Василий Чуйков - Николай Александрович Карташов

премьер-министр, осенью 1939 года писал польскому послу в Лондоне Эдварду Рачиньскому о том, что СССР занял «территории, которые не являются польскими и которые были силой захвачены Польшей после Первой мировой войны… Было бы актом преступного безумия поставить русское продвижение на одну доску с продвижением Германии».

Произошедшие события вызвали небывалый подъем среди местного населения. В октябре 1939 года при высокой политической активности избирателей прошли всеобщие и свободные выборы в Народное собрание Западной Белоруссии. А в последних числах месяца в Белостоке состоялось заседание избранного Народного собрания, в ходе которого было принято четыре основополагающих документа: «Обращение с просьбой о принятии Западной Белоруссии в состав СССР», «Об установлении советской власти», «О конфискации помещичьих земель», «О национализации крупной промышленности и банков».

Уже 2 ноября 1939 года Верховный совет СССР в своем постановлении удовлетворил просьбу Народного собрания о включении Западной Белоруссии в состав СССР и воссоединении ее с Белорусской ССР. 14 ноября внеочередная III сессия Верховного совета БССР постановила принять Западную Белоруссию в состав Белорусской Советской Социалистической Республики и разработать комплекс мер по ускоренной советизации Западной Белоруссии. В тот же день Белорусский фронт был преобразован в Белорусский Особый военный округ со штабом в Минске.

Так завершился Освободительный поход Красной армии 1939 года. По оценкам политиков, историков, военных, этот поход стал блестящей миротворческой операцией, которая не только коренным образом изменила тогдашнюю политическую карту Европы в пользу Советского Союза, но и придала современные очертания нынешней Республике Беларусь. Белоруссия вновь обрела свои родовые корни. Огромный вклад в восстановление этой исторической справедливости внесла и армия, которой командовал Чуйков. Вот что он написал впоследствии в своих воспоминаниях:

…1 сентября 1939 года началось вторжение немецких войск в Польшу. Я – солдат и привык говорить правду без обиняков и дипломатических смягчений. Англия и Франция не собирались воевать с Гитлером и, объявив войну, выжидали, а не сойдутся ли в вооруженном конфликте немецкие войска и Красная армия. В этой обстановке о безопасности границ нашей страны могло позаботиться только Советское правительство. Нашим войскам был отдан приказ войти на территорию Западной Белоруссии и Западной Украины, чтобы спасти от фашистской оккупации белорусский и украинский народы. Если бы Франция и Англия, точнее, их правящие круги пошли на соглашение с Советским Союзом против агрессора, то и в сентябре 1939 года время еще не было бы упущено. Но нас не просили о помощи, она была нежелательной для западных держав. После вторжения гитлеровских войск в Польшу война стучалась и в наши двери.

Между тем время ставило новые задачи. Как всегда, второстепенных дел для Чуйкова, которому 4 ноября приказом наркома обороны присвоили очередное воинское звание комкор, не было. Они касались передислокации частей и соединений, разработки планов прикрытия государственной границы. На повестку дня встали вопросы оборудования стрельбищ, учебных полей, создания предполья, строительства укрепрайонов. Нужно было также обобщить полученный в ходе кампании опыт, извлечь уроки и устранить выявленные недостатки, провести занятия и учения по отработке задач управления войсками в сложных условиях современного боя. Среди других, решаемых задач, требовалось уволить в запас резервистов, а вместо них принять новое пополнение.

Эти вопросы находились в центре внимания как командования округа, так и армейского звена. Все понимали, что иллюзий относительно хода дальнейших событий не надо строить – реальный противник уже находится совсем рядом, за пограничными столбами.

– На прежней границе, – заявил на одном из совещаний начальник штаба округа комкор М.А. Пуркаев, – мы имели мощные укрепленные районы, да и непосредственным противником тогда была лишь Польша, которая в одиночку напасть на нас не решилась бы, а в случае ее сговора с Германией установить выход немецких войск к нашей границе не представило бы труда. Тогда у нас было бы время на отмобилизование и развертывание. Теперь же мы стоим лицом к лицу с Германией, которая может скрытно сосредоточить свои войска для нападения. При этом нельзя забывать, что немцы захватили в Варшаве документы Генерального штаба польской армии: расположение всех военных объектов в Западной Белоруссии им хорошо известно. И еще одно важное соображение: на территории Западной Белоруссии есть люди, враждебно настроенные к советской власти. Немецкое командование постарается широко использовать их в разведывательных и диверсионных целях.

