Кто? «Генсек вождя» Александр Поскребышев - Алексей Александрович Бархатов

– Гамарджоба[2], Сандро! Гамарджоба!.. – улыбнулся в ответ на неуставное приветствие Сталин. Выйдя из машины, расправив плечи и до изнеможения усов втянув ноздрями воздух, он вздохнул:

– Конечно, Крым – хорошо… И природа, и дворцы там прекрасные… Но их строили для царей, на их деликатные, изнеженные вкусы… Среди этой лепнины и купидончиков чувствуешь себя как-то неуютно. Там музеи должны быть – картины, вазы, скульптуры… Полюбовался и ушел. Не с амурами же спать… Под их луками и стрелами. Домом, настоящим домом для каждого человека должен быть тот, что построен для него.

Окинув повеселевшим взглядом зеленое строение дачи, он темпераментно потряс поднятой правой рукой, будто сжимая какую-то невидимую суть в горсти:

– Человек всегда чувствует свой дом! И дом тоже должен чувствовать своего хозяина. Как дерево, которое сам выбрал, сам посадил, которое сам поливаешь… Оно не только к солнцу, оно и к тебе тянется…

«А как же к этому дому должен относиться человек, который сам создал его?» – мелькнула мысль в голове Поскребышева. Мелькнула, по привычке никак не отразившись на лице.

Мацесту в качестве лечебницы для суставов Хозяину посоветовал Микоян. И оказался прав – и местные воды понравились ему больше, чем кисловодские, и то, что здесь, на высоте полутора сотен метров над уровнем моря, сходятся два воздушных потока, обеспечивая комфортное сочетание тепла и свежести, и тенистый парк. Отсюда и название вышло «Зеленая роща».

Создателем всех любимых Сталиным дач, и этой, и кунцевской, и валдайской, и расположенной здесь неподалеку «на Холодной речке», был архитектор Мирон Мержанов. Его настоящее имя Мигран Ованесович Мержанянц теперь употреблялось редко. Молодой зодчий сумел точно уловить характер, пристрастия, образ жизни Хозяина и практически создать особый единый стиль, позволяющий при переездах ощущать все новые достоинства, ничего не теряя из прежних. Балкончики из каждой комнаты с высокими ограждениями, чтобы сидящего Сталина снаружи не было видно, сводчатые потолки, бережно передающие любое слово, мягкие ковры и тяжелые портьеры, гасящие лишние шумы… Проснулся, будто у себя в подмосковной, в Волынском, вышел в такой же обшитый деревом светлый кабинет, прошел в бильярдную, а вот с балкона уже все прелести юга – пальмы, кипарисы, эвкалипты, море…

На даче в Сочи. Сидят: Л.М. Каганович, Г.М. Маленков, И.В. Сталин, А.А. Жданов; стоят: В.И. Сталин, С.И. Сталина, А.Н. Поскребышев. 1947.

[РГАСПИ. Ф. 558. Оп.11. Д. 1655. Л. 12]

Влажность была не очень показана Сталину, загорать он тоже не любил, да и купаться предпочитал в бассейне, куда заливалась морская вода. Хотя когда-то, по слухам, спас из каспийских вод четырехлетнюю девочку Надю, ставшую потом его женой. А теперь травмированная рука давала себя знать. Впрочем, до войны еще спускался к берегу и не без зависти наблюдал, как покоряет волны часто гостивший здесь опытный пловец Киров. А потом вместе с ним, Власиком, Буденным и Ворошиловым, которые, как и Молотов, жили по соседству, любил поиграть в городки. И играл неплохо. Как часто бывает, слабость одной покалеченной руки у него компенсировалась мощно развитой другой.

Ворошилов, чью дачу «Бочаров ручей» тоже строил Мержанов, крепко подружился с архитектором. А вот с Берией произошел один весьма прискорбный для Мержанова эпизод. Работая тогда еще в Грузии, Лаврентий Павлович решил персонально проследить за строительством приморских правительственных дач. А поскольку сам когда-то в Баку учился на архитектора, решил дать армянскому зодчему ряд ценных советов, которые тот позволил себе не учесть. «Это меня, Берию, к которому прислушивался сам Щусев при строительстве в Тбилиси, проигнорировал какой-то армянский зодчишка?» – крупной занозой засело в мелкой душе партийного деятеля.

Прошло время, и в 1943 году Лаврентий Павлович, ревниво заметивший симпатию Хозяина к архитектору, сумел убедить его в необходимости изоляции Мержанова как носителя важнейших государственных тайн. Ведь по его проектам кроме правительственных дач построены и санатории РККА, НКВД, Военно-морская академия в Ленинграде. И даже звезды на груди наших героев сделаны по его рисунку.

Всенепременно надо изолировать! Где? Ну, разве это вопрос? Заботливый Лаврентий знал очень надежные места. А там вдруг совершенно неожиданно нарисовалась и популярная 58 статья, чего проще – врагом народа оказался архитектор. Ворошилов попытался вмешаться, но военные годы были, увы, не самыми удачными для карьеры и авторитета первого маршала.

Что ж, война давно закончилась. Вспомнил ли Сталин, хотя бы мимолетно, некогда так ценимого им архитектора? Уютно пребывая на подмосковной даче или вот сейчас, вновь с удовлетворением оглядев его южную работу? В исключительной памяти Хозяина Поскребышев не имел никаких оснований сомневаться. И тех людей, которых ценил, тот мог обидеть сам, но другим старался в обиду не давать. Вот недавно только взял утром газеты, как тут же попросил соединить его с академиком-историком Тарле. Разговор был короткий:

– Товарищ Тарле, вы читали сегодняшнюю «Правду»?

– Нет, товарищ Сталин. Еще не успел.

– Ну и хорошо! И не читайте. А то я недоглядел.

Народный артист СССР, лауреат сталинских премий, депутат Верховного Совета СССР режиссер М.Е. Чиаурели.

1950. [РГАКФД]

Потом Поскребышев соединил его с главным редактором «Правды», и вслед за критической рецензией на книгу Тарле, буквально на следующий день, газета опубликовала новую, более обстоятельную и аргументированную статью с положительной оценкой.

– Вячеслав! – меж тем обернулся Сталин к Молотову. – Заходи-ка через полтора часика. Мне Чемоданов новые кии смастерил. Надо опробовать. Ну, и потрапезничаем, конечно. А то с товарищем Власиком играть – никаких шаров не хватит. Так колотит, что они через лузу аж на побережье улетают! А с товарищем Поскребышевым мы не на равных – ему наклоняться к столу при ударе совсем не надо!

– Непременно, непременно, – улыбнувшись, пообещал Вячеслав Михайлович, вновь садясь в машину, чтобы доехать неподалеку, на соседнюю дачу.

– Кстати, вот и вас, товарищ Косыгин, заодно проверим. Бильярдный стол, он чем хорош – под сукно ничего не положишь. Решать тут надо быстро и расчетливо! Как в Совмине!

Сталин со своей обычной добродушно-хитроватой улыбкой повернулся к крыльцу и в сопровождении Власика, Поскребышева и Эгнаташвили пошел осматривать подготовленные помещения.

В последние годы городки окончательно уступили бильярду. В их компании это называлось «застолье у Гоца», поскольку табличка на бортике местного стола гласила: «Бильярдная фабрика Якова Гоца. Ростов-на-Дону».

Андрей Петрович Чемоданов был самым искусным мастером на все бильярдные принадлежности – делал и кии, и шары, и столы. И играл превосходно, уже второй десяток лет раз в неделю обучая этому Хозяина. Других игроков Сталин ему,