Измена. Сказка (не) о любви - Аня Вьёри

“Антон Валерьевич! – пишу ему снова. – Пожалуйста, просто выберите себе квартиру!”

Набираю, что Степаныч и так на меня взъелся и я не хочу давать повода к себе прицепиться, но тут же стираю. Не нужно Антону об этом знать. С него станется поставить главреда на место, а я вроде как хочу независимо от бывшего мужа жить. Точнее, еще не бывшего.

Егоров отвечает не сразу. В чате видно, что он тоже что-то набирает, стирает, снова набирает…

В конце концов прилетает ответ:

“Любую. Я доверяю тебе”.

Он даже не вникал в то, что я написала. Ему все равно.

Ну и черт с тобой! Значит, первую! Она ближе всех к редакции. И дальше всех от меня.

Вторник 24 июня. 8.57

– Наталья! – раздается грозный окрик главреда прямо над моим ухом. – Объясните мне, почему вы не выполняете редакционное задание?!

– Как не выполняю? – округляю глаза я. – Мы вчера весь день, – взмахиваю рукой, – интервьюировали жителей.

– При чем здесь жители? – орет он, распаляясь. – У нас пять запланированных репортажей о благоустройстве города.

Я просто теряю дар речи. Как? Мы тут топим Осипова усиленно, а он… А… Черт! Понятно… Деньги, видимо, ушли непосредственно главреду в карман. И сейчас он пользуется тем, что нашего нового учредителя нет.

Вот же блин! Попала я между молотом и наковальней! И, главное, не уволишься никак. Совсем. Ни за что…

– Чтобы сегодня же! Еще один репортаж! – размахивает зажатыми в руках очками Степаныч. – Александр! – ищет взглядом Сашку. – Почему не работаете?! Вы когда в последний раз в пресс-службе МВД были?

Я цепенею от ужаса. То есть он отправляет меня к Осипову, а Сашку в МВД? Ищу взглядом Светлану Михайловну. Нет ее. Вообще тут нет! Черт!

– Не дрейфь! – слышу тихий Сашкин шепот. – Лицо попроще сделай!

– То, что в редакции перемены, – уже уходя, орет главред, – не значит, что надо перестать работать! Новый выпуск от нас ждут каждый день!

Вообще-то три раза в неделю, но ладно. Пусть орет. Видимо, ему сегодня кто-то что-то прищемил.

– Планерку никто не отменял! – слышу все тот же раздраженный окрик и подхватываю свой ежедневник. Затеряться бы где-нибудь в задних рядах.

Вторник 24 июня. 11.03

– Жди меня, я быстро, – Сашка пулей взлетает на крыльцо местного отдела милиции. Он говорит, у него там уже давние знакомые, все ему подготовят.

Я кручусь на тротуаре, переминаюсь с ноги на ногу. Вид у меня, похоже, тот еще, потому что я, сама того не желая, привлекаю к себе внимание.

– Девушка, – слышу окрик дежурного. – Посещения в СИЗО с другой стороны.

– Спасибо, – стараюсь лучезарно улыбнуться, – я не в СИЗО.

Дежурный реагирует на мою улыбку совсем не так, как я хочу. Хмурится, что-то говорит в рацию. Он уже собирается подойти ко мне поближе, наверное, чтобы спросить документы, как появляется Сашка в компании очаровательного лейтенанта. Девушка, конечно же! Работница пресс-службы. Юбка сильно короче форменных стандартов, а вот каблуки, напротив, сильно длиннее. Если можно так сказать о каблуках.

– Не забудь его фамилию вставить! – напутственно кричит она вслед моему коллеге.

– Конечно! Обязательно! Все сделаю! – с готовностью кивает Сашка и улыбается молодой лейтенантше гораздо искреннее, чем я дежурному. – Пойдем, – это он хватает под руку уже меня, – быстрее, опоздаем.

– А хорошенькие у тебя знакомые! – я киваю девице, которая смотрит на нас с подозрением.

– Это моя одноклассница, а ты разводишься, и все мужики козлы! – уже на бегу напоминает он мне.

– Блин! Сашка!

– Чего? – он сама непосредственность. Даже не улыбается, просто смотрит совершенно детским взглядом, говорящим: “А я что, не прав?!”

– Ничего, – подстраиваюсь под его шаг. – Спасибо тебе.

–То-то же, – он довольно улыбается. – Цени!

– Ценю! – киваю с готовностью. – Честно!

– Ну хорошо! Вон наш автобус!

Сегодня нам на стадион. Я не успела посмотреть документацию. Почему-то мне казалось, что там финансирование было из МосОблСпорта… Но вот же. Бежим туда интервью во славу Осипова делать! Назначено на одиннадцать тридцать. Мы рискуем опоздать.

Вторник 24 июня. 11.47

– Данный комплекс направлен на развитие, – сбивчиво читает по бумажке куриный король.

Я так и не поняла, в чем смысл этого интервью. Фотографий Сашка наделал уже и с ним, и без, но нас никто не отпускает. Мы стоим и слушаем этот косноязычный текст, составленный совершенно безграмотным пиарщиком.

– Представители абсолютно всех возрастных групп… – с явным напряжением декламирует Осипов.

Это просто пытка. И для него, и для нас. А если не переработать этот шедевр канцелярита, то и для читателей.

– Спасибо, Николай Леонидович, – приветливо улыбаюсь я. – Я все записала.

– Это еще не все, – с хорошо слышной одышкой прерывает меня куриный король. – Вы должны проехать со мной и сделать интервью у меня дома в спортивном зале!

Глава 34

Что? Он о чем? Я молчу о том, что это публичное самоубийство с точки зрения пиар-кампании, но… Это может быть небезопасно не только для читателей. Я не имею не малейшего желания снова оказаться в особняке Осипова.

– Николай Леонидович, мы перед вами очень извиняемся, но у нас сегодня встреча с пресс-службой администрации, – виновато пожимает плечами Сашка. – У них там были какие-то вопросы непосредственно к Наталье, – добавляет он, понизив голос, а Осипов, услышав это вранье, багровеет от злости.

– Я хочу обратить ваше внимание, – взмахивает он листами со своей речью, – что я с администрацией активно сотрудничаю! И наше предприятие является градообразующим!

Тут он явно загнул, но я не собираюсь с ним спорить. Опускаю очи долу и еле слышно произношу:

– Да, похоже, именно это мне будут объяснять.

– Тогда поезжайте, послушайте! – фыркает куриный король. – И назначьте дату интервью у меня дома!

Он уходит тяжелым шагом, а мы с Сашкой остаемся стоять на солнцепеке. Никто из тех, кто реконструировал этот спортивный комплекс, не подумал даже о видимости навеса. С апреля по октябрь здесь можно заниматься только ранним утром или поздним вечером. Что, конечно же,