Бражники и блудницы. Как жили, любили и умирали поэты Серебряного века - Максим Николаевич Жегалин

одета по последней парижской моде: синий и бежевый цвета, лебяжий пух, курточки из шелка. Она манкирует гремящими в Париже «Русскими сезонами» и предпочитает ходить в зоопарк, где засматривается на змей: ее влекут эти «странные существа с таким сильным и гибким телом».

Ахматова загадочна. Французы смотрят на нее с интересом и не знают, как подступиться. Один отчаявшийся даже подкладывает записку в туфлю – туфли натирали, и Ахматова сняла их в одном из кафе Монмартра. Ходят слухи, что за ней ухаживает какой-то французский адвокат. Но возможно, что это вовсе не французский адвокат, а русский темпераментный поэт Чулков, который тоже находится в Париже в этом июне. Но возможно, что это и не французский адвокат, и не русский поэт, а итальянский художник Амедео Модильяни. Возможно, конечно, что не ухаживает никто, но и вполне вероятно, что ухаживают все трое сразу. Ахматова тщательно уничтожает улики: записочки, письма, подарки. Гумилев ждет жену в семейном имении Слепнево, но жена не торопится возвращаться.

Где-то по Парижу гуляет Любовь Менделеева. Она заходит в магазинчики, покупает вещи и не может остановиться. Блок пишет жене:

Напиши мне, когда оставишь магазины в покое. Пойми наконец простейшую вещь: что все современное производство вещей есть пошлость и не стоит ломаного гроша, а потому покупать можно только книги и предметы первой необходимости.

Ходасевич и Женя Муратова в Италии. Ходасевич приехал из Москвы, Муратова – из Лондона, где была на гастролях в качестве танцовщицы. Парочка проводит время недалеко от Генуи: купания, прогулки, стихи. Ходасевич пишет своему другу Муни восторженные письма. Влюбленный в Муратову Муни не находит себе места. Правда, под конец июня Муратова вдруг бросает Ходасевича – вот и все! Разбитый поэт уезжает в Венецию – идеальный город для печального одиночества.

Белый и Тургенева в деревне где-то под Луцком, недалеко от Львова. Они смотрят друг на друга и вдруг понимают, что им не о чем говорить! Кажется, влюбленность закончилась вместе с заграничным путешествием – начались будни. К тому же Белому нужно возвращать аванс, выданный издательством «Мусагет» перед поездкой. Три тысячи рублей – шутка ли? Белый рассылает знакомым письма с просьбой помочь с работой: он может писать стихи, поэмы, статьи – если необходимо, готов даже поправить стиль и сделать его более «популярным». В свободное время Белый перечитывает «Войну и мир» и вдруг отчетливо понимает: близится новый 1812 год.

Июль

Влюбленные Цветаева и Эфрон едут в Уфимскую губернию, где больного туберкулезом Эфрона будут лечить кумысом. Он пьет по две бутылки волшебного напитка в день, ест яйца, крепнет, занимается геометрией и читает французские книги. Цветаева чувствует себя абсолютно счастливой и уже задумывается о свадьбе. Не рановато ли?

5 июля Блок выезжает во Францию, точнее – в Бретань, где его уже ждет Любовь Менделеева. По дороге он планирует заехать в Берлин, Кёльн и Париж. Белый и Тургенева надеются, что Блок заедет и к ним: по пути же! Но Блок не хочет встречаться со старым другом: результат этих встреч всегда непредсказуем. Не знающие, о чем друг с другом говорить, Белый и Тургенева гуляют по полям. Безоблачное небо, тишина, вдруг где-то вдалеке гремит гром.

– Что это? Гроза?

– Но на небе ни облака.

Возникающий из тишины гром преследует парочку все лето. Через три года эта местность станет линией фронта.

В ночь с 9 на 10 июля Петербург не спит. Что происходит? Впервые в истории восемь авиаторов поднимаются в воздух с намерением долететь до Москвы. Монопланы взлетают в небо, взволнованная публика наблюдает с земли.

