Бражники и блудницы. Как жили, любили и умирали поэты Серебряного века - Максим Николаевич Жегалин

12 октября в Петербурге открывается «Дом интермедий». Театр обозначает себя как «экспериментальный»: зрители сидят за столиками, выпивают и закусывают, рампы нет, широкая лестница соединяет небольшую сцену с залом.

Чтобы у Мейерхольда не возникло проблем с серьезными императорскими театрами, в которых он ставит спектакли, Кузмин придумывает ему псевдоним: Доктор Дапертутто. Доктор Дапертутто делает упор на легкие жанры: театр открывается с пантомимы «Шарф Коломбины» – гротеск, фантастика, ожившие куклы. В постановке задействован и актер Кузнецов – сердце влюбленного Кузмина вытворяет кульбиты, когда Кузнецов на сцене.

Блок и Любовь Менделеева все еще в Шахматове: они рассчитывали остаться здесь на зиму, но вдруг им становится скучно среди октябрьских лесов и полей. Шахматовский дом раскачивается на ветрах, Блок читает Ницше и ходит в валенках. 22 октября выпадает снег, Менделеева лепит снежного болвана.

Гумилев в Джидде – древнем городе на Аравийском полуострове. Очень жарко, очень грязно, вода зеленого цвета и много акул. Гумилев идет поклониться могиле Евы – согласно легендам, именно здесь покоится праматерь.

25 октября Мандельштам идет поклониться Зинаиде Гиппиус. Набравшись смелости, он поднимается на четвертый этаж дома Мурузи и звонит в дверь с табличкой, на которой готическими буквами написано «МЕРЕЖКОВСКИЙ». Мандельштам уже пытался познакомиться с Гиппиус два года назад, но тогда она не восприняла его всерьез. За два года ничего не изменилось: в этот раз декадентская мадонна просит оставить рукописи на тумбочке и хлопает дверью перед носом Мандельштама. Что ж!

Поникший Мандельштам идет домой, Гиппиус небрежно читает его стихи и вдруг находит в них что-то такое, что заставляет ее сесть за стол и написать Брюсову рекомендательное письмо:

Дорогой Валерий Яковлевич. Некий неврастенический жиденок, который года два тому назад еще плел детские лапти, ныне как-то развился, и бывают у него приличные строки.

Впрочем, Брюсов остается равнодушным к «приличным строкам» Мандельштама.

Меж тем гимназистка Цветаева держит в руках свою первую книгу – в конце октября выходит ее сборник «Вечерний альбом». Девушка сама заплатила за издание 500 экземпляров и не очень понимает, что делать теперь с книгами: часть из них она относит в маленький книжный магазинчик, часть – рассылает для отзывов. Цветаева чувствует неодолимость своего призвания и очень хочет, чтобы ее стихи заметили.

28 октября Лев Толстой пишет прощальное письмо Софье Андреевне и вместе с врачом Маковицким уезжает из Ясной Поляны под покровом ночи. 30 октября новость о таинственном исчезновении Толстого облетает всю страну.

Ноябрь

1 ноября Белый читает лекцию о Достоевском в московском религиозно-философском обществе. Зал полон людей и сигаретного дыма, Белый, как обычно, нервничает. Сквозь лица, прически и лорнетки он вдруг замечает знакомую улыбку – Блок! Они не общались два года, порвав из-за очередного литературного скандала. Встреча проходит просто, все недоразумения разом забываются, как уже было когда-то. Белый видит, что Блок успел постареть: появилась синева под глазами, морщины, он стал нервнее и уже не похож на изысканного франта, как когда-то. Главная новость вечера – уход Толстого. Об этом шепчутся по углам, воздух полнится слухами и домыслами, все понимают: происходит что-то грандиозное.

