Бремя сильных - Андрей Олегович Рымин

Парой дней до того Дамаран уже рассказал Яру о водной границе двух стран. На участке, где им предстояло проникнуть в Валонг, небольшая река разделяла державы-соседи. На другом берегу возвращения Вечного дожидался специальный отряд. Отправляясь на юг сквозь разлом, дальновидный магистр велел своим людям встречать его в оговоренном месте на случай возможной погони. Дамаран рассматривал разные варианты событий. Окажись вожделенный кристалл у него, Вечный точно не стал бы скакать по Ализии трактом и тем более проходить пограничный контроль на таможне. Правда, предполагалось, что в Валонг будет возвращаться приличных размеров отряд, а не трое потрепанных всадников. Предугадать смерть большей части своих людей Дамаран не сумел. Как, впрочем, и многое другое — кто же мог предвидеть появление тварей орды?

В любом случае, несмотря на провал миссии, план побега домой пригодился. Заранее продуманный маршрут отхода подтвердил свою безопасность — дорогой их так и не выследили. Оставалось всего ничего: незаметно подобраться к реке — и, считай, дело сделано. На том берегу можно будет расслабиться — туда имперцы не сунутся. А пока…

— Учить тебя чему-либо сегодня у меня настроения нет, — подтвердил Дамаран опасения Яра. — Хочешь спи, хочешь нет, но чтобы завтра был бодр и свеж. Возможно, придется побегать.

— Да посплю уж, — не стал упираться Мудрейший. — Только, пожалуй, сначала богам помолюсь, раз такой завтра день.

— Богам⁈ — поднялся на локте магистр. — Ты что, все еще веришь в богов? После всего, что случилось с тобой и твоими людьми! После того, как эти черные упыри захватили вашу Долину! После того, как чудища сожрали столько народу! — в голосе Вечного слышалась злая ирония. — Какие боги, Яр⁈ Ты уже большой мальчик. Пора перестать верить в сказки.

Эркюль разошелся не на шутку и сыпал вопросами, не давая Мудрейшему даже слова сказать. Да Яр и не рвался. Неожиданно резкая реакция Дамарана на упоминание Великих выбила младшего Вечного из колеи. Тему богов им еще не довелось обсудить, как оно того следует. Как-то раз магистр прошелся по самому краю религиозных основ северян. Но и то лишь с позиции церкви, про которую и велся рассказ. Своего же личного отношения к Пятерым, Творцу и Зарбагу магистр пока не озвучивал. Так что Яр был сейчас весьма удивлен, впервые услышав за всю свою долгую жизнь, что кто-то не верит в богов.

— Тебе сколько лет? — продолжал распаляться Эркюль. — Не двадцать. Не тридцать. Шесть с хреном веков уже прожил. Ты видел богов?

В этот раз Дамаран уже не просто ругался — он действительно желал получить ответ, ибо после короткой паузы с нажимом повторил:

— Я спрашиваю, ты хоть раз видел богов? Своими глазами видел?

— Нет, — кое-как выдавил из себя Яр.

— А ты хоть раз видел, чтобы боги открыто вмешивались в людские дела? Видел, хоть какое-нибудь подтверждение того, что они существуют?

Пронзительный взгляд магистра настойчиво буравил Яра, но тот не смутился — у него было, что ответить на богохульство.

Мудрейший не раз уже думал над тем, что сейчас говорил Дамаран. Долгие-долгие годы наглядным примером существования Великих для Яра служили Ножи и Звездный камень. Предметы, каких больше нет во всем мире, давали надежду на то, что боги простерли над Племенем длань и даруют свое покровительство.

Но горы разверзлись, и прежние домыслы рухнули. Подобных ножей северяне имели без меры, а камень — всего лишь наследство каких-то там древних, как говорил про него Дамаран. Казалось бы, самое время настало и впрямь усомниться в существовании безучастных богов, но новый пример поразительной мощи заставил хранителя Племени пуще прежнего уверовать в реальность небожителей. Тот факт, что он сам едва ли приходится сыном Яраду, не опроверг для Мудрейшего данности — Великие здесь, рядом с ними, вверху, иль внизу, иль повсюду… неважно! Главное, что они есть и в их власти воистину могучие силы! Пусть редко, но мир ощущает всю эту мощь на себе. Такое не спутать ни с чем. Не боги, так кто? Больше некому. Уж этот пример повесомее всяких ножей и камней — его Яр сейчас и озвучил:

— Мощь богов мы все видели. И недавно.

Твердость голоса с лихвой подтверждала уверенность Мудрейшего в своей правоте.

— Разве Бури, как вы здесь это зовете, недостаточно, чтобы уверовать в силу Великих? Весь наш мир ощутил на себе мощь их битвы. Я своими глазами смотрел на крушение гор. Своими ногами чувствовал дрожь земли. Чем не пример божьей силы. Как можно после такого не верить…

— Буря⁈ Битва богов⁈ — перебил Яра Вечный. — Что за чушь ты несешь? Я считал тебя малость умнее. Сам подумай: с чего бы богам каждый раз драться через одно и то же количество лет? Причем начинают они свою битву исключительно летом, в конкретный единственный день. И к тому же всегда бьются ровно неделю. Нет, Яр! Дудки! Здесь дело в другом.

Темнота укрывала лицо Дамарана, но по голосу было понятно — магистр скривился в улыбке.

— А еще… Чем ты слушал, когда я тебе говорил про кристалл и про компас? И про другие предметы древних, что оживают лишь в Бурю? Нет уж, Яр. Пусть в богов верит всякое быдло, для которого вся их никчемная жизнь умещается максимум в век. Нам с тобой, детям Бури, не пристало поддерживать заблуждения смертных. Это люди от страха верят в глупости типа богов, душ и рая. Все боятся кончины и пустоты, что идет вслед за ней. Только мы-то, в отличие от обычных людей, и действительно можем жить вечно. Нам нет смысла себя обманывать и придумывать дурацкое утешение в виде верхнего мира и сомнительного посмертия. Смерть — это конец. Всех и всего. Окончательное небытие. Полное, безвозвратное и неотвратимое. Доказательств обратного нет, а я, уж прости, верю только в реальные вещи. Подумай над моими словами. Хорошенько подумай.

Дамаран никак не мог остановиться. Несмотря на свое напускное хладнокровие, он легко распалялся и страдал тягой к длинным речам. Эта его черта была столь сильна, что даже в дурном настроении, без изначального желания общаться, магистр сумел завести сам себя и сейчас говорил, говорил, говорил.

— Никто в Ордене не верит в богов. Лишь в создателя — кто-то же