11 июля авиатор Васильев приземляется в Москве, оставив соперников далеко позади. Трое из восьми смельчаков упали, один разбил летательную машину, еще трое застряли на промежуточных станциях. Тем не менее первая воздушная дорога между столицами проложена! Ура!

Владимир Маяковский живет в Петровско-Разумовском под Москвой и, возможно, успевает увидеть торжественный полет Васильева. Каждое утро Маяковский делает зарубки на колбасе: это на завтрак, это на обед, это на ужин. Хочется съесть всю палку целиком, но денег пока не предвидится. Этим летом Маяковский ушел от родных, чтобы не стеснять их. Он подрабатывает маляром, рисует и борется с голодом с помощью многокилометровых прогулок.

Как морфий воздействует на организм? Одна-две минуты эйфории, потом – «боль, ужас, тьма». Зависимый пугается шорохов, ненавидит людей, чувствует тошноту и мечтает только об одном – о новой дозе. Впрочем, в 1911 году достать ее можно в любой аптеке. Зависимые Петровская и Брюсов обходят аптеки небольшого городка в Лифляндской губернии и успокаиваются: запас есть. Несколько дней они проводят вместе, будто бы снова все хорошо, будто бы все началось сначала, будто бы Брюсов влюблен, а впереди – тихая совместная жизнь. Петровская верит возлюбленному – новая доза любви, новый укол блаженства. Брюсов знает, что эйфория продлится недолго. Он думает, как оправдаться перед женой, и почему-то все чаще и чаще вспоминает о поэтессе Надежде Львовой, которая не выговаривает букву «к».

13 июля Анна Ахматова возвращается из Парижа. «К слепневским господам хранцужанка приехала!» – кричит горбатая прислужница на вокзале в Бежецке. Местные крестьянки поражены: кто это? Узкая юбка, модная челка, болезненная худоба – это и есть та самая жена Николая Гумилева? Да, это она.

Семья Гумилевых встречает путешественницу радушно, но Ахматова холодна и загадочна. Мужу она привезла книжку Готье: Гумилев листает страницы, как вдруг на пол выпадает любовная записка. От кого? От Модильяни. Ой! Гумилев бледнеет, но старается не показывать ревности.

Жизнь на воздухе идет Гумилеву на пользу: он повеселел, ходит в вызывающе пестрой одежде и постоянно придумывает какие-то развлечения. Например, цирк! Играть в цирк съезжаются молодые люди из окрестных усадеб: Гумилев изображает директора цирка, для чего достал из сундука прадедов фрак. Он показывает настоящее мастерство верховой езды: встает на седло, берет барьеры, несколько раз падает, но все равно демонстрирует настоящее бесстрашие. Кто-то ходит по канату. Кто-то крутится колесом. Кто-то показывает фокусы. Анна Ахматова выступает с номером «женщина-змея». Она закидывает ногу за голову, касается затылком пяток, сохраняя при этом невозмутимое лицо послушницы. Однажды слепневский цирк даже едет на гастроли: местные крестьяне потрясены и скидываются по медяку в пользу артистов.

Старые усадебные тетушки смотрят на развлечения молодых людей с возмущением: «В наше время были приличные игры: фанты, горелки, шарады…»

Гумилев мечтает об Африке, Ахматова уходит гулять в березовые рощи и о чем-то грезит. Беззаботное лето без химер и предчувствий.

В то же время где-то в Симбирской губернии Велимир Хлебников пытается проложить путь сквозь глухие степи времени. Путем сложных математических вычислений он приходит к настоящему открытию: через каждые 365 лет рождаются люди-двойники с похожей судьбой. Ариабхата – Кеплер, Аристотель – Милль, и еще десятки совпадений – «луч, гребни волн которого отмечены годом рождения великих людей с одинаковой судьбой, совершает одно свое колебание в 365 лет».