Операция «Тоталайз». Последний бой Михаэля Виттмана - Евгений Николаевич Музальков

Михаэль Виттман

Карл Вагнер

Генрих Раймерс

Руди Хиршель

В 12.20 3-й взвод эскадрона «А» Нортгемптонширских Йоменов известил штаб о трех замеченных танках «Тигр», которые медленно наступают на север вдоль национального шоссе 158. Британские и немецкие танки разделяло примерно 1100 метров. Заместитель командира эскадрона капитан Бордмэн приказал лейтенанту Джеймсу ни в коем случае не открывать огонь и немедленно выехал на позицию взвода, чтобы лично управлять боем.

«Командир эскадрона Грей Скелтон выдвинулся с двумя взводами, чтобы контролировать подходы с юго-востока. Я с другими двумя взводами отвечал за юго-западный фланг. Колин из 3-го взвода сообщил, что ими замечены приближающиеся «Тигры». Я приказал не открывать огонь до тех пор, пока я не прибуду…

Я выдвинулся к ним на своем «Шермане» и, находясь под прикрытием садов, мог видеть «Тигры», которые ползли вдоль шоссе Кан-Фалез наперерез нашим позициям. Немцы явно не подозревали о нашем присутствии… Они старались держаться под прикрытием кустарника, чтобы защититься от противника, который, по их разумению, мог располагаться по другую сторону полей. Но фактически на тот момент мы были единственной передовой бронетанковой единицей союзников в этом районе».[22]

Подбитый «Тигр» № 314 Вилли Ириона. Особенностью танков 3-ей роты являлись огнетушители, крепившиеся на забашенный ящик. В передней части башни видна пробоина.

Однако опасения немецких танкистов не были напрасными. Затаившиеся за оградой замка на окраине Гоменил канадцы тоже заметили приближение «Тигров». Рэдли-Уолтерс вспоминал:

«В полдень мы заметили движение восточнее Синто. Там была длинная живая изгородь, которая шла на восток от деревни в поля, и наша артиллерия сразу же начала обстрел этого района. Мне помнится, что было где-то между 12.15 и 12.30, когда начала контратака. В Гомениль видимость, насколько я помню, была плохой из-за дыма и пыли. Немецкую атаку сопровождал плотный огонь минометов и артиллерии. Противник наступал параллельно национальному шоссе в направлении высоты 122. Атака проводилась большой группой, в авангарде которой шли пять «Тигров» – четыре наступали обособленно, а пятый возглавлял отряд из нескольких Pz. IV, ягдпанцеров и полугусеничных бронетранспортеров. Один из «Тигров» двигался ближе всех к шоссе (и к Гомениль), его сопровождали два ягдпанцера, которые наступали непосредственно по дороге…»

Как и Бордмэн, Уолтерс приказал своим людям выжидать и не открывать огонь без приказа. «Когда мы поняли, что немцы атакуют, я только и делал, что повторял: «Не стрелять! Ждать!» Это продолжалось до тех пор, пока они не подошли на приемлемую дальность». Жестокая реальность состояла в том, что 75-мм орудия «Шерманов» не способны были пробить лобовую броню «Тигра». Огонь по корме и боковой броне «Тигра» имел некоторый шанс на успех, однако для этого экипаж «Шермана» должен был подобраться к противнику как можно ближе, и нередко это было равносильно самоубийству. Снаряды 17-фунтовых британских орудий, установленных на «Файрфлаях», способны были пробивать лобовую броню «Тигра» на дальности 900 м, а боковую – на дальности 1,5 км. Однако количество таких машин было ограничено (четыре танка на эскадрон), а прицельная стрельбы из орудия на дальности более 800 метров была в большой степени вопросом везения, чем умения наводчика. В связи с этим при подготовке танковых экипажей упор делался на то, что в первую очередь следует уничтожать цели, представляющие наибольшую опасность. Как правило, это были цели, находящиеся в диапазоне эффективного огня (500 метров и ближе). Быстрое и эффективное поражение таких целей являлось вопросом выживания на поле боя и не будет преувеличением сказать, что британские, канадские и американские танкисты всегда придерживались этого золотого правила. Когда расстояние до «Тигров» сократилось до 750 метров, капитан Бордмэн отдал приказ открыть огонь. Следующие 20 минут стали «звездным часом» наводчика танка «Файрфлай» № 12 рядового Джо Экинса, для которого этот бой стал первым и последним в карьере наводчика:

«Когда улеглись волнения, вызванные размещением на новом месте, мы вылезли из танка и стали готовить завтрак. Затем мы позволили себе расслабиться в ожидании дальнейших распоряжений. Потом наблюдатель сообщил о немецких танках, которые движутся в сторону нашего фронта. Мы заняли боевые места и направили танк на огневую позицию. Я увидел несколько «Тигров», которые медленно приближались. Сержант Гордон приказал: «Целиться в замыкающий, но огонь не открывать!» «Тигры» подошли ближе. Когда до них оставалось 800 ярдов, сержант Гордон приказал: «Огонь!». После моего второго выстрела немецкий танк загорелся».

Фрагмент ЖБД 1-го батальона полка Нортгемптонширских Йоменов с записью о трех подбитых «Тиграх» (12.20). Далее следует запись, где указывается о пяти подбитых «Тиграх» (13.40).

Любопытно, что воспоминания Экинса и Доллингера имеют существенное расхождение. Экинс утверждает, что вел огонь по замыкающему третьему танку, в то время как Доллингер называет свою машину передовой. Скорее всего, в данном случае ошибается Доллингер. Вполне возможно, что в момент выхода из Синто его танк действительно возглавлял группу, но в процессе движения порядок следования поменялся. Понимая, что в дуэли с «Тиграми» неподвижный «Шерман» – это мертвый «Шерман», сержант Гордон приказал отступить задним ходом в укрытие, оборудованное в глубине сада и затем сменить огневую позицию. Однако по не ясной до конца причине[23] крышка башенного люка внезано захлопнулась, и сержант получил мощный удар по голове.

Том Бордмэн

Не отдавая себе отчета в том, что делает, сержант Гордон выбрался из танка и практически сразу был ранен осколком шрапнели. (Позиция взвода находилась под постоянным минометным и артиллерийским обстрелом.) Не теряя времени, в танк забрался лейтенант Джеймс и взял командование на себя. Глазами рядового Экинса это выглядело так:

«Сержант Гордон приказал: «Задним ходом в укрытие». Я видел, как второй немецкий танк поворачивает орудие в нашу сторону. Он выстрелил, но промахнулся. Тем не менее, что-то заставило люк башни закрыться и ударить по голове сержанта Гордона. Я думаю, что он был сильно оглушен, потому что выбрался наружу и, как я позже узнал, получил ранение. Лейтенант Джеймс, наш командир взвода, запрыгнул в наш танк и принял командование. Он приказал выдвигаться из укрытия на новую позицию. Я взял в прицел второй танк и выстрелил. Тот