Непрофессиональная Россия: книга о профессиональных непрофессионалах - Руслан Александрович Линьков

• уже абсолютно сказочный фактор модернизации российской промышленности и экономического развития России.

3. И, наконец, самая утопическая идея — сохранять и развивать Россию как великую державу — один из полюсов многополярного мира.

Для воплощения этих целей остро необходимо:

• под прикрытием национальной безопасности сохранять максимальную секретность деятельности ВС и ОПК, что обеспечивает полную бесконтрольность их генералитета;

• продолжать и развивать глобальное противостояние всему миру.

В такой программе реформы задача обеспечения национальной безопасности не стоит, она лишь декларируется. В качестве приводимых обоснований лучше просто исполнить известную песенку «почему — не ваше дело. Отчего — не ваш вопрос». Никакого анализа решения проблем ВС, даже такого упрощенного, который я провел, и уж тем более на уровне программы СВОП, нет ни у руководства ВС, ни у их коллег — генералов от Госдумы. Зато есть концепция военно-политического глобализма. Так, отставной генерал Алексей Сигуткин, первый зампредседателя комитета Госдумы по обороне, в подборке «Известий» «От чего и как нужно защищать Отечество» выразил свою позицию «Сегодня мы говорим, что у нас нет противника. Он может обозначиться, например, кому-то понравятся наши просторы, запасы, ценности. Как таковой нет конкретной страны, являющейся противником. Вот и готовимся защищать от любого агрессора. При этом исходим из уровня вооружения, оснащенности, тактики. Готовимся защищаться от наиболее сильных. Если нападут сразу со всех сторон и нападающих будет много, то, к сожалению, у нас нет другого фактора сдерживания, кроме ядерного арсенала»[92]. И не только депутаты, но и элитарные демократы не прореагировали на сей крайне опасный сценарий глобальной ядерной паранойи, который публично предлагает весьма высокопоставленный политик.

Ответ на вопрос: «Кому нужно сохранять гигантский размер ВС и, соответственно, обеспечивать призыв» краток: руководству вооруженных сил и военно-промышленного комплекса. Среди заинтересованных в этом:

• Первое место держит генералитет ВС, желающий дослужить до пенсии с максимальными комфортом и выгодой.

• Второе место по праву занимает менеджмент ОПК, доходы и статусы которого прямо зависят от масштабов военного заказа.

• На третьем месте находятся политики и чиновники — государственники и патриоты, начиная с Сергея Иванова и кончая последним провинциальным патриотом. Предположив, что депутаты и чиновники не будут лоббировать прямо интересы ВС и ОПК, трудно представить, что останется в политических программах и выступлениях не только С. Иванова и Ю. Балуевского, но и всех остальных патриотически настроенных депутатов и чиновников. Убрав ценности великодержавности: доказывание вечности и бесконечности исключительных достижений страны, обоснование ВС и ВПК как главных национальных ценностей; утверждение перманентной внешней угрозы России и необходимости, говоря словами отставного генерала Сигуткина, «защищаться от наиболее сильных» (снова дружить со слабыми, но агрессивными), что современные «профессиональные патриоты» смогут предложить российскому народу, кроме своего очевидного непрофессионализма? Только консервация и культивация того, что один из самых серьезных исследователей российской реальности Лев Гудков называет «перелицованные варианты советской концепции вооруженных сил, оставшейся от „холодной войны“»[93], позволяет военным сохранять свое политическое реноме перед самими собой и наивным до сих пор (несмотря на века обмана властью) русским народом. Военно-политический глобализм Иванова, Балуевского, Московского, Сигуткина и других действующих в сфере военной политики генералов, всех остальных «квасных патриотов» — это компенсация их глобальной экономико-технологической и военно-технической некомпетентности. Помимо очевидного непрофессионализма их всех объединяет душный запах советской геополитической доктрины. Именно по нему и по равнодушию к судьбе конкретных рядовых людей сегодня находят друг друга все российские патриоты.

• На четвертом месте пребывает большая часть самого русского народа. Все мифы великого прошлого и будущего позволяют ему усугублять свою национальную гордость практически независимо от политических и экономических данностей — как своих, так и страны в целом.

О вчерашних союзниках и противниках России можно сказать словами поэта: «Иных уж нет, а те далече». Военно-политическая ситуация в мире принципиально изменилась. В политической стратегии индустриально развитых стран место идеи своей военно-политической гегемонии занял принцип совместного противостояния любым угрозам миру, т. е. сдерживания. Основная угроза — это терроризм. Но по-прежнему ни генералы, ни все прочие патриоты не хотят отказываться от старого понимания многополярности, идеи борьбы за гегемонию. Их не оставляет и мечта о паритете со странами НАТО, которая выглядит уже прямой насмешкой над здравым смыслом. В результате в России — гигантском бедном государстве, бюджет которого меньше бюджета многих штатов США и десятков международных компаний, снова реставрируют советские принципы организации ВС и ВПК. Российская военная доктрина оказывается главным тормозом поступательного движения уже российской экономики. Но зато она позволяет генералитету ВС и ОПК — закрытому акционерному обществу «The generals unlimited» — успешно реализовать свои личные глобальные амбиции. Реформы ВС и ОПК, предлагаемые и успешно проводимые их топ-менеджментом, — вызов гражданам России, т. е. всему гражданскому обществу во главе с политической элитой. Отсутствие до сих пор серьезного ответа на этот вызов означает, что в России нет не только гражданского общества (о чем любит говорить элита), но и политической элиты (в отсутствие гражданского общества некому об этом авторитетно заявить).

Вот мнение одного из самых серьезных исследователей постсоветской России Л. Гудкова:

Интересы раздутого генеральского корпуса, нуждающегося в соответствующих частях и должностях, боящегося любых изменений, а потому всеми силами держащегося за консервативную, по существу все еще советскую, военную доктрину, провоцирующего войны и кризисное состояние в стране, чтобы сохранить финансирование и кадровую структуру армии, являются сегодня одной из главных причин внутреннего политического паралича, отсутствия значительных изменений, неудачи модернизации России уже в посткоммунистическое время[94].

Руководство ВС вместе с переводчиком-разведчиком С. Ивановым не может привести никаких стратегических обоснований своих планов — ни геополитических, ни экономических, ни технологических. Но строго в соответствии с национальной российской традицией никто и не требует от военных этих обоснований. Так, перед позорной русско-японской войной Николай Второй не хотел слушать даже своих родственников (например, великого князя Александра Михайловича), не говоря уже о С. Ю. Витте; перед Великой Отечественной войной Сталин не желал слушать свой собственный генштаб. А сегодня главнокомандующему В. Путину и в ВС и ОПК, и в Федеральном собрании даже слушать некого, даже если бы у него было такое намерение.

Отношение к дедовщине — тест на дееспособность Российской демократии

Военные эксперты советуют:

Для того чтобы избавиться от дедовщины, надо увеличить срок службы в два раза — и тогда всех дедов обязательно забьют прадеды.

Прежде всего, чтобы сравнить отношение к дедовщине в ВС РФ и в США (как в армии, так и за ее пределами), рассмотрим некоторые данные из Washington ProFile — 16 февраля 2006 года — № 12 (639). В США