Римские папы. Люди в белом: от Пия IX до наших дней - Максим Михайлович Ткаченко

Ронкалли был чрезвычайно добрым и веселым человеком. Он совершенно по-свойски обходился со всеми членами священной коллегии. Иерарх активно пожимал руки, широко улыбался, подбегал то к одному, то к другому, шутя грозил пальцем и звонко хлопал собеседников по плечу. Словом, вел себя очень по-итальянски. Такое поведение было явным сигналом к тому, что при его правлении автократии и напыщенной манерности удастся избежать. Патриарх Венеции был выходцем из простого крестьянского народа и, не смотря на богатый дипломатический опыт и долгую карьеру, всегда больше тяготел к пастырству и простому человеческому общению. Зная об этом, избиратели надеялись, что церковь под его руководством отдохнет, наконец-то, от бесконечной политической возни, в которой она увязла все долгие годы двух мировых войн. Тем более, что тучи постепенно развеялись, и медленно стало восходить солнце долгожданного мира.

Иоанн XXIII (до избрания папой – Анджело Джузеппе Ронкалли)

Кардинал всем своим видом полностью подходил на роль народного папы. Таких священнослужителей, как он, люди всегда любили. Манерный аристократ Пачелли, хотел он того или нет, всегда был несколько далек от своего народа. Анджело Ронкалли, наоборот, соответствовал идеально.

Иерарх был невысокого роста и обладал достаточно приземистой и полной фигурой. Его доброе и всегда так просто и по-крестьянски улыбающееся лицо вызывало у людей неизменное умиление. Крупные нос и уши, упитанные щеки и высокий лоб делали из патриарха Венеции доброго сельского пастыря, коим он, по сути, всегда оставался в душе.

Движения Ронкалли были резкими, походка быстрой и уверенной. Он словно всегда куда-то торопился, слегка разводя в стороны свои полноватые ладони. Создавалось впечатление, что у кардинала только что созрел грандиозный план, и тот спешит немедленно воплотить его в жизнь.

Услышав о своем избрании, иерарх стал растерянно оглядываться по сторонам. Но, увидев одобряющие улыбки братьев-кардиналов, глубоко и волнительно вздохнув, Анджело Ронкалли принял избрание, назвав себя Иоанном и став двадцать третьим по счету понтификом с таким именем.

Услышав это, все присутствующие в Сикстинской капелле весьма удивились. Уже более пятисот лет никто из епископов Рима так себя не называл. Казус крылся не в самом имени, а в порядковом номере. В истории уже был папа, называвшийся Иоанном XXIII. Им являлся неаполитанец Бальтазар Косса, который промышлял пиратством, разбоями, и вообще вел настолько аморальный образ жизни, что церковь вычеркнула его из списка понтификов и считает так называемым антипапой. Никто после него не желал называться таким именем, а значит, и числом.

Новоизбранный понтифик, скорее всего, про эту историю даже не знал или давно ее забыл. А может быть, ему это было просто безразлично. Когда прозвучал закономерный вопрос, почему его святейшество назвал себя именно так, Ронкалли растерянно пожал плечами и сказал, что так звали его отца. Разумеется, переубеждать папу никто не стал, а сам он, деликатно приглашенный церемониймейстером, направился для смены кардинальских пурпурных риз на белоснежную сутану, которая отныне станет его единственной одеждой.

Там, в комнате плача, с понтификом произошел весьма забавный и курьезный случай. Как, вероятно, читатели помнят, право сшить три сутаны разных размеров много лет принадлежит семье потомственных портных Гаммарелли. После избрания святого отца работники уже обшивают его по индивидуальным меркам. Делают они это, надо сказать, довольно часто. Ведь белая ткань достаточно маркая, а папа всегда должен выглядеть безукоризненно. Сами понтифики в ателье никогда не приезжают. Портных вызывают в Ватикан, и уже там они встречаются со святым отцом. Исключением был лишь Анджело Ронкалли, который много лет дружил с тогдашним управляющим ателье Гаммарелли. Будучи совершенно уверенным, что конклав изберет именно его, мастер сшил одну из трех сутан точно по меркам своего друга, о чем и сказал иерарху накануне.

Не восприняв это хоть сколько-нибудь серьезно, кардинал просто фыркнул, отмахнулся и отправился избирать, а как оказалось, избираться в папы.

Привычными резкими движениями взволнованный понтифик взял сутану, игнорируя церемониймейстера, и также стремительно ее надел. Оказалось, что выбранный вариант не подходит по размеру полноватому папе и сидит достаточно несуразно и плотно. То ли из-за деликатности, то ли от переживаний, но святой отец не стал ничего переодевать, возложил на себя недостающие элементы гардероба и отправился на балкон поприветствовать ликующую толпу, которой только что кардинал сообщил великую радость.

Люди, восторженно встречавшие нового понтифика, даже не догадывались, что в этот самый момент сутана у его святейшества разошлась прямо на спине, образовав огромную дыру. Тут-то папа и вспомнил про своего друга с его затеей, но виду не подал и, даже не обернувшись, благословил людей.

Буквально следующим утром недовольный Иоанн XXIII позвонил сеньору Гаммарелли и отчитал его за то, что тот приготовил для столь важного события невесть чего, потребовав, чтобы портные немедленно выехали в Ватикан. Внимательно выслушав претензию, управляющий папским ателье заявил, что если святой отец со страху надел что-то другое, то это исключительно его проблемы. Нужно было верить пророческим словами своих друзей, не ворчать на них и смотреть внимательнее. Также, едва сдерживая смех, Гаммарелли сообщил, что никуда портные не поедут, а сутана, идеально сшитая по меркам, благополучно дожидается святого отца там, где тот ее оставил.

Так начался понтификат переходного папы Ронкалли. В то утро еще никто даже не подозревал, что этот человек значительно раздвинет границы отведенной ему роли и войдет в мировую историю. Кардиналам, изобретшим хитрый план короткого и тихого понтификата, следовало бы принять во внимание огромный жизненный опыт того, кого они назначили на роль смиренного и покорного папы. Становиться свадебным генералом святой отец не собирался. Пожилой понтифик моментально понял, что ему следует делать. За долгую дипломатическую карьеру Ронкалли столкнулся со столькими событиями, что уже давно пришел к выводам о необходимости серьезного вмешательства в церковную жизнь. Менее чем через три месяца после своего избрания, слегка дрожа от волнения, но абсолютно убежденный в успехе Иоанн XXIII созвал встречу самых высокопоставленных куриальных кардиналов в базилике святого Павла за городскими стенами. Там, под вековыми сводами, среди портретов своих предшественников, понтифик заявил, что в ближайшее время намерен провести великий вселенский собор всей католической церкви. Собравшиеся иерархи раскрыли рты. Никто не мог поверить своим ушам.

Глава 35

По кирпичикам

Вселенские соборы церкви всегда воспринимаются как чрезвычайно ответственные и грандиозные события. По своей масштабности они не сопоставимы ни с чем в светском мире. Подобрать аналоги непросто. Собор – это не обычное крупное совещание. Это многолетняя кропотливая работа по самым насущным