Сорока и Чайник - Артём Скороходов

— Твоя очередь.

— Ну уж нет.

— А то пожалуюсь.

Кузьма Афанасьевич тяжело вздохнул.

— Пожалуйста, — жалобно попросил робот.

— «Нет!»

— «Но это же Животное. Кому если не ему».

— «Всё равно! Нет!»

Старик закурил самокрутку, потом выбросил ее в воду. Робот всё так же молчал и ждал теперь его истории.

— Если поехать на паровозе на самую дальнюю станцию, — медленно и нехотя начал Кузьма Афанасьевич, — там сойти и отправиться на север…

— Это про Лосей. Это я уже слышал. Второй раз раз не щитово.

— Не буду ничего рассказывать.

— Нет. Должен.

Кузьма Афанасьевич повернулся к роботу. В его глазах зашевелилось что-то нехорошее и очень опасное. Минуту старик рассматривал наивную и жуткую физиономию улыбающегося острыми металлическими зубами робота.

— Ладно, — отвернулся он. Долго молчал, собираясь с духом. — Если мы сейчас развернемся и поплывем в обратную сторону, есть большой и веселый южный портовый город. Но мы не будем в него заходить и отправимся дальше, до тех пор, когда тёплые южные воды не начнут меняться на холодные. Там, не отмеченный на картах, есть остров…

— Корабль! — прошипел робот.

— Где? Ах ты ж, зараза! — Кузьма Афанасьевич схватил бинокль и уставился прямо по курсу. — Сглазил, чёрт латунный! Киселя тебе в топку. Корвет. Разворачивается, заметили нас. Флаг какой, флаг какой, флаг… Неро! Быстро, кочегаров на полную, лево руля, полный вперед, попробуем проскочить… Нет, в открытом море нам кранты, давай наоборот к берегу, попробуем по мелям.

— «Скидывай груз. Скидыва-ай. В воду. Быстро».

— Заткнулся! — рявкнул Кузьма Афанасьевич.

Внутренний голос затих.

— Глядишь, может и прорвемся, может они и не за нами плывут.

* * *

— Atencion! — раздался командный голос, усиленный жестяным громкоговорителем. — Apague los motores, Acuestese a la deriva! Inspeccion aduanera!

Бодро выходя на перехват, к ним спешил корабль. В безлунную ночь можно было попытаться погасить огни, снизить скорость, чтобы колеса не так стучали по волнам. Но тут они были как на ладони, к тому же прекрасно освещаемые предательским серым небом.

— Вот вообще не понял, что вы там балякаете! — крикнул им Животное.

— Бниманье баркас! Мотор выключать, дреф лошжиться! Тамошня Королевства Тогонеро!

— Отдыхать, — бросил Кузьма в медный раструб в стене и плавно стал снижать ход. — Дерьмо…

— Бы находиться территориальные вода Королевства Тогонеро!

— «Их территориальные воды мы покинули часа два назад».

— Ну выйди, поспорь с ними, — прошептал Кузьма Афанасьевич, разглядывая скорострельную пушку небольшого калибра, которую навели на его судно.

Корвет сделал лихой вираж и вышел рядом с бортом баркаса. Колеса закрутились против хода и боевой корабль остановился. Кузьма Афанасьевич щурился, так как их маленькую палубу и небольшой экипаж из человека и автоматона осветило сразу несколько прожекторов. Еще и на прицел взяли. Вояки.

— Назовите себя! — раздалось сверху из темноты.

— Баркас «Несчастливый». Капитан Кузьма Покрывашкин. Рыбу мы ловим. И осьминогов.

— По ночам?

Кузьма пожал плечами.

— Когда ловится, тогда и ловим.

— Ignacio, comprueba, — раздалось сверху.

Из-за борта к ним на палубу упала веревочная лестница. Через минуту, стуча сапогами, к ним на палубу взгромоздились пара здоровенных таможенников в желтой с красным форме. Баркас слегка накренился.

— Бумаг на рыбну ловлю в королевских водах есть? — сержант подошел к хозяину баркаса.

Кузьма молча протянул ему желтую промасленную бумагу.

— Поймали много рыб?

