Парус в горах. История о тех, кто живет там, где другие не выживают - Андрей Вячеславович Кирсанов

Маякам нужна серьезная реставрация. И если Северный маяк еще в хорошем состоянии, то Южный требует срочного ремонта: внутренние помещения, винтовая лестница, двери, стены и окна, смотровая площадка – все нуждается в масштабных восстановительных работах. В самом маячном городке, где когда-то проживало семь-восемь семей, нынче осталась лишь семья смотрителя Никитина и механик Андрей Черемухин.

С вершины, на которой стоит Северный Гогландский маяк, открываются потрясающие виды: море, острова, корабли. Совсем рядом проходит морская граница, разделяющая территориальные воды Финляндии, Эстонии и России. Отсюда в ясный день хорошо видно Котку – большой финский порт.

В европейских странах практически все маяки перевели на автоматическое управление. Те, что закрыты за ненадобностью, сделали гостиницами, передали музеям. Некогда служившие мореходам маяки стали объектами исторического наследия и служат развитию туризма. В России многие из них переживают не лучшие времена, и маяки Гогланда не исключение…

С уверенностью можно сказать лишь одно: они нужны, и откладывать их реставрацию пагубно и опасно.

Сколько же таких маяков несут службу по всей России?

Визит на Гогланд завершил для меня знакомство с маяками на дальних окраинах нашей Родины. Самый первый маяк, на котором я побывал, – на Камчатке, в Авачинской бухте. Словно оторванные друг от друга братья, они стоят на разных берегах, имеют разные характеры, историю и судьбу. Совсем как люди.

Каждому моряку, несущему ночную вахту, знакомо светлое чувство, когда на горизонте появляется долгожданный огонь маяка. Так пусть сохранится этот свет…

Глава 12

Возвращение в Австралию. В поисках волн

Как можно было решиться на такую дальнюю поездку с годовалым ребенком, ума не приложу. Но мы были молоды и смелы. А смелость, говорят, города берет.

Моей дочери Тае только исполнился год, когда мы подали документы на туристическую визу в Австралию. Одновременно я сформировал бюджет путешествия и ждал визу. Получить ее к желаемому сроку нам не удалось, Департамент миграции запросил дополнительную информацию. Я ее сразу предоставил и снова стал ждать. Сроки отпуска пришлось сдвинуть, мы были в неведении, чем все закончится. И спустя несколько дней долгожданная виза для всей семьи была у нас на руках. Мой руководитель подписал отпуск на новые даты.

Я замыслил поездку по самым удивительным городам и местам штата Виктория, а еще непременно хотелось показать моим девчонкам Двенадцать Апостолов. 22 февраля 2018 года мы вылетели в Мельбурн.

При пересадке авиакомпания «Эмирейтс» потеряла нашу детскую коляску. Обнаружив это по прилете, мы не могли решить проблему вплоть до поездки в прибрежный город Торки. А в мельбурнском районе Эссендон ходили по ночному городу, пытаясь угомонить нашу дочурку. Сказывался долгий перелет и смена часовых поясов. Она у нас засыпала только в коляске.

Но через день-два уже вошли в местный ритм и отправились к побережью в район Сент-Килда и на пирс, где нам снова не повезло увидеть пингвинов.

В Мельбурне мы провели два дня и потом выдвинулись в небольшой прибрежный городок Ошен-Гров на полуострове Белларин. Он примерно в 96 км от Мельбурна, до него полтора-два часа на автобусе.

Мы выехали ранним утром, полные ожиданий от встречи с Океаном.

На подъезде к городу я спросил у водителя, где нам лучше выйти, чтобы кратчайшим путем дойти до гостиницы. По моим данным, она недалеко от побережья.

Доехав до нужного места, вышли из автобуса – и оказались посреди поля. Его длинной ровной полосой пересекала дорога. Куда идти дальше, неизвестно. У меня лишь адрес нашей гостиницы, караван-парка. Побережья тоже не видно. Это какая-то австралийская глубинка. Наш караван-парк, по всей вероятности, где-то поблизости, но скрыт от глаз.

Мы стоим среди поля, не зная куда идти. Автобус ушел, по полю гуляет ветер. Вокруг безлюдная равнина. Тая расплакалась, а вслед за ней и Даша. Где этот караван-парк? Я пытаюсь их успокоить, потом бегу сквозь рощу, выскивая наугад нужную тропинку. И довольно скоро вижу строения гостевого дома…

– Ура, нашел! – кричу своим девочкам.

Взваливаю на плечи тяжелый походный рюкзак, беру остальные вещи, идем к заветной цели.

Навстречу нам вышел хозяин гостевого дома Серафино. Типичное имя для итальянца, кем он и был. Получив от него ключи от домика, мы начали размещаться, и дочь постепенно успокоилась. Через какое-то время заглянул Серафино и предложил отвезти нас в магазин. Это было очень кстати. Я готов был пойти на все, чтобы дочке и жене здесь понравилось.

Мы пригласили его на ужин, и уже вечером Серафино за бокалом австралийского шираза рассказывал нам о своем отце, который прибыл в Мельбурн буквально в шортах и футболке, но очень скоро понял, что зимой здесь бывает прохладно. Да, самый холодный месяц в Австралии – июль. Но он полюбил эту страну и остался в ней жить, сказал Серафино. Здесь родились его дети.

Потом мы вышли на побережье, дул сильный ветер, но разве это могло испортить впечатление от увиденного? И, кстати, я радовался, что в Москве мы позаботились о приобретении детской штормовки.

Мы вливались в размеренную жизнь Оушен-Гроува. Утром и после обеда ходили на океан, который, как оказалось, находился рядом, по другую сторону небольшого, покрытого кустарником песчаного холма. Каждый вечер прогуливались в соседний городок Пойнт-Лондсдейл. Часто мы возвращались уже затемно по остывающему песку: за спиной горел маяк, построенный в 1884 году, в засыпающих водах океана играли его огни.

В Оушен-Гроуве я снял интервью с Серафино для своего второго фильма об Австралии. Харизматичный итальянец – пожалуй, один из самых доброжелательных хозяев гостиниц, мне известных, – рассказывал о городе и маяке.

Наш интерес к континенту не ослабевал, и вскоре мы оказались в серф-городке Торки, лежащем западнее Оушен-Гроува – в 26 км от него. Сюда авиакомпания наконец доставила нам коляску, по которой дочь так скучала, и Тая стала спать намного лучше.

Часто гуляя по приподнятым над землей пешеходным дорожкам, которые австралийцы устраивают вдоль прибрежной полосы, мы останавливались возле таблички со словами американской поэтессы Джоан Уолш Англунд: «С каждой волной море продолжает свою длинную зеленую историю, которая никогда не заканчивается».

Торки считается престижной серф-деревней, здесь находится знаменитый пляж Беллс, где уже много лет проводятся международные соревнования по серфингу. Я взял урок в Torque Surfing Academy – вода здесь, конечно, теплее, чем в Португалии, – а потом владелец этой школы Гейли по моей просьбе показал мне этот пляж.

Солнечный день, океан бушует во всей красе. Пологий берег