Альманах «Российский колокол» №3/1 2019 - Альманах Российский колокол

домогательства и насилия. Статьи в таблоидах пестрили жуткими заголовками: «Шестнадцатилетняя девушка рассказала о насилии совершенном над ней отчимом в четырнадцатилетием возрасте», «В Мангистауской области семиклассница забеременела от отчима», «Изнасилована шестилетняя девочка», «Житель Шымкента неоднократно насиловал десятилетнюю падчерицу», «В Алматинской области мать изнасилованной школьницы приняла сторону сожителя»… Закончила я работу обращением в законодательные органы страны: «На основании вышеизложенного, прошу рассмотреть возможность внесения изменений в статью 99 УК РК, с целью восстановления социальной справедливости и правосудия в отношении женщин. Убеждена, что подобного рода убийства требуют отдельного рассмотрения с учётом понятия «убийство в результате бытового насилия», данные преступления не могут рассматриваться наряду с умышленными убийствами с корыстной целью или убийствами в результате хулиганских действий. Отдельным пунктом статьи должен быть учтён гендерный аспект и введён термин: убийство в состоянии «синдрома избиваемой женщины» или «синдрома ребёнка, пережившего насилие». Для данных пунктов должны быть пересмотрены санкции в сторону снижения или уголовная ответственность должна быть вовсе исключена, что послужит предотвращению дискриминации женщин при рассмотрении подобного рода преступлений».

Сидоров Александр

Александр Григорьевич Сидоров родился 14 апреля 1949 года в Петрозаводске Карельской АССР в семье служащих. В 1970 году окончил Петрозаводское медицинское училище и до 1976 года работал фельдшером. С 1981 по 1983 г. находился на военной службе в составе ограниченного контингента советских войск в ДРА. В 1987 году окончил Петрозаводский государственный университет и до 1994 года работал старшим школьным инспектором в Кондопожском ГорОНО. Стихи начал писать с 14 лет. В 1963 году был членом ЛИТО при газете «Комсомолец» (г. Петрозаводск). Печатался также в «Литературной газете», в журнале «Юность», в «Антологии русских поэтов в Австралии», в журнале «Австралиада» в Австралии. С 1994 года проживает в Австралии. Сидней. Член ЛИТО города Фрязино (Россия), «Жемчужное слово», (Австралия), сотрудничал

с журналом «Жемчужина» (Австралия, гл. редактор журнала Т. Н. Малеевская). Член СПРФ (с сентября 2014 года). В течение нескольких лет сотрудничал с международным сайтом «Литературная Губерния» – город Самара. Автор книг (на русском языке): «Стихотворное переложение Иоанна Богослова» – «Апокалипсис» (Австралия); «Истина Иешуа» (Австралия). Автор четырех книг, изданных Новокузнецким издательством СП-РФ: сборник стихов «Колокол моей жизни»; «Библейские мотивы»; «В. Г. Белинский» – год издания 2016. В январе 2017 года была издана книга «Литературные портреты».

«Обречённые жить…»

Пролог

Двор – ограниченная территория между домами и улицей, включающая в себя подсобные помещения – сараи, огороды, а также пустыри – пространства, ничем не занятые, кроме как бурьяном. Картина унылая, но правдоподобная, отражающая действительность российского провинциального города начала 50-х годов. На улицах – деревянные тротуары, одиноко бредущие по ним куда-то коровы, козы, а также прохожие, и всё это в одном потоке, то есть прямо по улице. Сбоку от деревянных тротуаров, как правило, были канавы, наполненные, в зависимости от интенсивности выпавших осадков, мутной водой, в которой ребятишки любили пускать бумажные кораблики. Очень часто, особенно летом, когда канавы обсыхали, в них можно было увидеть спящих пьяных горожан. Их старались не тревожить, ну спят себе и спят, и только шершавые языки коров да заботливые руки нашей городской милиции иногда прерывали их глубокий сон.

В послевоенном городе ходило только два автобуса, первый и второй номер.

На первом можно было доехать до старого вокзала, где жила моя бабушка – мать моей мамы, на втором же можно было вернуться на улицу Калинина, здесь жила наша семья, то есть я, мама, папа и две мои сестры – Наталья и Ольга. Из детей я был старший, Наташа была моложе меня на два года, а Ольга на пять лет. Из-за вечной занятости родителей на работе я и Наташа всю неделю находились в круглосуточном детском саду, а Оля была дома с няней. Мама работала зубным врачом в железнодорожной поликлинике на старом вокзале, отец же в министерстве сельского хозяйства возглавлял отдел, который руководил работой всех колхозов республики. Отец постоянно находился в командировках, а мы в детском саду под круглосуточным присмотром воспитателей. В нашем правовом государстве это являлось нормой почти для каждой советской семьи. Взрослые люди были заняты восстановлением страны после тяжёлой кровопролитной войны. Они все строили для нас светлое будущее…

Часть 1 «Исход»

Афганистан, сентябрь, 1982 год

Сознание возвращалось медленно, словно пробиваясь через кровавую пелену, оно рвалось наружу пульсирующей болью в голове, призывало всё тело подчиниться этой боли и встать на ноги, стряхнуть с себя эту боль, убежать, скрыться от неё…

Усилием воли Александр заставлял себя не подчиниться этой всё время нарастающей боли, которая мешала думать, от которой разламывалась голова, а к горлу подступала тошнота. Чуть приоткрыв глаза, он вслушивался в тишину, которая, казалось, была звенящей, своим звоном отдающейся в каждой клеточке его мозга. Было очень тихо…

Казалось, что ничего не было, но он начал вспоминать, что ЭТО было…

Его группа, группа капитана Александра Карпова, возвращалась на базу после выполнения очередного задания на территории Пакистана. Местечко это имело прозаическое название Вах и находилось сравнительно недалеко от базы в Джелалабаде, нашей базы, где мы квартировали и жили в общем неплохо, то есть от задания к заданию. Всё шло хорошо, объект был уничтожен, и мы возвращались. Мы – это группа из восьми человек. Группа была боевая, обстрелянная, не один раз побывавшая в серьёзных переделках, почти все офицеры группы имели опыт боёв в Афганистане от двух до трёх лет, а вы понимаете, что для разведчика это серьёзный опыт боевой работы. Всё шло как обычно, но вдруг прогремела автоматная очередь, раздался взрыв такой силы, что казалось, на нас обрушились все скалы этой каменной гряды. Первой автоматной очередью был наповал убит мой заместитель – старший лейтенант Юрий Кравченко, ему просто снесло очередью полчерепа. «Духи! Группа к бою!» – крикнул я, но было поздно… Нас расстреливали в упор, били прицельно, по-снайперски. На моих глазах погибал боевой отряд, отряд, с которым меня навек связал проклятый Афганистан, умирали мои боевые друзья. Было практически негде укрыться от пуль, брызжущей везде каменной крошки и осколков, везде была смерть…

«Восход – кровавый и рассвет – кровавый. Кто же это сказал?» – пытался вспомнить Александр, но не мог. «Да и х… с ним, какая разница», – подумал он и посмотрел на часы, часы шли и показывали 20.57, а это значило, что он провалялся без сознания почти два часа. Закат действительно был