Долгие Дороги - Дэн Марко

удивлённое, где тут же начала прослеживаться нарастающая злость. Он провёл рукой по ране, блекло осмотрев кровавое пятно на ладони, чтобы тут же вернуть свой разъярённый взгляд на своего оппонента.

Его глаза были единственным участком, не покрытым этой толстой органической бронёй. Хоть пуля и не смогла бы поразить мозг, урон всё же был нанесён.

– Кесарю – кесарево, претеритант. – прошипев сие слова, Калеб напряг правую руку. Масса мышц, нарастая на кости, тут же затвердевала вновь, подобно стали, увеличиваясь в размерах.

В тот же момент, казавшийся медлительным великан, начал двигаться быстрее. Его шаг постепенно ускорялся, с каждым новым ударом ноги, заставляя землю вверху содрогаться, и вот-вот, казалось, рухнет на головы разгорячённых дуэлянтов. Ребис молниеносным рывком, последовав примеру гиганта, всего за несколько секунд достигли этого чёрного, обезумевшего от раны быка. Две фигуры, подобные удару грома, вновь схлестнулись в неумолимой схватке.

Правая рука исполина, замахнулась для удара. Нечеловеческая реакция Ребис помогла им вовремя среагировать, чтобы уклониться и в рывке, в тот же миг снова выстрелить из ружья. Пуля моментально достигла второго глаза. Но слишком поздно беловолосый претеритант осознал, что атака правой руки чудовища резко переместилось на левую. Уклонится было невозможно…

Стремительный прыжок вперёд, вынес Ребис за спину Калеба. Оба воина, по окончанию, замерли на месте. Стычка, длившаяся в глазах Даниэля несколько мгновений, окончилась так же стремительно, как и началась.

Разъярённый оскал поутих на лице тёмной фигуры. Для него боли словно не существовало. Вернувшаяся в прежнее положение ладонь, аккуратно ощупывала две пустые глазницы, из которых то и дело лилась тёмная кровь, крупными каплями стекая на пол. С губ сорвались приглушённые слова.

– Я не могу понять зачем тебе это нужно. Что-то скрывается от моих глаз. Истинна, которую я ещё не вижу. – В его голосе сквозь злость, чувствовалась слабая часть горечи, будто бы он был действительно искренен в своих словах. Калеб повернул голову к Ребис. – Мы с тобой схожи претеритант. Отвратительно схожи. Как бы я не хотел признавать, как бы не противна была мне эта мысль, но мы с тобой незрячи, во многих смыслах.

Беловолосый воин стоял покосившись, старясь держать себя под контролем. В любой момент они были готовы упасть, только сейчас заметив огромную рваную сквозную дыру на своём левом боку. Кожа и плоть были грубо содраны, вырвано несколько нижних рёбер, выпала часть внутренних органов. Лишь благодаря особенности строения тел претеритантов, они не чувствовали настолько адской агонии, которая наверняка лишила бы жизни простого человека. Несмотря на это, терпеть такое повреждение было сложно. Мускулы на лице то и дело вздрагивали. Сохранять равновесие становилась тяжелее, даже если их глаза оставались невозмутимы.

Но при всей сложившейся ситуации, бой для них обоих ещё не был окончен. По крайне мере, пока каждый ещё мог сохранять своё дыхание.

Солдат выкинул в сторону, уже ставшую бесполезной винтовку. И стиснув зубы, с силой сжал меч в руке. Калеб развернувшись, опустив голову, встал в боевую стойку, в любой момент ожидая следующей неминуемой атаки. Последний бросок должен был поставить точку в этом жестоком противостоянии.

Обе стороны выжидали. У обоих был план. Оставалось лишь сделать свой ход…

Вновь стремительный рывок. Перед самим Калебом, Ребис оттолкнувшись от пола, совершают прыжок. По звуку гигант сразу же понимает это. Оставлять затылок открытым было слишком рискованно. Если не клинок, то достаточно сильный удар мог сломать ему шею, лишив равновесия для более смертельной атаки. Решив поднять голову, чтобы защититься, он тут же получает сокрушительный удар крупной стальной булавой, в тот самый момент, когда солдат приземляется возле него.

Кости исполина захрустели, тело затряслось, а в ушах зазвенел оглушительный шум. Отринув пронзительную боль, он заносит руку для удара. В тот же момент, холодная сталь, появившегося копья Ребис проникает в глазницу великана. Ещё миг и остриё пронзит мозг. Но это не останавливает чёрное чудовище, и с невероятной силой он вдавливает в пол тело беловолосого претеританта, вздымая пыль и сотрясая стены, подобно взрывной волне.

Калеб чувствовал, как близок был к своей смерти. И осознание этого, лишь усиливало его накопившуюся ярость.

Схватив за руку придавленного солдата, он с животным безумством и рвением наступает, ломая ногу Ребис. Слышен мерзкий хруст. Раздробленная кость солдата торчит из кровоточащей раны на их белой коже.

Оказавшись прикованным к земле, Ребис остаются беззащитными для чудовищной расправы, нависшей над их телом.

Не теряя сил и времени, Калеб ломает руку, которую держит и бьёт в голову беловолосого. Снова и снова. С каждым новым ударом, вкладывая всё больше силы, томящейся ненависти и животной злобы, заставляя землю дрожать, разрывать саму себя, и с треском образуя ветвистые трещины. Подобно кузнецкому молоту, он с неустанностью уничтожает своего врага. Всё то спокойствие, христианское смирение резко исчезает, высвобождая самого настоящего зверя быка, чьи глаза и разум заливаются кровью.

Кульминацией жестокого боевого безумия становится крик, больше похожий на рёв дикого необузданного животного, по-настоящему наслаждающегося убийством. Ужасное громогласное эхо разносится по округе. Схватив растоптанное и бездыханное тело претеританта, Калеб с силой бросает того в ближайшую стену, прежде чем, оно падает в находившийся рядом водный сток.

Тяжёлое дыхание не умолкает, раздаваясь по туннелям, пена струится из раскрытой зубастой пасти. Огромное сердце с лихорадочной скоростью, бьётся о стенки собственного тела. Мышечная масса вновь нарастает, укрепляясь толстой грубой кожей. Великан сгибается, и в тот же момент плоть, в различных местах, начинает немного расходиться, подобно скалистым разломам, выпуская из недр обилие горячего пара, медленно охлаждая тело уставшего разъярённого зверя.

Когда разломы закрылись, великан выпрямляется. С усталым, лишённым глаз лицом, всё ещё полным злобы, он оборачивается на звук громко дышавшего от испуга Даниэля, со страхом озирающего победителя этой кровавой бойни.

– Vae victis. – сурово на выдохе проговорил Калеб, указывая пальцем. – Теперь настала твоя очередь, фарисей.

Вестерфозе до сих пор не мог поверить своим глазам. Существо, нет человек, который должен был защищать его на протяжении всего пути, был буквально растоптан у него на глазах. Ещё минуту назад они бок обок шли по бескрайним мёртвым просторам пустого мира, а теперь он один в страхе забивается в угол перед надвигавшейся смертоносной тенью. Неужели это и есть их бесславный конец?

– Этого не может быть. Это невозможно. – проговаривал про себя учёный. Прижавшись к стене, как загнанная дичь, он впал в неумолимый ступор. Страх в очередной раз заморозил мышцы, мозг отказывался хоть как-то складно мыслить, а сердце в любой момент готово было выпрыгнуть из груди.