Хроника моей жизни - Савва (Тихомиров)

в Чудове, прокурор докладывал его высокопреосвященству, что утверждение вас в новой должности получено, и владыка тут же поручил быть посредником при присяге отцу протопресвитеру. Дай Бог, чтобы вам полюбилась должность и вы ей полюбились. До свидания. А. Леонид».

С этой краткой записки начались и, в продолжение 26 лет, непрерывно продолжались наши взаимные письменные сношения с отцом Леонидом.

31-го августа мне велено было к 9-ти часам утра явиться на Троицкое подворье. Приезжаю. Меня ввели в залу. Владыка отправлялся в Данилов монастырь на служение. Выходя из внутренних покоев, он держал большой запечатанный пакет. Отдавая мне его, он сказал: «Иди теперь же в Синодальную контору и пакет отдай прокурору, а он распорядится приведением тебя к присяге на службу». Являюсь в контору и отдаю пакет прокурору Алексею Александровичу Лопухину. Тут же был и протопресвитер Успенского собора Василий Иванович Заболотский-Платонов, член Синодальной конторы. Он и привел меня в присутствии конторы к присяге.

С 1-го сентября я вступил в новую, необычайную для меня должность и приступил к принятию по описи и каталогу от прежнего ризничего, теперь уже Серпуховского архимандрита Евстафия, древних ризничных вещей и рукописей Синодальной библиотеки. Сдача и прием продолжались более 2-х месяцев. Между тем я продолжал жить в Заиконоспасском монастыре и между делом занимался перепиской с родными и друзьями.

12-го числа я командирован был конторою Святейшего Синода в Московскую складочную таможню для нахождения при досмотре привезенных из Иерусалима для князя Хилкова перламутровых и гипсовых образов и для определения по правилам цензуры, могут ли сии предметы быть пропущены беспрепятственно. Так как эти предметы привезены были из-за границы для домашнего употребления, а не продажи, то я, по наставлению митрополита, должен был посмотреть на них не слишком строго. Посему образа́, на основании моего снисходительного отзыва, выданы были князю без замедления.

На письмо от отца Михаила Граменицкого от 9–16 числа[30] отвечал я 26-го числа, и вот что, между прочим, писал своему другу:

«В должность введен я 4-го сентября, но до сих пор не переселился еще в свою квартиру и не переселюсь, кажется, до тех пор, пока предместник не передаст мне всего, подлежащего моему заведованию; а эта сдача продолжится еще месяц, если не более. Так много возлагается на мои слабые рамена! В ризнице, до которой теперь доходит у нас очередь, заключается не на один миллион рублей. Сердце замирает при взгляде на сокровища, которые мне нужно будет хранить. Здесь же хранится святое миро, которое идет отсюда через руки ризничего во все епархии, исключая Киевскую. Стоит взглянуть на серебряные котлы, в коих варится, и на сосуды, в коих хранится это святое миро. Приезжайте скорее в Москву: с любовью открою вам святыню и все сокровища, поступающие теперь в мое непосредственное заведование. Напрасно вы просите меня не забывать, при высоком титле, прежнего к вам расположения. И без вашей просьбы я останусь в отношении к вам таким же, каким был и прежде. Перемена внешнего положения не должна изменять наших внутренних взаимных отношений».

Наконец в начале ноября я окончил прием ризницы и библиотеки и вступил во все права своего нового звания. А эти права следующие: 1) Синодальный ризничий принадлежит к числу духовных властей и в церковных процессиях занимает место выше всех российских игуменов; 2) он есть настоятель Синодальной 12-ти Апостолов церкви, при которой братство состоит из двух иеромонахов: иеродиакона и псаломщика, а клиросное пение поочередно исправляют синодальные певчие; 3) главная обязанность ризничего состоит в хранении древних вещей ризницы и рукописей библиотеки; 4) на Синодальном ризничем лежит обязанность приготовлять святое миро, хранить и раздавать оное в епархии, по указным предписаниям Синодальной конторы; 5) Синодальный ризничий, совместно с протопресвитером Успенского собора, заведовал Синодальным певческим хором[31]; 6) на Синодальном ризничем лежала также обязанность заведовать, с помощью одного из Синодальных иподьяконов, синодальными певческими домами, находящимися между Никольской и Ильинской улицами и отдаваемыми в арендное содержание.

К числу обязанностей ризничего относится и допущение любопытствующих к обозрению древностей, хранящихся в ризнице, и ученых к изучению рукописей библиотеки.

Но мне, сверх сего, делаемы были в разное время разные поручения как от ближайшего начальства, так и от посторонних лиц.

И прежде всего возложил на меня поручение, тотчас по вступлении моем в должность, преосвященный митрополит, приказав мне заняться описанием более замечательных предметов Синодальной ризницы и библиотеки. Не имея никакой предварительной подготовки к археологическим и палеографическим занятиям, не без затруднения мог я приступить к исполнению этого немаловажного поручения. Однако ж, с помощью Божией, я с успехом исполнил оное, как увидим далее.

Помещение мое было в старинном Патриаршем доме, сооруженном в 1655 году патриархом Никоном. Я занимал собственно три небольших комнаты в верхнем этаже, где у святейшего патриарха была моленная и кабинет. Но у меня передняя комната была разделена перегородками на три части.

Я поселился в своем новом, историческом жилище 13-го ноября, накануне праздника святого апостола Филиппа, имени коего посвящен небольшой придел в одной из двух ризничных палат. Совершивши этот первый праздник на моей новой службе, я водворился в своей квартире и приступил к обычным занятиям по своей должности.

Должность моя и для меня казалась довольно необычной, и для других – странной и не соответствовавшей моей учебной подготовке. Действительно, в прежнее время, когда в русском обществе не была пробуждена любовь к отечественным древностям, Патриаршая ризница была мало кому известна и мало для кого доступна, и потому должность Синодального ризничего была не очень видной, тем более что до 30-х годов текущего столетия занимали ее люди, не имевшие высшего духовного образования, а иногда почти и необразованные. Поэтому преосвященный Парфений – мой рукоположитель и благодетель, бывший некогда членом Московской Синодальной конторы и близко знавший тогдашнее значение должности Синодального ризничего, – когда узнал о моем назначении на эту должность, говорят, прослезился.

Среди должностных, официальных занятий не прекращалась у меня и частная корреспонденция со знакомыми и родными.

Так, 21-го ноября писал я к родным в Хотимль:

«Служба моя довольно многосложна, но при помощи Божией и при пособии добрых людей, больших затруднений по моей службе пока еще не вижу. Все идет хорошо и стройно. Должность моя тем особенно примечательна, что открывает мне случаи входить в сношения с лицами всех возможных сословий. У меня бывают и знатные вельможи, и бедные ремесленники, купцы и мещане, ученые и простые. Прекрасный случай изучать человечество во всех его постепенностях».

Общественное служение.