала все эти дни! Хоть и пыталась убедить себя, что ничего не испытываю к своему боссу. Но это далеко не так. Он заводит мое воображение с того дня, как я впервые переступила порог его кабинета. И я устала сопротивляться своим желаниям. Устала спорить со своими тараканами.

Плавлюсь в его руках, словно свеча, стекаю раскаленным воском на пол. Почти не чувствую ног, они стали совсем ватными. Голова кружится. Внизу живота скручивается тугая пружина, и это необычное ощущение мне нравится. Оно возникает только рядом с Касаткиным. Кажется, я окончательно влюбилась — и это уже не шутки.

Я влюблена в своего босса.

Осознание новой реальности выбивает из-под ног твердую поверхность. И лишь объятия Касаткина удерживают меня от того, чтобы не грохнуться. Ловлю ртом его настойчивые губы с привкусом лайма и рома, и мне нравится все, что он со мной делает. Стеснительность отходит, уступая место новым потрясающим ощущениям.

Сама обнимаю Касаткина за шею, перебираю пальцами еще влажные волосы. И он едва ли не рычит, прижимаясь ко мне все сильнее. В живот упирается твердое мужское достоинство. Он возбужден, заведен до предела и совершенно нетерпелив.

— Точно не пожалеешь, я обещаю, — в порыве страсти шепчет он мне на ухо.

Одновременно поднимает футболку, снимая ее с меня. На мне нет бюстгальтера. Соски сразу съеживаются, становятся предельно чувствительными.

— У тебя идеальные груди, — комментирует Касаткин, накрывая их ладонями.

Выгибаюсь назад, пытаясь восстановить дыхание. От рук босса по телу распространяются острые импульсы, между ног сладко тянет от желания.

Заметив мою реакцию, он опускается ниже, захватив сосок ртом. Слегка посасывает. Переходит к другому. Пальцы скользят по обнаженной спине, порой сжимают ягодицы.

Такое чувство, что он и сам долго ждал этого момента. Ждал возможности перейти к откровенным действиям. И это началось гораздо раньше нашей ночной прогулки.

— От тебя даже пахнет особенно. Летним дождем. — хрипло шепчет он, разворачивая меня к себе спиной.

Языком отрывисто касается пространства между лопатками, продолжая при этом ласкать руками мои груди. Прокладывает дорожку из поцелуев до самой поясницы.

А затем опускает шорты, и они падают мне под ноги. Переступаю их и замираю…

Глава 20

Слышу восхищенный возглас: сейчас Касаткин явно смотрит на мое тело, отчего мне хочется сбежать. Шорох ткани подсказывает, что он и сам уже снимает рубашку.

— Займемся сексом прямо здесь, котенок? Как ты хочешь?

— Давай в спальне, — осторожно предлагаю я. Его обращение звучит странно. Хотя это лучше, чем какая-нибудь «милая», «сладкая» или