Римские папы. Люди в белом: от Пия IX до наших дней - Максим Михайлович Ткаченко

Словно являя собой мрачное воплощение сюрреализма, солдаты и офицеры вермахта, вооруженных сил нацистской Германии, сотворившие бесчисленное количество преступлений по отношению к человечеству, имели своим девизом слова: «С нами Бог». Эти люди считали себя христианами, но при этом так легко боролись с выступавшей против действий Германии церковью и пренебрегали всякой не только христианской, но и общечеловеческой моралью.

В своем первом окружном послании папа Пий XII написал, что страшная буря войны уже бушует, несмотря на все его усилия по предотвращению боевых действий. Святой отец вновь и вновь напоминал, что церковь никогда не сможет согласиться с расовыми преследованиями и антисемитизмом, а также обращал внимание на этические принципы десяти заповедей.

Вместе с тем, понтифик испытывал и разного рода соблазны по отношению к режиму Гитлера.

Всю свою жизнь самым страшным злом папа Пачелли считал коммунизм и, как следствие, серьезную угрозу для церкви видел в Советском Союзе. Несмотря на все попытки СССР скрыть массовые репрессии духовенства и разрушения храмов, информация все же просачивалась через железный занавес и доходила до Святого Престола. В связи с этим Пий XII неоднократно рассматривал вариант использования нацистской Германии в качестве щита от надвигающейся красной угрозы.

Понтифик находился буквально на распутье. В такие моменты он чувствовал себя особенно одиноким, несмотря на все старания сестры Паскалины создать уют и тепло. Это одиночество было, как сейчас выразились бы, экзистенциальным. Папа не знал, что ему делать и у кого спросить совета. Пачелли всем сердцем любил Германию, тяготел к ней, старался на многое закрывать глаза. Но и молчать против чудовищных преступлений нацистов святому отцу не позволяла его христианская совесть и занимаемое положение. Опасения, что судьба советских стран может каким бы то ни было образом коснуться и его родной Италии, вынуждали папу думать в направлении союза с Гитлером. Но он не мог. Просто не мог.

В этих мучительных раздумьях понтифик отчаянно пытался принять решение. Существует легенда, согласно которой Эудженио Пачелли вечерами спускался в гроты под ватиканской базиликой и подолгу ходил среди надгробий его предшественников, анализируя их правления. В это охотно можно поверить. Всегда собранный и задумчивый, он явно чувствовал себя защищенным в той священной тишине. Уходя в себя, этот глубокий человек искал ответы.

Скорее всего папа вдохновился примером единственного понтифика, который был близок к его условиям. Пример Бенедикта XV, изо всех сил содействовавшего миру гуманитарной помощью, но выдерживавшего нейтралитет, показался ему самым подходящим. Но как невообразимо сложно было сохранять молчание, когда сотни верующих ждали слова своего понтифика. Как трудно было не принимать скоропалительных решений, когда всем, от Гитлера до Муссолини, было что-то нужно от Ватикана. Более того, нельзя недооценивать машину знаменитой немецкой пропаганды, запущенную Геббельсом. Она бьет точно в цель, не щадит никого, не зависимо от вероисповедания. Ее положения просты и понятны людям. Послания однообразные, краткие и хлесткие. Пропаганда не позволяет сомневаться, не допускает колебаний, воздействует на чувства и эмоции. Стать врагом для двадцати двух миллионов немецких католиков для его святейшества было немыслимо. Папа молчал, стараясь сконцентрироваться на постулатах веры.

Это молчание будут ставить в вину Пию XII с момента войны и до сего дня. Кто он? Великий миротворец или марионеточный папа Гитлера? Преемник апостола Петра, великий пастырь душ затворился в ватиканских дворцах и не желает выйти и защитить верных. Подобные слова, неоднократно звучали в адрес папы Пачелли, умалчивающего о преследованиях, регулярно ложились на стол святого отца в тоннах отчетов и рапортов.

Началось страшное время беспрецедентных по своим масштабам этнических чисток. Увеличилось количество сообщений о жестоких преследованиях. Нунции, исполняющие свои обязанности в странах, подконтрольных Гитлеру, один за другим сообщали о массовом геноциде евреев. Их тотально уничтожали, убивая даже детей и стариков. Дипломаты союзных государств умоляли папу вмешаться, а он лишь смотрел в никуда через линзы своих круглых очков и сообщал, что это невозможно. Но так ли уж и невозможно?

Да, вмешаться с жесткой критикой, произнесенной на весь мир, понтифик не решался. Но в его силах было оказывать помощь тем, до кого он мог дотянуться. Святой отец принял тяжелое решение спасать евреев настолько тихо, насколько это будет возможно. К Рождеству 1944 года во дворце папской летней резиденции в Кастель-Гандольфо было оборудовано убежище более чем для пятнадцати тысяч беженцев от вторгшихся нацистских сил. Принимали евреев и в Ватикане. Cтатус независимого государства сыграл свою роль. Никто не мог забрать у папы тех, кому он дал кров. Сестра Паскалина лично руководила предоставлением одежды и питания стольким беженцам, скольких могли вместить стены древнего оплота католической веры.

В том же году верховный раввин Рима дал интервью американскому изданию, в котором выразил благодарность Ватикану за заботу о бежавших от гитлеровского гнета без всякого различия рас. Надо сказать, что и сами римляне испытывали к нацистам омерзение, а к евреям питали добрые чувства. Горожане также помогали, кто чем мог, принося в Ватикан провизию и одежду.

Так и жил понтифик и все его окружение в годы войны, терпеливо и стойко перенося стеснение и нападки со стороны тех, кто обвинял папу в бездействии. Евреев продолжали отправлять в газовые камеры. Они гибли тысячами. Помочь всем Пий XII был просто не в силах. Но он продолжал молчать, защищая церковь и терпеливо неся клеймо «личного папы Гитлера».

Особой болью отозвалась в сердце его святейшества бомбардировка Рима. Понтифик не мог игнорировать то, что происходило с его родным городом. Не в силах он был молчать и как епископ, управляющий этим вековым и ценнейшим местом, полным величественных соборов и древних построек.

Папа Пий XII посетил площадь Сан-Джованни после бомбардировки Рима 13 августа 1943 года

Будучи главным транспортным узлом, через который Германия перебрасывала свои силы, Рим находился в смертельной опасности перед угрозой обстрела со стороны антигитлеровских сил. Папа приложил все усилия, добиваясь, чтобы его город оставили невредимым. Но Рим бомбили.

Не в силах больше терпеть, папа сел в машину и велел отвезти его в разрушенный район. Там, в окружении сотен людей, столпившихся вокруг своего епископа и обнимающих грязными от крови и пыли руками его белую сутану, папа стоял и молился. А что ему оставалось делать? Больше ничего.

Но как и двадцать пять лет назад, эта ужасная война закончилась миром. Нацистский режим рухнул. Потерпел крах и итальянский фашизм. После окончательного завершения боевых действий еврейские союзы выразили папе глубокую благодарность.

Вздохнул