Коко Шанель. Я сама — мода - Мишель Марли

Но тогдашний российский закон запрещал арест и привлечение к суду не только членов царской семьи, но и великих князей. Юсупов был сослан в свое родовое имение на юге России, а после отречения царя возвратился в Петроград и даже умудрился каким-то образом вывести с собой в Лондон драгоценности и картины, так что он теперь один из немногих эмигрантов, которые не испытывают финансовых затруднений. Теперь он благоденствует в британской столице и пожинает лавры убийцы Распутина. — Его тон стал жестче, и Габриэль затаила дыхание, уже почувствовав, чем кончится этот монолог. — Со мной дело обстояло иначе. Несмотря на то что я — прямой родственник царя, меня подвергли суду и осудили. Смертной казни я избежал лишь потому, что народ с радостью воспринял весть об убийстве Распутина. Однако казнь казалась мне тогда лучшей участью, чем тюрьма. Между тем царица была непреклонна: со мной обращались как с самым обыкновенным убийцей, хотя я лично не тронул Распутина и пальцем. Я во время акции стоял на карауле. И тем не менее стал козлом отпущения. — По лицу его скользнула горькая улыбка. — Но нет худа без добра: в конце концов меня освободили из-под стражи и, разжаловав, направили служить в Персию. Это и спасло мне жизнь. Красные расстреляли моего отца и сводного брата, мне же удалось бежать в Тегеран. Остальное тебе известно. И вот я здесь и… — Он сделал паузу, судорожно глотнул и прибавил: — …и глубоко благодарен судьбе за то, что встретил тебя.

Она молча кивнула. Обвинительный вердикт в отношении их с Мисей затеи он пока не произнес. Она сжала его протянутую через стол руку.

— Разумеется, я буду сегодня вечером твоим кавалером. Романовы еще никогда не отказывались от дуэли, независимо от того, какое оружие выбрано. У нас, русских, есть такая поговорка: «Риск — благородное дело». Одним словом, Коко, нужен скандал — будет скандал!

«Теперь у сплетников появится еще один повод почесать языки, — мелькнуло у Габриэль в голове. — Скандал неизбежен». Она почувствовала внутри приятный огонь давно забытого чувства счастья.

Длинная вереница автомобилей медленно, со скоростью пешехода, двигалась по рю Пьер Демур в сторону замка Терн. Она протянулась от самой Авеню-де-Терн и заполнила все прилегающие улочки зтого фешенебельного района Семнадцатого округа. Лимузины и кабриолеты тащились друг за другом бампер к бамперу и, достигнув круглого портала средневекового замка, освещенного десятками факелов и свечей, высаживали своих пассажиров — представителей высшего общества и богемы. Тявканье клаксонов, глухой стук захлопывав-мых дверец и гомон голосов заполнили улицу. Смех пока еще звучал естественно, без истерических нот, результата обильных возлияний. Сверху, из открытого окна, неслись лихие джазовые композиции. Когда автомобиль Сертов остановился перед воротами, к нему тотчас же бросились слуги в ливреях, чтобы открыть дверцы.

— Ваше приглашение, пожалуйста! — обратился один из них, галантно шаркнув ножкой, к Хосе, когда они вышли из машины.

— У нас нет приглашения, — сладким голосом ответила Мися нарочито громко, чтобы остальные гости, чередой двигавшиеся ко входу, услышали ее слова.

— Это ведь, кажется, Мися и Хосе Серт? — полушепотом произнес возбужденный женский голос в нескольких метрах от них.

— Здравствуй, Мися! Выпьем потом вместе шампанского? — крикнула другая дама.

— Без приглашения я не могу пропустить вас, мадам.

Молодой человек явно растерялся. Эдит де Бомон, конечно, пыталась обучать своих слуг придворным манерам, но противостоять нахальству жаждущей мести Миси Серт они были не в состоянии.

— Простите, мадам, у меня четкие указания…

— Понимаем, — ответил Хосе. — Мы охотно повеселимся вместе с шоферами на улице.

Пока слуга приходил в себя от изумления, Габриэль вышла из автомобиля, осмотрелась и, поняв, что ее не сразу узнают, почувствовала легкое разочарование. <А может, роль невидимки даже приятней, чем эта утомительная популярность», — подумала она. Однажды она где-то прочитала, что Мися не менее известна в Париже, чем обелиск на площади Согласия. А для запланированного скандала ее популярность очень важна.

Каждый из гостей, кто слышал хотя бы отрывок диалога между Мисей и слугой, невольно повернул голову в их сторону. Раздалось удивленное бормотание. Началась цепная реакция. Едва господа, стоявшие ближе других в ожидании высокой чести услышать личные приветствия графа и графини, зашушукались, как удивление и недоумение распространились по толпе со скоростью лесного пожара. А когда вслед за Габриэль из автомобиля вышел Дмитрий и целеустремленно направился к группе шоферов, стоявшей на краю «сцены», шум голосов резко усилился, напоминая уже тихие раскаты грома перед грозой.

— Вы позволите предложить вам сигарету? — спросил он шофера мадам де Ноай.

Габриэль узнала шофера, потому что его хозяйка покровительствовала Жану Кокто и время от времени возила своего протеже по Парижу в личном автомобиле. Мадам очень удивилась бы, если бы узнала, что Кокто сегодня вечером последовал приглашению Миси, а не Этьена де Бомона.

Угостив сигаретой шофера и его коллегу, Дмитрий с довольной улыбкой прикурил еще одну и протянул ее Габриэль. Затем опять чиркнул спичкой. Глубоко затянувшись дымом, он прошептал ей на ухо:

— Смотри — кажется, все идет по плану.

Мися стояла посреди слуг, как дворянка из романа Бальзака. Красивая, уверенная в себе и непоколебимая. Хосе Серт выступил вперед, чтобы шумно поприветствовать Пабло Пикассо. Тот охотно подыграл ему, и сцена получилась необыкновенно веселой, в стиле комедии Мольера. Дефиле замедлило темп. Большинству гостей было явно интереснее на улице, чем в бальном зале замка. Друзья Габриэль тоже забавлялись от души. Даже Дмитрию импонировала его новая роль. У него был вид мальчика, радующегося возможности сделать что-то запретное.

Габриэль заметила среди гостей несколько старых друзей Боя, с которыми ее связывало лишь шапочное знакомство. Элегантные дамы в сопровождении своих богатых кавалеров тоже узнали ее, хотя Бой старался по возможности оградить ее от общения с этими бонвиванами и их кокотками.

— Они показались мне довольно симпатичными. Почему бы не пригласить их в гости? — спросила Габриэль, когда они гуляли по берегу реки.

Выходя от «Максима», они столкнулись с парой, которая явно обрадовалась встрече больше, чем Бой. Тот после короткого сухого приветствия схватил ее за руку и почти бегом устремился на улицу Рояль. Он молча протащил ее через площадь Согласия и лишь на набережной Сены замедлил шаг.

— Ни за что! — ответил он неожиданно резким тоном.

— Почему?

— Потому что они недостойны тебя.

— Эта женщина гораздо красивее меня, — возразила она.

— Возможно. Но для меня нет никого красивее тебя. А кроме того, тебе не стоит заводить знакомства с кокотками, потому что мы скоро поженимся…

Он так и не женился на ней, а кокоток хозяева сейчас