Чуйкову, как никому другому, была понятна эта озабоченность. Каждодневно он находился в войсках, своими глазами видел, что нужно было сделать в первую очередь. Особенно много сложностей было связано с перемещением вверенных ему войск в только что освобожденные районы. Казарменный фонд представлял собой жалкий вид и был ничтожно мал. Железнодорожная сеть оставалась на уровне Первой мировой войны. Железнодорожная колея была здесь уже, что создавало дополнительные трудности для стратегически важных перевозок. Недоставало и шоссейных дорог, идущих с востока на запад.

Тем не менее, несмотря на трудности, по приказу Чуйкова были развернуты масштабные работы в районах дислокации вверенных ему частей и соединений. Приводились в порядок старые казармы, учебные классы, столовые, конюшни, склады, оборудовались стрельбища, полигоны. Для войск, не обеспеченных казарменными помещениями, строились землянки. Чуйков непосредственно сам определял места для строительства будущих укрепрайонов. В некоторых приграничных районах силами дивизий начали возводить полевые оборонительные сооружения.

Однако построить в короткие сроки оборону даже полевого типа на фронте в 50–75 километров своими силами было невозможно. Для этого требовались месяцы труда, а также помощь местных властей. Тем более не за горами была зима. Уже в конце ноября ударили крепкие морозы, выпал снег, и оборонительные работы в ряде мест пришлось приостановить. Благо, что хоть успели подготовить сносные зимние «квартиры» для личного состава.

А тут вдобавок ко всем нерешенным проблемам грянула Советско-финская война, в Финляндии больше известная как Талвисота (Talvisota) – Зимняя война. Но об этом наш рассказ в следующей главе.

Глава 6

Тяжелая война

Я считаю, что мы своих бойцов и командиров не учим в мирное время тяжелым условиям войны. Когда мы инспектировали части, мы больше всего обращали внимание на клубы, на столовые, где чище миски, где больше официанток, где больше отдыха…

В.И. Чуйков

Советско-финская война началась в последний день ноября 1939 года. Поводом для начала боевых действий стал инцидент, произошедший 26 ноября недалеко от приграничной деревни Майнила. Советские войска, расположенные в километре от этого населенного пункта, были неожиданно обстреляны с финской стороны артиллерийским огнем. Всего финнами было произведено семь орудийных выстрелов. В результате были убиты три красноармейца и один младший командир, ранено семь красноармейцев, один младший командир и один младший лейтенант. Спустя два дня был разорван пакт о ненападении между Советским Союзом и Финляндией.

Однако этот инцидент не явился главной причиной войны между двумя странами. Причина была намного глубже и серьезней, а именно – в создании военно-политического союза Германии и Финляндии. На такое тесное сближение советское руководство, по определению, не могло не отреагировать, поскольку граница между Финляндией и Советским Союзом проходила всего лишь в 32 километрах от Ленинграда. В случае внезапного нападения на СССР, а немцы известные стратеги и тактики по проведению внезапных наступательных операций, боевая техника вермахта уже через несколько часов вполне могла оказаться на Невском проспекте Северной столицы.

Не на безопасном расстоянии находился и Кронштадт – военно-морская база Балтийского флота. Здесь расстояние до советской границы составляло еще меньше – 22 километра, то есть в пределах дальности стрельбы. Финский залив тоже создавал немало трудностей для советской стороны. Полуостров Ханко, Аландские и разбросанные в заливе острова находились в руках финнов и тем самым запирали Балтийский флот в восточной его части. Иными словами, при надобности корабли и подводные лодки флота были весьма ограничены в своих возможностях при выполнении боевых задач. Никак не был защищен и единственный на севере незамерзающий порт Советского Союза Мурманск, так как прикрывающие его полуострова Рыбачий и Средний частично принадлежали Финляндии. На тот момент Советский Союз, можно сказать, ощущал себя в положении «осажденной крепости».

Поэтому границу надо было отодвигать, и как можно скорее и как можно дальше. Руководство Советского Союза рассматривало два пути решения проблемы обеспечения обороны северо-западного направления: путь переговоров, то есть дипломатический, и военный, но вынужденный.