Проклятый Лекарь. Том 7 - Виктор Молотов

— Дом ваш, Святослав Игоревич. Полностью, безоговорочно, навсегда. Если хотите — бесплатно.

— Бесплатно не хочу. Деньги у меня есть, — покачал головой я. Не люблю подачки. Достаточно того, что он делает скидку на него.

— Ваше право! — кивнул граф Бестужев. — Можете заселяться хоть сегодня, хоть сейчас.

— Вы невероятно щедры, граф.

— Это ничто! Пыль! Капля в океане! — он всплеснул руками. — За жизнь моей дочери я готов отдать все состояние! Все клиники, все дома, все счета! Она — единственное, ради чего я живу!

Пятьсот квадратов в Барвихе. Неплохая такса. Я получил, что хотел.

В прошлой жизни я воскрешал королей за меньшие суммы. Правда, тогда они платили золотом и землями, а не недвижимостью в элитном поселке.

Через пятнадцать минут запыхавшийся охранник — не Фёдор, кто-то из других — принес увесистую связку ключей и толстую папку документов. Граф лично вручил их мне, вложив ключи в мою ладонь и накрыв своими руками:

— Адрес здесь, — он ткнул пальцем в документы. — Рублево-Успенское шоссе, поселок «Барвиха Хиллс», улица Лесная, дом семнадцать. Охрана на въезде предупреждена о вашем визите, пропустят без вопросов и проверок. Если будут проблемы — звоните мне лично, в любое время дня и ночи.

— Благодарю вас, граф. Это чрезвычайно великодушно с вашей стороны.

— Еще раз повторяю — это ничто! Если нужно что-то еще — машина, яхта, самолет — только скажите!

Я встал, намереваясь тактично покинуть палату и дать отцу с дочерью побыть наедине. Но Анна слабо позвала:

— Святослав… спасибо. За все. За спасение. За то, что был рядом. За то, что не бросил.

— Отдыхай. Я загляну вечером, проверю твое состояние.

Выйдя из палаты Бестужевых, я направился к лестнице. Нужно было заглянуть в свое отделение диагностики — проверить, не сожгли ли его в мое отсутствие ретивые коллеги.

С доктором Рудаковым во главе они вполне способны устроить революцию, пока начальства нет.

Спускался по широкой парадной лестнице. Четвертый этаж пролетел незамеченным — административный блок, бухгалтерия, отдел кадров. Скучные люди в скучных кабинетах, перекладывающие скучные бумажки. Необходимое зло любой организации.

Третий этаж — диагностическое отделение. Проходя мимо стеклянной перегородки конференц-зала, краем глаза заметил знакомый силуэт. Остановился, присмотрелся. Моргнул. Присмотрелся еще раз.

Не может быть! Это галлюцинация. Переутомление. Мало сплю, много работаю, вот мозг и выдает глюки.

Но нет. Это действительно был он. Михаил Волконский. Тридцать пять лет. Собственной персоной.

Тот самый Волконский, которого месяц назад арестовала инквизиция по подозрению в некромантии.

Какую тьму он тут делает?

А ведь я был уверен, что он гниет в застенках инквизиции. Или уже сожжен на Лобном месте для назидания другим дуракам, решившим поиграть со смертью. Инквизиция не церемонится с некромантами — быстрый суд, еще более быстрый приговор, костер в тот же день.

А он тут. В моей клинике. В моем отделении. В дорогом костюме. С папкой документов в кожаном переплете. Оживленно что-то обсуждает с главврачом Сомовым. Жестикулирует. Улыбается. Как ни в чем не бывало.

Сомов кивал, что-то записывал. Волконский доставал бумаги из папки, показывал, тыкал пальцем в какие-то графики. За звуконепроницаемым стеклом не слышно ни слова, но по жестам и мимике понятно — идет серьезный деловой разговор.

Тьма некромантская. Он мне тут никуда не упал!

— Приветствую вас, повелитель, — раздался тихий, вкрадчивый шепот прямо над ухом.

Другой бы на моем месте подпрыгнул и схватился за сердце. Я и глазом не моргнул, потому что заметил его еще три секунды назад.

Из тени мраморной колонны бесшумно шагнул начальник службы безопасности «Белого покрова». Мой некромантический подданный, раб, слуга.

Взгляд у него особенный — холодный, оценивающий, расчетливый. Взгляд человека, убившего не один десяток себе подобных и готового убить еще. Взгляд профессионального киллера на государственной службе.

— Сколько раз тебе говорить — не называй меня так при людях! — прошипел я, быстро оглядываясь по сторонам.

В коридоре вроде было пусто — ни пациентов, ни медперсонала. Но в больнице стены имеют уши, а потолки — глаза в виде камер наблюдения.

— Тысячу извинений, повели… — он осекся, поправился. — Доктор Пирогов. Старая привычка. В голове вы всегда повелитель, мой господин, мой владыка. Трудно переключаться на мирскую маскировку. Некромантическая связь сильнее сознательного контроля.

Я понимал, что сделать это ему было крайне трудно. Мое влияние на него было слишком велико. Его преданность превышала прямой приказ. Хотя признаюсь, мне нравилось, когда он меня так называет.

Хоть кто-то!

Так что мои приказы были отданы… скажем так, не в полную силу.

— Учись переключаться. Быстро. Или я найду начальника охраны, который умеет держать язык за зубами и мозги в черепе. Ты же не хочешь стать безработным? С твоим послужным списком тебя возьмут только в ЧОП охранять ларьки.

— Понял, осознал, исправлюсь, — он склонил голову в покорном жесте. — Больше не повторится.

— Что ты вообще здесь делаешь? Зачем поднялся в диагностическое?

— Слежу за объектом, — кивнул он на стеклянную перегородку. — За Волконским. С момента, как он появился в клинике. Это было час двадцать три минуты назад. Вошел через главный вход, предъявил охране удостоверение консультанта Министерства здравоохранения.

— Консультанта? Какой тьмы консультанта? Кстати, откуда он вообще тут? Его же инквизиция арестовала. Должен сидеть в камере-одиночке. Или висеть на дыбе. Или гореть на костре. Инквизиция не отпускает подозреваемых в некромантии.

— Выпустили день назад, — Свиридов достал смартфон, пролистал что-то. — Официальная причина — недостаточно доказательств для обвинения. Все улики исчезли. Протоколы допросов пропали из сейфа следователя.

— Как удобно, — я усмехнулся. — Как своевременно. Дядя-чиновник постарался? Отмазал племянничка?

— Нет, там другое. Есть нюанс, очень интересный нюанс.

— Какой?

— У меня есть информация из надежных источников — Волконский теперь работает на инквизицию. Завербован как осведомитель. Агент под прикрытием. Крот. Стукач, если по-простому.

— Вот же тьма, — я выругался, не сдержавшись. — Со всех сторон обложили, черти. Откуда инфа про Волконского? Насколько надежная?

— Абсолютно надежная. Железобетонная. У меня остались друзья в инквизиции. В отделе внутренней безопасности — это которые следят за самими инквизиторами. Они не могут повлиять на решения руководства, но информацию сливают регулярно. За определенную плату, естественно. Бесплатный сыр только в мышеловке.

— И какова миссия этого инквизиторского крота? Что конкретно он должен делать?

— Следить