На следующий день Блок приходит в издательство «Мусагет», где, сидя в углу, слушает лекцию Белого о ритмике стиха. Белый стоит у доски с мелком и препарирует ямбы, Блок считает, что такой подход к поэзии может убить поэта. Утомившись ритмами, друзья идут пить водку – Белый замечает, что Блок опрокидывает стопки уже привычным жестом.

– Я хотел бы познакомить тебя с Асей, – говорит Белый, и поэты едут к Тургеневым, где порядочно опьяневший Блок не может различить, кто же из сестер Тургеневых та самая Ася.

– И как тебе она? – спрашивает Белый после.

– Острая такая – дикая и пронзительная, – отвечает Блок и не очень понимает, о ком говорит.

7 ноября на богом забытой станции Астапово от воспаления легких умирает Лев Толстой. Уехав из Ясной Поляны, Толстой отправился в Оптину пустынь, затем – в Шамордино, где навестил сестру-монахиню, затем – третьим классом на юг. В поезде Толстой простудился, началось воспаление легких, вечером 1 ноября писатель и его врач вышли на захолустной станции, начальник которой выделил для больного Толстого комнату в станционном домике. На следующий день в Астапово съехались врачи, родственники, толстовцы, корреспонденты сотен газет, священники, жандармы – на неделю Астапово стало местом, новостей откуда ждали по всему миру.

В 6 часов 5 минут 7 ноября Толстой умирает. Начальник станции останавливает станционные часы, новость о смерти великого писателя мгновенно появляется во всех газетах.

Вечером 8 ноября Валерий Брюсов попадает в аварию: автомобиль, в котором он и несколько его товарищей ехали на похороны Толстого, врезается в столб.

«Надо было ехать на поезде», – думает Брюсов, но поезда курского направления переполнены: интеллигенты, крестьяне, студенты, чиновники – все спешат проститься с Толстым.

В три часа ночи Брюсову удается найти другую машину, ранним утром он приезжает в Ясную Поляну, где уже собралось несколько тысяч человек.

Журналисты с фотокамерами висят на деревьях, синематографисты притаились в кустах, яснополянские мужики дают интервью репортерам: превозносят Льва Николаевича и ругают Софью Андреевну. Вдруг издали слышится пение – несут. Впереди траурного шествия идут крестьяне с плакатом «Лев Николаевич, память о твоем добре не умрет среди нас, осиротевших крестьян Ясной Поляны». Следом несут гроб.

Один из журналистов просит процессию на минуточку остановиться: ему надо сделать фото. Процессия на минуточку останавливается, но потом продолжает движение. У дома начинается давка: каждый пытается протиснуться поближе к гробу. С балкона второго этажа сын писателя просит собравшихся успокоиться и дать полчаса, чтобы семья могла проститься с покойным. Через полчаса двери дома открываются для всех. Стоя почти в самом конце длинной очереди, Брюсов проходит мимо гроба и удивляется тому, каким маленьким и худым кажется великий старец.

Выносят гроб – все собравшиеся начинают петь «Вечную память…» и встают на колени. Из-за начавшейся оттепели идти к могиле трудно: ноги тонут в грязи.

За порядком следят полицейские и отряды казаков – их прислали во избежание демонстраций. У могилы все, кроме нескольких жандармов, снова встают на колени.

– Полиция, на колени! – кричат из толпы, и полиция подчиняется. Толстого хоронят посреди яснополянской рощи без отпевания и других церковных обрядов. Брюсов чувствует, что на похоронах этих присутствуют не просто три тысячи человек, но и весь мир.

Декабрь

Андрей Белый и Ася Тургенева в путешествии: в конце ноября им наконец удалось вырваться из Москвы. Отъезд парочки вызвал массу слухов: как? без церковного брака? Одни утверждают, что беспринципный декадент похитил юную девушку, другие доказывают, что дрянная девчонка погубила несчастного декадента. Но влюбленным плевать на слухи: в начале декабря они уже в Венеции, которую Белый находит невыразимо прекрасной. Спонсирует