Акимбеков С. Казахстан в Российской империи - Султан Акимбеков

и пообещать ему принять джунгарское подданство на определённых условиях, рассчитывая тем самым оттянуть сроки вероятных вторжений ойратов в казахские степи и использовать выигранное время для того, чтобы решить хивинскую проблему»[154]. Собственно, ни Хива, ни Надир-шах вряд ли представляли собой проблему для казахов и не имели для них существенного значения. По крайней мере такого, какое имела джунгарская проблема, особенно после нападений 1741 и 1742 годов.

Несомненно, что внутриполитическая конкуренция в борьбе за власть между Абулхаиром и Абулмамбетом привела к тому, что ни в 1741, ни в 1742 году Абулхаир не участвовал в войне против джунгар. В 1742 году на фоне военных успехов Галдан-Церен направил казахским ханам и султанам требование выдать заложников-аманатов, уплатить ясак в размере одна лисица-корсак со ста дворов. Весной 1742 года общее собрание казахских ханов и султанов Младшего и Среднего жуза приняло решение удовлетворить требование джунгарского хунтайджи[155]. Понятно, что для джунгар было важно получить формальное подчинение казахов. Поэтому выдвинутое ими требование выплаты ясака носило символический характер. Тот же Старший жуз в это время платил больше и к тому же был обязан джунгарам военной службой.

Безусловно, что джунгары не могли не учитывать, что казахские ханы и султаны, пусть также формально, но всё же являются подданными России. У Джунгарского ханства с XVII века была своя система отношений с Россией в Сибири и на Алтае. Здесь давно существовала проблема «двоеданцев», то есть тех, кто платил ясак одновременно двум сторонам. В 1715 году джунгары атаковали российскую военную экспедицию Бухгольца. Но в середине XVIII века ситуация уже заметно изменилась. В XVII и начале XVIII века джунгары ещё вели войну с империей Цин за Халху и Тибет. К 1740-м годам они эту войну уже проиграли. В этой ситуации они не могли начинать войну ещё и с Российской империей.

Кроме того, у них был опыт последней войны против Цин, которая в том числе велась силами зависимых от Китая монголов из Халхи. Джунгары, скорее всего, отдавали себе отчёт, что данная ситуация вполне могла повториться и на западе. В частности, у России были все возможности поддержать против них казахов, а это резко изменило бы стратегическую ситуацию. Хотя, безусловно, была и существенная разница. К началу XVIII века Цины полностью контролировали монголов из Халхи, частично они были включены в маньчжурские знаменные войска. Более того, степная война в основном финансировалась за счёт монголов.

В то время как Россия в отличие от Цин ещё не контролировала казахов. Кроме того, российские власти не предоставляли казахам оружие и артиллерию. Но джунгары наверняка были хорошо осведомлены о том, что Россия активно использовала родственных им калмыков в войнах против Османской империи и обеспечивала их оружием, порохом и артиллерией. Ничто не мешало России сделать то же самое в отношении казахов, которые были бы только благодарны за поддержку против джунгар. Точно так же Россия вполне могла усилить казахские войска собственными формированиями, например, за счёт зависимых кочевых народов — калмыков, башкир, отчасти татар. В этом случае Джунгарское ханство оказалось бы втянуто в войну с ещё одной крупной земледельческой империей, пользующейся полной поддержкой его давних противников — казахов.

Но и Россия оказалась в непростой ситуации. Если бы казахи перешли в подданство Джунгарского ханства, что в 1742 году было вполне вероятно, то на границах России оказались бы не разрозненные казахские владения, а мощная кочевая империя с высокой степенью концентрации политической власти. В этом случае России было бы сложно оборонять такую протяжённую линию крепостей от Иртыша до Яика против настолько подвижного и мощного противника.

По мнению Владимира Моисеева, «в 1742–1745 гг. русское правительство и оренбургская администрация предпринимали энергичные военно-дипломатические меры, направленные на предотвращение сближения Среднего и Младшего жузов с Джунгарией. Призрак объединения казахских ханств с Джунгарией и возможного возникновения близ границ России в Сибири могущественного кочевого государства вызывал серьёзные опасения у правящих кругов Российской империи»[156]. Соответственно, Россия должна была предпринять все усилия, чтобы казахи не перешли в подданство Джунгарии. В частности, очень любопытна инструкция, выданная Тевкелеву. 25 июня 1745 Коллегия иностранных дел направила в Оренбург А. Тевкелева «для поднятия тамошних (казахских. — Прим. В.М.) владелцов на зенгорцев, ежели этого сделать будет невозможно, тогда стараться «дабы они к зенгорской стороне не пристали и от себя шатости не учинили»»[157].

В результате в 1742–1743 годах происходила активная дипломатическая игра между русскими и джунгарскими представителями с активным участием казахской стороны. В июне 1742 года Абулхаир отправил в Оренбург на имя Неплюева письмо, присланное ему Галдан-Цереном с предложением подданства и своё письмо, где подтвердил свою лояльность России. Одновременно он предлагал под видом аманатства удержать Абулмамбет-хана, а также султанов Барака и Батыра с тем, чтобы они не перешли в подданство джунгар[158]. Хотя Абулхаир сам также поддерживал отношения с Галдан-Цереном, но в данной конкретной ситуации он предпочёл в большей степени ориентироваться на Россию.

Скорее всего, это было связано с тем, что его соперник Абулмамбет уже отправил своего сына в аманаты к джунгарам и была высока вероятность возникновения его постоянной зависимости от Джунгарского ханства. В частности, в связи с большой заинтересованностью Галдан-Церена в подданстве Среднего жуза, он готов был рассматривать среди прочих моментов ещё и передачу Абулмамбету Туркестана и Ташкента. Поэтому Абулхаир и предлагал российским властям задержать своих конкурентов с тем, чтобы остаться в степи главным игроком на политической сцене. Но российские власти вполне отдавали себе отчёт, что для них невыгодно убирать конкурентов Абулхаира из степи. Его усиление означало бы большую зависимость от него российской политики в степи. Гораздо более выгодно было поддерживать высокий уровень конкуренции, когда каждый из представителей казахской элиты рассчитывает на поддержку со стороны России и ведёт борьбу за её получение.

8 августа 1742 года в Орск прибыл Абулхаир, представители Галдан-Церена, а также старшины в основном Младшего и Среднего жузов. На встрече губернатор Неплюев заявил джунгарским послам, что казахи Среднего и Младшего жузов являются подданными Российской империи и не имеют права устанавливать отношения с иностранными государствами и давать им заложников[159]. Скорее всего, с целью закрепить произведённое впечатление на джунгарских представителей в Орске была проведена также церемония присяги Абулхаира и ряда других представителей казахской элиты на верность новой императрице Елизавете. Это была уже третья присяга Абулхаира России.

Позже присягу принесли также Абулмамбет и султан Барак. Однако в это же время у них были заложники