Сталинградская эпопея. Свидетельства генерал-фельдмаршала Фридриха Паулюса. 1939—1943 - Коллектив авторов

В подготовке войны против Советского Союза играли немаловажную роль намерения союзных стран участвовать в ней. О позиции Финляндии я знал из хорошо информированных источников, что по причине отношения финского политического и военного руководства к Советскому Союзу там имели место приготовления к немедленному началу участия финских соединений в военных действиях на стороне Германии[209].

В декабре 1940 года представитель финского Генерального штаба[210] был принят в Цоссене (под Берлином) генерал-полковником Гальдером. Финскому Генеральному штабу был представлен план наступления операции «Барбаросса»[211]. Финский гость, со своей стороны, сделал доклад о ходе и уроках зимней русско-финской войны 1939/40 года. В тот же вечер состоялся прием в финском посольстве[212].

Далее состоялись встречи с генералами главного командования вермахта (Йодлем, Варлимонтом[213], Бушенхагеном[214]); на этих встречах обсуждался план нападения на Мурманск.

В феврале 1941 года[215] Верховное главнокомандование вермахта (ОКВ) дало поручение войти в контакт с финским Генеральным штабом с целью обсуждения совместных операций против Советского Союза. Кроме того, командование армии «Норвегия» обсуждало с отделами финского Генерального штаба наступление на Мурманск и в направлении Белого моря[216]. Имел место 8—10-дневный выезд на рекогносцировку, после чего (3 марта в Осло) был утвержден план операций.

В конце апреля и в начале мая генерал Бушенхаген был направлен в Хельсинки, после чего ОКВ одобрило разработанные планы. Были проведены переговоры с финским генералом Гейнрихсом. Тема: сроки мобилизации, маскировочные мероприятия (в отношении мобилизации и учений резервистов), концентрация германских и финских вооруженных сил. Главному командованию сухопутных сил (ОКХ) была поставлена задача подробной разработки планов взаимодействия группы армий «Север» и финской армии в наступлении на Ленинград. По завершении переговоров состоялся прием у маршала Маннергейма[217]. После возвращения в Берлин был сделан обстоятельный доклад и состоялось обсуждение и оценка результатов.

В мае 1941 года во время обсуждений планов в ОКВ генерал Гейнрихс жил в одном из отелей Зальцбурга. Гитлер его не принял. Переговоры с генералами Кейтелем, Йодлем, Бюркнером[218] и Бушенхагеном проходили в присутствии финского военного атташе полковника Тапола. На обратном пути Гейнрихс сделал остановку в Берлине, где прошли переговоры о поставках вооружений.

12 или 13 июня в Финляндию были направлены германские транспорты. Генерал-майор Бушенхаген вместе с генералом (?) Эрфуртом[219] и начальником штаба направились из Кенигсберга в Хельсинки, где состоялась их встреча с генералом Гейнрихсом.

В заключение остается сказать, что Германия не оказывала никакого давления на Финляндию, да в этом и не было никакой нужды. Финляндия приняла предложение Германии об участии в кампании против Советского Союза добровольно. Финляндия без колебаний, стремясь ликвидировать последствия нападения Советского Союза (советско-финляндской войны 30 ноября 1939 – 13 марта 1940 года. – Ред.). встала на сторону Германии.

Если исходить только из моих собственных наблюдений, то я могу осветить лишь те мероприятия Верховного главнокомандования вермахта (ОКВ), которые касались подготовки Венгрии к войне против Советского Союза. Поскольку в то время я принимал личное участие в обсуждениях и планировании, то могу сказать о ходе подготовки участия венгерских войск в войне на Востоке следующее.

Было вполне естественно, что для успешного проведения своей политики в Восточной и Юго-Восточной Европе Гитлер добивался содействия Венгрии. Какие при этом вырисовывались перспективы? В своих расчетах на готовность Венгрии к активному участию в его военных предприятиях Гитлер исходил из двух причин: во-первых, Венгрия, скорее всего, желала с германской помощью вернуть себе утраченные в 1918 году области и расширить свою территорию. С другой стороны, Венгрия боялась быть оттесненной усилившейся Румынией, шедшей в фарватере германской политики, если бы не стала участвовать в войне[220].

Однако поначалу Гитлер не спешил делиться с Венгрией своими замыслами. Он опасался, что венгерское правительство не сможет сохранить в тайне его планы вследствие достаточно тесных связей с враждебными странами, в частности с Англией, и поэтому не спешил давать Венгрии преждевременных территориальных гарантий. Так получилось, что среди будущих союзников в войне Венгрия занимала особое место.

Состояние венгерских вооруженных сил в отношении их организации, оснащения вооружением и подготовленности к современной войне было на конец 1940 года неудовлетворительным. Таким образом, перед Верховным главнокомандованием вермахта встала задача привлечь Венгрию на свою сторону, модернизировать и подготовить ее вооруженные силы к кампании против Советского Союза и при этом до последнего момента не раскрывать своих истинных замыслов и намерений. С осени 1940 года венгерскому правительству было известно, что в Румынии, с помощью немцев, происходит модернизация армии. По венгерским дорогам следовали транспорты с германскими учебными частями и военными материалами. Только одно это должно было побудить Венгрию не отстать от соседа, с которым из-за трагически спорных территориальных проблем[221] были к тому же очень напряженные отношения. Еще сильнее в этом направлении могло повлиять развитие политических событий на Балканах, обусловленное итальянским наступлением на Грецию[222].

Для меня намерения венгерского правительства модернизировать армию стали заметны в декабре 1940 года.

В это время начальник оперативной группы венгерского Генерального штаба полковник Ласло[223] побывал в Цоссене (под Берлином) в главном командовании вермахта, где имел встречи и беседы. В то время ОКВ перевели в Цоссен. Обсуждались организационные вопросы, такие как преобразование бригад в дивизии[224], организация моторизованных соединений, танковых войск и т. д. На поставленные вопросы отвечали начальник организационного отдела главного командования сухопутных сил[225] и я. Приблизительно в это же время в Берлине находились различные венгерские военные комиссии, в составе которых был и венгерский военный министр генерал фон Барта[226]. Комиссии вели переговоры относительно поставок оружия, танков, самолетов и прочих вооружений.

Учитывая развитие политических событий в Югославии в конце марта 1941 года[227], Гитлер решился напасть на Югославию, чтобы устранить опасность для флангов армий, которым в предстоящей кампании предстояло наступать из Болгарии на Грецию, захватить железную дорогу, ведущую из Белграда через Ниш на юг, и, кроме того, обезопасить правое плечо фронта операции «Барбаросса». Войска для нападения на Югославию было необходимо развернуть на территории Венгрии.

Для ведения необходимых военных переговоров на эту тему с венгерским Генеральным штабом, а также относительно участия венгерских войск в Будапешт отправили меня и некоторых сотрудников[228] командования вермахта. Основания этих военных переговоров и обсуждений были подготовлены по дипломатическим каналам. Моя задача заключалась в том, чтобы согласовать конкретные военные мероприятия по общему развертыванию войск с венгерским Генеральным штабом. Я провел эти переговоры 30 марта 1941 года