Ланкастеры и Йорки. Война Алой и Белой розы - Элисон Уэйр

смущении, «оскорбленный зрелищем подобной наготы». Однажды, во время рождественских празднеств, некий лорд, возможно желая сыграть с ним злую шутку, «привел пред очи его, дабы они исполнили танец или показали живые картины, молодых леди с обнаженной грудью, которым надлежало в таком виде увеселять короля, но тот гневно отвратил взор свой, отвернулся от них и покинул зал, повторяя: „Стыд и срам, стыд и срам!“»

Незадолго до того, как Генрих в возрасте двадцати трех лет сочетался браком, папский нунций при английском дворе сообщал, что он ведет образ жизни скорее монашеский, нежели монарший, и «избегает общества женщин». Блэкмен говорит, что в юности он «был горячим приверженцем целомудрия». Он «был чист и непорочен с самого детства и, будучи юн, избегал всякого беспутства и не грешил ни словом, ни делом». Он любил читать трактаты на темы морали и другие душеспасительные сочинения, способствующие упрочению нравственности, и твердо верил, что распространение подобных книг научит его подданных более добродетельному поведению. Его камергер, сэр Ричард Танстолл, вспоминал даже, что король посвящал немалую часть своего досуга чтению книг и хроник, а по церковным праздникам – Священного Писания.

Подобно своему отцу, Генрих очень любил музыку, покровительствовал музыкантам и композиторам и стал первым королем, назначившим учителя детскому хору певчих придворной часовни, а Кембриджский университет под его патронажем присудил первые ученые степени музыкантам. Генрих и сам был незаурядным композитором, а рукопись его «Санктуса» (Серафимской песни) до сих пор хранится в Кингз-колледже (Королевском колледже) Кембриджского университета.

Образование было одной из главных страстей Генриха, и он особенно радел о распространении грамотности среди своих подданных: в сущности, его куда более заботило образование, чем управление страной и восстановление в этой стране попранной справедливости. Он щедро одаривал ученых и неустанно покровительствовал Оксфордскому и Кембриджскому университетам. В его царствование было основано много грамматических школ, предназначенных для мальчиков из преуспевавших в последнее время средних классов, и для бедных мальчиков, которые иначе, пожалуй, не получили бы достойного образования и могли извлечь для себя пользу из благотворительных стипендий.

В первую очередь Генрих заботился о двух академических институтах, Итон-колледже и Кингз-колледже Кембриджского университета. Он не только основал эти образовательные учреждения, но и тщательно следил за их строительством, не жалея на него денег. Блэкмен утверждает, что Генрих «почтил своим монаршим присутствием закладку первого камня в их основание и, преисполнившись великой набожности, посвятил сии учреждения Всемогущему Господу».

С тех пор как ему исполнилось семнадцать, Генрих желал основать посвященный молитве и благотворительности колледж, где перед сыновьями бедных семейств открывались бы новые возможности через бесплатное образование. Королевский колледж Богоматери Итонской рядом с Виндзором был основан в 1440 году и предусматривал вакансии ректора, учителя, десяти священников, четырех писцов, шести певчих, а также места для двадцати пяти бедных и неимущих учеников и двадцати пяти бедных и неимущих дряхлых старцев. В 1443 году король увеличил число учебных мест для бедных мальчиков до семидесяти и сократил число мест для неимущих дряхлых старцев до тринадцати. В это время была учреждена начальная Итонская школа, существующая до сих пор, а дормиторий и часовня возведены несколькими годами позднее. Генрих опасался, как бы оттого, что колледж располагается столь близко к виндзорскому двору, «невинные агнцы не прельстились порочными деяниями и распутным поведением придворных и не стали им подражать». Если он обнаруживал мальчиков – учеников колледжа на территории Виндзорского замка, то немедля посылал их обратно, поясняя, что при дворе юным не место. Он ничего так не любил, как посещать Итон, раздавать ученикам деньги и наказывать им вести себя примерно, «быть добрыми и послушными, истинными слугами Господними».

Кингз-колледж (Королевский колледж) Кембриджа был основан в 1441 году, чтобы мальчики, окончившие Итон, могли продолжить там свое обучение. Здания колледжа и его часовню до сих пор причисляют к главным красотам Кембриджского университета. Учреждая подобные учебные заведения, Генрих отчасти помышлял о своем загробном существовании и «собирал сокровища на небе»[22], поскольку, осыпая их деньгами и столь тщательно о них заботясь, он сознательно пытался затмить такие образовательные институты, как школы и колледжи, основанные Уильямом Уикемом в XIV веке.

Генрих тратил крупные суммы на свои образовательные проекты, свои дворцы и – прежде всего – на своих фаворитов, не очень-то задумываясь об опустошенной казне. Им легко манипулировали, его без труда эксплуатировали беспринципные придворные, норовившие воспользоваться его чрезмерной щедростью; он же, в свою очередь, не будучи проницательным, не мог здраво судить о том, достойны ли они его наград. Он был человеком не от мира сего, в сущности, застенчивым и наивным и не умел общаться с людьми. Он был слишком простодушен, чтобы взять на себя какую-либо политическую роль, слишком открыт и честен и лишен хитроумия и способности к притворству. Он с болезненной чувствительностью воспринимал не только сомнения некоторых подданных в праве Ланкастеров на престол, но и попытки ограничить его королевскую власть, и, если вспомнить о его долгом несовершеннолетии и тех трудностях, с которыми он столкнулся, утверждая и упрочивая свой монарший авторитет, эту его обидчивость, пожалуй, можно понять. Как человек он был высоконравственен и добр; как монарх он был катастрофой.

Главная слабость Генриха VI заключалась в том, что он безропотно подчинялся политическим группировкам, которые часто манипулировали им, заставляя принимать неразумные решения, и более всего были заинтересованы в продвижении собственных интересов. Генрих обладал исключительным «умением» окружать себя наиболее алчными, эгоистичными и непопулярными вельможами и, следуя их советам, проявил явную неспособность к здравым политическим суждениям. К тому же он не пытался противиться тем, с кем бывал несогласен. Тот, кто подчинял себе короля, подчинял себе страну; поэтому в царствование Генриха Англией правила в соответствии со своими желаниями политическая группировка, которой посчастливилось в тот или иной момент повлиять на короля.

Мало найдется королей, которые унаследовали бы столько проблем от своих предшественников: королевство, находящееся на грани банкротства, совет, раздираемый соперничающими группировками, систему законов, подрываемую произволом коррумпированных местных вельмож-феодалов и их вооруженных приспешников, аристократию, неуклонно увеличивающую свое влияние и запятнавшую себя бесчестием, и войну, обреченную на неизбежное поражение, но выкачивающую из страны все ресурсы. Ни одна из этих проблем не возникла собственно по вине Генриха, но из-за своей неспособности решить их он полностью несет ответственность за то, что они столь обострились.

Ваврен писал: «Король не обладал ни достаточной мудростью, ни достаточным опытом, чтобы править такой страной, как Англия». Хотя камергер Генриха Танстолл и говорит, что он проводил много времени, «усердно обсуждая дела королевства со своим советом»,