— Нихрена, — вставил автоматон из-за спины Кузьмы Афанасьевича.

— Как звать? — посмотрел на него сержант.

— Животное, — пророкотал автоматон, оттопырил локти, засунул все четыре руки себе за спину, вытянулся по стойке смирно и глупо оскалился.

Сержант слегка закатил глаза, покачал головой и пошел на корму.

— Тут рыба! — через пару минут крикнул сержант из трюма. — Мало! Сети мокрые, все нормально.

— Ignacio, devuelve.

— Удачи офицер, — медовым голосом пророкотал автоматон таможенникам, которые поднимались по веревочной лестнице.

Когда корвет отчалил, обдав все вокруг солеными брызгами, Кузьма покрутил головой и крикнул в медный раструб в стене кабины:

— За работу!

В ответ из трубы раздалось глухое неразборчивое ворчание. Баркас зашипел паром, колеса провернулись, лопасти ударили по черной воде.

— Плохо, Животное, — тихо сказал Кузьма Афанасьевич. — Они нас наверняка запомнили.

Автоматон жутковато оскалился. Когда робот пошел проверить трюм, в свете поднимающегося из-за горизонта солнца можно было заметить, что в каждой из четырех рук он держал по револьверу.

Глава 12

— По команде «равняйсь» все поворачивают голову направо. Направо, я сказал! Направо — это туда! Правое ухо выше левого. Выше! Вы должны видеть грудь четвертого человека от себя. Спину выпрямить! Руки по швам! Не вертеться и замереть! Вы глухие или тупые⁈

Спустя полчаса с горем пополам рота новобранцев хотя бы начала двигаться в одну сторону. К капитану Толстунову подошел полковник Франкони.

— Ну что, как в этом году? — спросил он снизу вверх.

— Отара слепоглухотупых идиотов.

Полковник покачал головой.

— Командуй, — сказал он и поправил фуражку.

— Всем построиться! — крикнул капитан. — Равняйсь! Смирно!

Полковник, несмотря на свой маленький рост, держался уверенно. Все офицеры, которые находились на плацу, встали ровно и внимательно смотрели на роту разношерстных новобранцев. Те стояли криво и производили впечатление стада запутавшихся баранов. Новенькая форма сидела на них плохо. Глаза большинства пацанов были наивные и глупые.

— Меня зовут полковник Филарид Франсуазович Франкони! — неожиданно громко рявкнул полковник. — Можете называть меня Фёдор Фёдорович. Это нормально. Я являюсь начальником учебной части пятьдесят пятой чернознаменной дивизии морской пехоты при Военно-морском Флоте Империи Урс. В ближайшие полгода мы сделаем из вас нормальных мужиков. Служить в нашей части — это честь. Все, кто считают, что они зря здесь появились, выход вон там, тут никого не держат. Там за воротами ждут ваши мамочки и теплая кроватка. Есть желающие?

Новобранцы молчали.

— Прекрасно. Продолжайте занятия, — сказал он офицерам и пошел к главному учебному корпусу.

* * *

— Как звать? — спросил капитан Толстунов одного из новобранцев.

— Сашко.

— А фамилия как?

— Фамилия?

— Понятно. Следующий. Тебя как?

— Новобранец Гаврилюк.

— Два шага из строя.

Здоровый парень, который стоял рядом с Фёдором, вышел вперед.

— Командуй.

— Чего?

— Командуй взводом. Давай. Равняйсь, смирно, вот это всё. Маршируем по плацу.

— А. Понял. Эта. Равняйсь! Смирно! Чё там дальше?

— Ясно. Встать в строй. Следующий. Как звать?

— Новобранец Сорока!

— Два шага из строя. Командуй.

— Равняйсь! Смирно! Напра-во! Шагом, марш! Взвод, стой! Смирно! Немного наклонились вперед, упор на правую ногу. Шагом. С левой ноги. Марш!

— Взвод, стой! Сашко, левая — это другая, запоминай. Командиром третьего учебного взвода назначается новобранец Фёдор Сорока. Командир, продолжайте занятия.

* * *

Фёдор уже заканчивал письмо сестре, когда сзади к нему подошел Гаврилюк.

— Эй, Сорока!

Фёдор дописал