Операция «Тоталайз». Последний бой Михаэля Виттмана - Евгений Николаевич Музальков

первая боевая операция, и нельзя было исключить возможность каких-нибудь неприятных сюрпризов… Спустя несколько часов мы вернулись к нашим танкам, которые располагались фактически на дороге за Синто. Сначала предполагалось, что я не буду участвовать в атаке, но неожиданно Михель все переиграл. Я воспринял это с воодушевлением, хотя и отметил, что Михель не был полностью уверен в правильности такого решения. Затем мы забрались в наши танки и направили их в укрытие, чтобы избежать обнаружения с воздуха».

Виттман и батальонный врач гауптштурмфюрер СС Вольфганг Рабе приехали в Синто примерно в 11.00. На юго-восточной окраине деревни, за живыми изгородями, размещались семь боеспособных «Тигров» батальона – танки с бортовыми номерами № 304 (командир – гауптштурмфюрер СС Франц Хойрих), № 313 (командир – обершарфюрер СС Питер Кистерс), № 314 (командир – унтерштурмфюрер СС Вилли Ирион), № 333 (командир – обершарфюрер СС Рольф фон Вестернхаген), № 213 (командир – гауптшарфюрер СС Ганс Хофлингер), № 008 (командир – унтерштурмфюрер СС Гельмут Доллингер) и № 007 – машина командира батальона, обязанности которого в этот момент выполнял Михаэль Виттман. Экипаж «Тигра» Виттмана в тот день состоял из наводчика унтершарфюрера СС Карла Вагнера, радиста штурммана СС Руди Хиршеля, механика-водителя унтершарфюрера СС Генриха Раймерса и заряжающего (и по совместительству второго радиста) штурмана СС Гюнтера Вебера. Вскоре в Синто прибыли командир 12-й тд СС оберфюрер СС Курт Мейер и командир одной из кампфгрупп дивизии штурмбанфюрер СС Ганс Вальдмюллер, чтобы лично руководить предстоящей контратакой. В своих мемуарах Мейер писал:

«Я встретился с Вальдмюллером к северу от Бретвиль-ле-Рабе, и мы вместе выехали в Синто, чтобы сориентироваться в обстановке. «Тигры» Виттмана уже стояли к востоку от Синто, укрытые за лесополосой. До настоящего момента они еще не вводились в бой. Синто был под артиллерийским огнем……Танковые дивизии противника стояли наготове, чтобы наступать по всем дорогам. Вальдмюллер и я знали, что мы не можем позволить вражеским танкам провести еще одну атаку… …Мы должны попытаться перехватить инициативу. Я решил оборонять Синто уже задействованными силами и молниеносно атаковать всеми имеющимися в наличии частями восточнее дороги. Таким путем я надеялся сорвать планы противника. В качестве цели я выбрал лес к юго-востоку от Гарселя. Мы должны были рискнуть и атаковать, чтобы выиграть время для организации обороны на рубеже реки Лезон. По плану атака должна была начаться в 12.30».

Йохан Шотт

Однако, заметив в небе над полем боя одиночный самолет союзников, который явно занимался разметкой целей, Мейер приказал своим подчиненным немедленно атаковать, чтобы выйти из возможной зоны поражения. В результате, контратака началась в 12.20. Выдвинувшись с окраин Синто, «Тигры» начали разворачиваться в боевой порядок. В группе танков, двигавшихся с восточной стороны национального шоссе № 158, ближним к дороге был «Тигр» Виттмана, правее от него двигались машины Кистерса, Хойриха, Доллингера и Ириона. С западной стороны шоссе, немного позади основной группы, наступал «Тигр» Хофлингера, а слева от него – машина Вестернхагена. «Тиграм» предстояло пройти два с половиной километра фактически открытого пространства, которое местные жители называют полем Пре Мари. С левой стороны поле немного возвышалось к дороге, справа было ограничено лесополосой, проходившей по краю садов Дель-де-ла-Рок. У северного края поля начиналась западная окраина деревни Сент-Эньян-де-Крамениль. Продвинувшись на полтора километра, «Тигры» попали под прицельный огонь союзников, что стало полной неожиданностью для немецких танкистов. Даже источник обстрела был неверно идентифицирован. Ганс Хофлингер вспоминал:

«Мы выступили, Михель шел, справа от дороги, я – слева, четыре танка наступали вместе с Михелем, а брат фон Вестернхагена – со мной. Примерно в 800 метрах справа от Михеля располагался небольшой лесок, который выглядел довольно подозрительным и оказался для нас роковым. К сожалению, мы не могли держать лес под постоянным наблюдением из-за характера нашего задания…

Мы прошли с полкилометра, когда я получил радиосообщение от Михеля, подтвердившее мои худшие опасения относительно этого леска… По нам открыли огонь противотанковые орудия».

Подбитый «Тигр» № 313 Питера Кистерса. У танка вырвало левый борт корпуса. Это был второй подбитый Джо Экинсом «Тигр», который, по воспоминаниям Экинса, взорвался, после попадания снаряда.

Но это были не противотанковые орудия. Немцы не знали, что, сами того не ведая, три бронетанковых полка союзников организовали идеальную засаду для атакующего отряда «Тигров»

Виттмана. (см. главу 5 части 1.) Примерно в 12.40 получил попадание «Тигр» № 008 штабного взвода. Командир танка Гельмут Доллингер, использовавший любую возможность поучаствовать в боевых действиях, позднее вспоминал:

«8 августа, примерно в полдень, мы атаковали англичан, которые прорвались южнее Кана. Враг защищал район проникновения массированным применением артиллерии, танков и авиации. Тем не менее, нам удалось продвинуться примерно на три километра. Крупнокалиберные противотанковые орудия, местоположение которых мы поначалу не могли определить, обстреляли нас с хорошо подготовленных позиций. Противнику удалось подбить несколько наших танков. Будучи ведущим, мой «Тигр» был подбит и выведен из строя. Снаряд попал в башню и танк сразу же загорелся. Я был ранен в лоб и на несколько минут потерял сознание, но успел, все же, отдать приказ покинуть машину.

Когда я очнулся и выбрался наружу, мы находились под плотным артиллерийским огнем. Под танком я обнаружил механика-водителя, артиллерийского наблюдателя и второго радиста (это был штурмман СС Альфред Бало), который сообщил мне, что обершарфюрер СС Шотт лежит на крыше моторного отсека позади башни. Мы стащили его вниз и укрыли под днищем танка, поскольку снова начался артобстрел, а противотанковые орудия возобновили огонь по нашему танку. Обершарфюрер Шотт был в сознании. Он сказал мне, что не чувствует боли и попросил перевязать его. Его правая рука была оторвана и из раны торчали обломки костей… Ценой неимоверных усилий нам удалось вынести его из-под огня. К этому времени каждый из нас имел по ранению. Я сумел отыскать доктора и его «Фольксваген». Обершарфюрер Шотт уже потерял сознание. Лицо его было спокойным и светлым. Никаких признаков боли не отражалось на нем. Это был очень тяжелый момент, потому что мы знали, что помочь ему невозможно. Доктор погрузил нас обоих в свой автомобиль. Обершарфюрер Шотт умер неподалеку от Фалеза. В сознание он больше не приходил. К тому времени я уже тоже лишился чувств…»

Радист «Тигра» № 008 штурман СС Альфред Бало дополняет воспоминания Доллингера:

«Я был оператором радиостанции средневолнового диапазона (связь с дивизией) и по совместительству пулеметчиком в танке Доллингера. Мой командир имел звание унтерштурмфюрер СС и являлся