Щегол 1-11 - Василий Горъ

Генерал помрачнел еще сильнее и отрицательно помотал головой:

— Насколько я знаю, пока нет…

Глава 32

24 июля 2513 по ЕГК.

…От роли быстроногого скакуна я не оклемался даже к понедельнику. Нет, продрав глаза в районе десяти утра, вполне осмысленно встал с кровати, принял душ и добрался до холодильника, но чувствовал себя сломавшейся куклой. Поэтому взял здоровенный шмат ветчины и литровую упаковку сока, очередной раз посмотрел прозрением на все еще дрыхнущих девчонок, решил их не будить, спустился на пляж, упал на лежак и вгрызся в мясо, которое забыл порезать. Ермакову заметил только после того, как ее «силуэт» вдруг вбежал в область досягаемости любимого навыка. И отрешенно удивился, сообразив, что она тренируется.

Кстати, княжна меня тоже заметила. После того, как вылетела на пляж. Но вместо того, чтобы забить на пробежку, поздоровалась, проносясь мимо, и умотала на следующий круг. Поэтому следующие минут двадцать с гаком я дышал чистым морским воздухом в гордом одиночестве, изредка мысленно благодарил Дайну за умение чувствовать мое моральное состояние и залипал на море.

К сожалению, Надя знала меня не в пример хуже — добив обязательную дистанцию, пришла ко мне, остановилась рядом с лежаком и посочувствовала:

— Что, все никак не отойдешь?

— Угу… — нехотя буркнул я.

— Сама такая… — со вздохом призналась она. — И, если бы не склонность к полноте, вынуждающая тренироваться, как проклятой, дрыхла бы до потери пульса.

Я понимал, что это не попытка урвать комплимент, а констатация факта, тем не менее приоткрыл один глаз, оглядел женщину с головы до ног и сказал чистую правду:

— Результат твоих трудов радует взгляд.

— От твоей радости и твоего взгляда не воротит… — криво усмехнулась она, села на соседний лежак и вытянула ноги. — А у абсолютного большинства так называемых благородных во взгляде либо похоть, либо страх, либо и то, и другое… Кстати, об этих уродах: новости смотрел?

— Неа.

— А я провисела в Сети до трех ночи. И до сих пор плавлюсь от восторга: выкорчевывая гниль, Воронецкие арестовали порядка сорока влиятельнейших и, в то же самое время, подлейших аристократов. И, что сводит с ума сильнее всего, отправили в изолятор спецотдела обоих моих заклятых врагов!

— Поздравляю!

— Поздравлять пока рано! — неожиданно жестко заявила княжна и сразу же извинилась: — Прости: я вся в предвкушении и… дико боюсь, что они как-нибудь выкрутятся.

— Поболтай с ней… — внезапно посоветовала Дайна. — Она действительно на нервах и, по моим ощущениям, жаждет выговориться.

Я едва заметно кивнул и высказал свое мнение:

— Не выкрутятся: Император в бешенстве и, как мне кажется, предпочтет перестраховаться. А Императрица — насколько я разобрался в ее характере — постарается впечатлить колеблющихся до дрожи в коленях. Так что поможет мужу воздать сторицей даже сочувствовавшим или дожидавшимся развязки, дабы потом примкнуть к стану победителей.

— Да, Людмила Евгеньевна, пожалуй, одна из самых жестких личностей в роду Воронецких. Хотя по крови и Тимашева.

В этот момент проснулась Света, не обнаружила меня на законном месте и привычно огляделась прозрением. А когда увидела меня на пляже, помахала рукой и жестами пообещала прибежать минут через десять.

Я тоже ей помахал. Левой рукой, которая Наде была не видна. И зевнул часть следующего монолога княжны:

— … в армии — арестовано два генерала, шесть полковников и так далее. Я сталкивалась почти со всеми и могу с уверенностью утверждать, что рыльце у них в пушку. А еще неплохо представляю наиболее вероятные последствия этой чистки: Воронецкие, вне всякого сомнения, начнут ставить на вакантные должности своих людей, которых у них, как оказалось, не так уж и много. И… с вероятностью процентов в девяносто с гаком предложат вернуться на службу и мне. Причем как бы не на должность командира Второй Отдельной Бригады Особого Назначения.

— А ты этого не хочешь? — осторожно спросил я, как-то почувствовав, что этот вопрос для нее тоже достаточно неприятен.

Ермакова нервно облизала пересохшие губки и пожала плечами:

— Не знаю, Игнат. С одной стороны, еще совсем недавно я в принципе не представляла жизни вне армии и чувствовала себя на своем месте. Но меня предали. Даже те офицеры, которых я считала становым хребтом батальона. И я больше не смогу на них положиться, а воспитывать новых с нуля уже не хочется. В то же самое время я не нашла себя и на гражданке — да, устраивала спектакли одной актрисы на мероприятиях высшего света и дралась на дуэлях, но только ради мести и в лучшем случае раз в неделю. А все остальное время не жила, а существовала. В общем, если Воронецкие избавят меня от врагов и, тем самым, лишат последней «радости», то разнесут стержень, позволивший не сломаться.

Эта женщина была цельной, поэтому я сдуру попробовал ее подбодрить:

— Положим, последнюю неделю твоя жизнь была куда насыщеннее, чем обычно…

Тут у нее округлились глаза, а во взгляде появилась легкая «безуминка»:

— Ты прав! И это меняет… вернее, может изменить ВСЕ!!!

— В каком смысле?

Княжна на несколько мгновений ушла в себя, обдумала какую-то мысль и снова уставилась на меня:

— Игнат, а ты собираешься поднимать и ставить на ноги РОД? В смысле, покупать землю, строить и заселять родовое поместье, превращать Щегловых в монолитный кулак и закрепляться на фактически завоеванном месте рядом с троном Воронецких?

— Хороший вопрос… — пробормотала Дайна, а я криво усмехнулся:

— В теории понимаю, что надо. А на практике… на практике я в принципе не представляю, с какой стороны за это браться, и, если совсем откровенно, то побаиваюсь не потянуть настолько серьезную ответственность из-за полного отсутствия необходимых знаний и связей, молодости, происхождения…

— Великолепный ответ! — без тени улыбки заявила Надя и отзеркалила мою кривую усмешку: — Только ты не учел одно из самых главных препятствий на этом пути — сопротивления дворянства, которому твой стремительный взлет придется не по нутру. Поэтому тебе нужна я. В качестве начальника службы безопасности рода и командира родовой дружины!

Я выпал в осадок и под ехидный смешок БИУС-а, почему-то решившего понаблюдать за этой беседой со стороны, задал первый же вопрос, пришедший в голову:

— А ничего, что ты КНЯЖНА, а я…

— … глава рода, в котором нет НИ ОДНОГО ЧЕЛОВЕКА, которого бы я не уважала! — продолжила она, поймала еще одну мысль и сразу же озвучила: — И если ты сочтешь возможным поставить меня главой первой боковой ветви, то, вероятнее всего, и не появятся.

— В этом я нисколько