Проклятый Лекарь. Том 7 - Виктор Молотов

Глава 12

Да чтоб тебя тьма жучила яростно, Мишаня…

— Фиксировать странности в методах лечения, — продолжал загибать пальцы Свиридов. — Записывать все случаи аномально быстрого выздоровления пациентов. Докладывать о ваших контактах — с кем встречаетесь, о чем говорите. Отслеживать перемещения. Особенно интересуют случаи чудесного исцеления безнадежных больных. Тех, которых другие врачи списали, а вы вернули с того света.

— То есть всё, чем я занимаюсь каждый тёмный день, — задумчиво почесал подбородок я.

— Именно так, — охотно кивнул Свиридов. — Вы для инквизиции — загадка. Слишком талантливый врач для своего возраста. Слишком много совпадений в вашей биографии. Слишком быстрый карьерный рост: от никому неизвестного бастарда до отличного врача элитной клиники за месяц. Они чуют подвох, но не могут доказать. Нет улик. Нет свидетелей. Нет вещдоков.

— И поставили Волконского искать доказательства, — догадался я.

— Да. Он получил карт-бланш. Может делать что угодно, лишь бы добыть компромат. Будет провоцировать — подталкивать к использованию некромантии. Подставлять — создавать ситуации, где придется выбирать между смертью пациента и применением запретной магии. Искать слабые места — друзей, любовниц, родственников. Возможно, попытается подбросить улики — ритуальные предметы в ваш кабинет, некромантические книги в квартиру. Или создать компрометирующую ситуацию — например, подсунуть умирающего, которого можно спасти только некромантией.

Свиридов сделал паузу, облизнул губы, потом добавил еще тише, почти шепотом:

— Предлагаю ликвидировать угрозу превентивно. Тихо, чисто, профессионально, без следов. У меня есть опыт. Несчастный случай — упал с лестницы, сломал шею. Передозировка снотворного — депрессия после ареста, не выдержал позора. Автокатастрофа — не справился с управлением на мокрой дороге. Пищевое отравление — съел устрицу не первой свежести. Инфаркт — стресс, плохая наследственность. У меня есть люди для любого сценария. Бывшие коллеги. Профессионалы.

Очень заманчиво. Убрать шпиона инквизиции, пока он не накопал лишнего. Пока не нашел реальные улики. Пока не добрался до Кирилла с его магией света, до Костомара с его очевидной нежитью, до Мёртвого с его экспериментами в морге. Один точный удар — и проблема решена.

Но…

— Нет, — покачал я головой после недолгого раздумья. — Никакой ликвидации. Это глупо и недальновидно.

— Почему? — Свиридов выглядел искренне удивленным. — Это же логично — убрать угрозу.

— Это привлечет еще больше внимания, — весомо сказал ему я. — Подумай сам — инквизиция отпускает своего агента, а через неделю он умирает при загадочных обстоятельствах? Они не идиоты. Поймут, что это не случайность. Пришлют другого агента, более опасного, более скрытного. И будут копать глубже, тщательнее, с пристрастием. А может, вообще устроят тотальную проверку клиники. Представь — десяток инквизиторов обыскивают каждый кабинет, допрашивают каждого сотрудника.

Это будет настоящая катастрофа.

— Логично. Тогда что прикажете?

— Следить. Круглосуточно. Знать всё — с кем он говорит, куда ходит, что ест на завтрак, какой рукой подтирает задницу. Просмотр почты — и электронной, и обычной. Прослушка телефонов. Слежка за квартирой — кто приходит, кто уходит. Полный, тотальный контроль.

— Это сложно организовать незаметно…

— А что, если не незаметно? — хищно усмехнулся я, придумав план. — Что, если он будет знать, что за ним следят?

Свиридов нахмурился, не понимая:

— В смысле? Не понимаю план, повелитель… доктор.

— Психологическое давление. Пусть знает, что мы знаем, кто он такой. Пусть видит слежку. Пусть нервничает. Пусть оглядывается через плечо каждые пять секунд. Пусть вздрагивает от каждого шороха. Нервный шпион делает ошибки. Параноидальный шпион делает глупости. А еще это отвлечет его от главного.

— От чего именно?

— От того, что следить надо не за мной, а за моим окружением. Я-то чист как слеза младенца в плане улик. Никакой некромантии на работе, никаких ритуалов, никаких подозрительных предметов. А вот мои подопечные — это другое дело. Они — слабые звенья.

Умный план. Пусть Волконский тратит время и нервы на слежку за мной, пока настоящая некромантическая деятельность идет в других местах. Классическое отвлечение внимания. Как фокусник — правая рука отвлекает, левая делает трюк.

— Понял вас. Организую демонстративную, нарочито грубую слежку. Чтобы видел, знал и нервничал, — кивнул Свиридов.

— Именно. С этого момента ты — его тень.

— Всё, что прикажете, повелитель, — Свиридов склонил голову. — Ваша воля — закон для меня. Ваше слово — истина. Ваш приказ — святыня.

— И прекрати называть меня повелителем! Хотя бы на людях! Это же палево чистой воды!

— Простите, пове… доктор. Привычка.

Некромантическое подчинение — обоюдоострый меч. С одной стороны, абсолютная лояльность. Он физически не может предать, ослушаться, навредить. С другой — эта собачья преданность иногда бесит. Как будто завел особо навязчивого питомца размером с шкаф.

— Ладно, хватит извинений. Иди организовывай слежку за Волконским. И доложишь вечером, о чем именно он говорил с Сомовым. Все детали.

— Есть, — Свиридов козырнул и растворился в тенях коридора так же внезапно, как появился.

Профессионал.

Я бросил последний взгляд на Волконского за стеклом. Словно почувствовав наблюдение, тот как раз поднял голову. Наши взгляды встретились через стекло и расстояние.

Он улыбнулся. Фальшиво, как пластиковый манекен в витрине. Белоснежные зубы блеснули в свете ламп. Помахал рукой — «привет, коллега, рад тебя видеть».

Я кивнул в ответ. Тоже изобразил улыбку — дружелюбную, открытую, искреннюю. Помахал рукой — «и тебе привет, дорогой друг».

Игра началась.

Я развернулся и пошел дальше по лестнице, в свое отделение. Но, видимо, дойти до туда мне было не суждено.

В коридоре достал телефон — экран показывал три пропущенных звонка от Аглаи Ливенталь. Все в течение последних десяти минут. И пять сообщений в мессенджере.

Перезвонил. Она ответила на первом же гудке:

— Святослав! Наконец-то! Я уже начала волноваться! — ее голос звучал взволнованно, с легкой истерической ноткой. — Отец кое-что придумал! Что-то важное! Связанное с артефактами!

Ну наконец-то. Шанс избавиться от проклятья замаячил на горизонте.

— Теми самыми артефактами? — аккуратно поинтересовался я.

— Нет. Из нашей семейной коллекцией! Он хочет показать тебе наше хранилище! Можешь приехать прямо сейчас?

Артефакты Ливенталей. Старинный род, одна из опор Империи. Не государственное хранилище, конечно, но тоже неплохо.

Их коллекция легендарна — говорят, там есть вещи еще со времен Основателей. Может, среди них найдется что-то полезное. Что-то, что поможет снять проклятие. Или хотя бы усилить мои текущие способности. Даже простой усилитель