Моя милиция - Хайдар Халикович Яхъяев

— Может и не смылся. — Капитан поиграл зажигалкой.

Аллаяров, однако, владел собой.

— Мне как-то рассказывали историю. В доме одного человека пропали драгоценности жены. Он заявил об этом в милицию. Спустя месяц милиция разыскала вора. И кто же им оказался? — Аллаяров негромко хохотнул. — Он сам! На свете всякое бывает.

Капитан уловил тонкий намек. Надо отдать должное Аллаярову — хорошо держится.

— А где ваша «Победа»?

— Машина? — в глазах Аллаярова наконец промелькнуло смятение. А голос ровный. — Она была очень старой, сдал в комиссионный магазин. Купил себе «Москвич». Тоже, правда, подержанный, но поновей.

— Какие газеты вы получаете?

— Извините, товарищ капитан, вы задаете какие-то странные вопросы. — Голос Аллаярова уже не был тихим и ровным. — Простите, на каком основании?

Капитан надавил на кнопку. Появилась секретарша.

— Пригласите Гувох Шакирову, — распорядился капитан.

Вошла дворничиха с Чорсу.

— Товарищ Шакирова, этого человека вы где-нибудь видели?

— Да разве же я слепая? Это тот мужчина, который пошел с Саидовой от остановки Чорсу в сторону Самаркандских ворот! Он тогда держал большой черный портфель!

— Не ошибаетесь?

— Память у меня, слава богу, не отшибло.

— И в какое время дня их видели?

— Вечером. Между восемью и девятью вечера.

Капитан Алиев обратился к Аллаярову:

— У вас есть вопросы к этой женщине?

Аллаяров только слегка приподнял бровь, выражая этим, должно быть, удивление.

— Спасибо. Вы свободны.

— Что вы теперь скажете? — спросил капитан Алиев, когда та вышла.

— Ошибся, — покаянным голосом произнес Аллаяров. — Мне следовало сразу сказать правду. Поверьте, товарищ капитан, испугался я.

— Чего вы испугались?

— Сами понимаете, работа у нас тонкая — торговля... Знал я Мунис Саидову. Вернее, знал только ее имя. Мунис, Мунисхон. Она была очень миловидной женщиной. Любила наряды. Раз зашла ко мне с просьбой. Потом еще раз. Я помог ей приобрести кое-что.

— И бывала у вас дома?

— Да, приходила раза два. Женщина эта права... Мне от вас скрывать нечего, я иногда беру в магазине что-нибудь дефицитное для знакомых. Они приходят за этими вещами ко мне домой. И Мунис была раза два... Ошибся я. Простите меня на этот раз, товарищ капитан, я больше этого никогда себе не позволю. У меня старая больная мать. Ради нее простите...

— Когда вы ее видели в последний раз?

— Дай бог памяти... Сейчас вспомню... Кажется, в начале августа.

— И что вы ей тогда дали? — нажал капитан на последнее слово.

— Голова, чтоб ей треснуть! Ничего в ней не держится. Извините, товарищ капитан, не помню. Если позволите, я завтра скажу, что она тогда купила. Какой позор! Вот и делай после этого кому-нибудь хорошее. Дурень я, дурень!..

Аллаяров звучно ударил себя по лбу кулаком.

— Возьмите себя в руки, гражданин Аллаяров, — резко сказал капитан. — Значит, не помните?

— Ох, нет, не помню!

Капитан вынул из ящика стола коробочку с перстнем, положил перед ним.

— Может, теперь вспомните?

— Товарищ капитан, в нашем магазине продается только готовая одежда. Эту вещь я впервые вижу.

— Неужели?

— Поверьте, товарищ капитан, впервые вижу. Это нашли у Саидовой?

— Да.

— Вот тебе и на! Оказывается, она была не такой уж бедной! А передо мной всегда плакалась. Часто брала товар в долг...

— И вы давали?

— А что было делать? Как-то отказал, так она пролила столько слез... Жалел я ее, товарищ капитан! — Аллаяров, прижав руки к груди, снова взмолился: — Виноват я, признаю свою ошибку. Черт попутал, товарищ капитан! У меня мать совсем больная, ничего не видит, пожалейте хотя бы ее!

Капитан Алиев, между прочим, это предвидел: Аллаяров признает в Саидовой только знакомую. Ну, хорошо, их видели вместе. Если они были вместе даже в тот день, когда случилось несчастье, его еще нельзя обвинять в убийстве. То, что он продает товар из-под полы, к этому делу не имеет отношения. Этим займется ОБХСС. А сейчас... пока он его отпустит.

Капитан расхаживал по кабинету. Аллаяров внимательно следил за ним. Капитан остановился.

— Что ж, ладно, — сказал он. — Вы свободны.

Аллаяров поспешил к двери. Но, что-то вспомнив, остановился.

— Товарищ капитан! Что подумают обо мне на работе?

— Если вы сами не расскажете, то ничего не подумают!

— Понял, товарищ капитан. Благодарю вас.

Аллаяров вышел, тихо прикрыл за собой дверь.

«Да-а, этот человек не так прост, каким хочет казаться, — подумал капитан. — А может, действительно не он?»

Алиев включил рацию.

— Лейтенант Султанов!

— Слушаю, товарищ капитан!

— Проследите, куда пойдет Аллаяров. Рузиев не появлялся?

— Нет, товарищ капитан.

— В таком случае, вам еще одно поручение. Выясните, где был Аллаяров тринадцатого и четырнадцатого августа.

— Уже выяснено, товарищ капитан.

— Ну? — обрадовался капитан.

— Тринадцатого и четырнадцатого августа Аллаярова на работе не было. Он ездил в Самарканд, товарищ капитан.

— Так-так-так... Почему не доложили сразу?

— Это выяснилось сию минуту. Его машина была задержана в Джизаке. Сообщили из автоинспекции.

— Нарушение?

— Превысил скорость.

— Благодарю. Выполняйте задание.

«Так-так-так, Аллаяров. Значит, ты был в Самарканде. Следовательно, можно предположить, что перстень, который долго лежал на прилавке, куплен им. Затем подарен Саидовой. Такой дорогой подарок — за что?»

С бумагами в руках вошел в кабинет Рузиев.

— Разрешите доложить, товарищ капитан? Аллаяров родом из Ургенча. Тысяча девятьсот тридцать первого года рождения. В шестидесятом женился. Спустя два года с женой развелся. Работал буфетчиком в ресторане «Ургенч». В тысяча девятьсот шестьдесят третьем году приехал в Ташкент. Устроился работать водителем такси во втором таксопарке. Заочно учился в торговом техникуме. По окончании техникума работал продавцом. Поступил в институт народного хозяйства, учился заочно. В тысяча девятьсот шестьдесят седьмом году устроился на должность товароведа. Год спустя ездил по туристической путевке на теплоходе по Средиземноморью. В том же году закончил институт и работал уже старшим товароведом. Под судом не был. Характеристики, данные ему при выезде за границу, безукоризненны. Находятся в его личном деле. Словом, товарищ капитан, Аллаяров чист, как кристалл.

— Как кристалл, говорите? — Алиев задумался.

— Так точно, товарищ капитан! — подтвердил Рузиев. — Если судить по личному делу...

— А сами вы как считаете?

Засветился глазок рации.

—