Редактор. Закулисье успеха и революция в книжном мире - Сара Б. Франклин

class="p1">Однако ее слова не были добрыми. Она раскритиковала зацикленность Плат на эмоциональной боли. Мур написала Джудит, что ей жаль, что «Колосс» не принес ей больше удовольствия, учитывая неоспоримый талант Плат[438]. Джудит получила отзыв Мур еще в апреле, до выхода книги, но не переслала его поэтессе, поскольку «надеялась, что получу другие, более воодушевленные письма»[439]. Но теперь Джудит понимала, что время пришло. Она приложила к своему письму копию отзыва Мур и написала Плат: «Я не хочу ничего от вас скрывать». Затем редактор устремила взор в будущее: «Мне очень не терпится узнать, как продвигается ваш роман. Разве вы не намечали датой завершения сентябрь?»

Плат быстро ответила, поблагодарив Джудит за честность. «Мне жаль, что мисс Мур так старательно избегает мрачной стороны жизни, что считает, будто она не может стать источником хорошей поэзии, приносящей удовольствие»[440]. Тем не менее «я хочу видеть все», – написала Плат, а затем перешла к новостям о прозе. «Роман практически готов. “Хайнеманн” опубликует его здесь. Я попрошу отправить вам экземпляр через несколько недель, когда он будет готов. Надеюсь, вас кое-что в нем повеселит».

Роман Плат был очень личным, и она переживала, что если издаст его под своим именем, то это вызовет скандал. Она хотела остаться анонимной и выбрала в качестве псевдонима имя Виктория Лукас. Но в переписке с Джудит она не упомянула этот важный факт. «Большое спасибо за беспокойство», – писала Плат, используя взвешенные выражения, от которых веяло натянутостью.

Ранее тем летом, завершая работу над романом, Плат узнала, что у Хьюза роман с Асей Вевилл. Она тоже была замужем – ее супруг, Дэвид Вевилл, был поэтом. Пары познакомились, когда Вевиллы откликнулись на объявление Хьюза и Плат о субаренде их лондонской квартиры. Летом 1962 года Хьюз часто виделся со своей любовницей, уезжая из дома. В сентябре они с Плат попытались помириться и съездили к своему другу, поэту Ричарду Мёрфи, в Ирландию[441]. Но после того, как однажды утром Хьюз внезапно уехал, сказав, будто отправился навестить знакомого художника, а на самом деле сбежал в Испанию с Вевилл, Плат поняла, что их браку пришел конец. Вернувшись в Англию, осенью она работала в длительной маниакальной фазе, вставая в четыре утра, чтобы писать до тех пор, пока не проснутся в восемь дети. «Я пишу по стихотворению в день до завтрака. Все для сборника. Они потрясающие – меня будто придушило домашнее хозяйство», – писала Плат в письме матери[442]. 27 октября ей исполнилось 30 лет.

В начале декабря Плат забрала Николаса и Фриду и вернулась в Лондон, переехав в квартиру, в которой когда-то жил Йейтс. У нее было двое детей, опубликованный сборник стихотворений, быстро растущее портфолио новых работ и роман, который она была намерена дописать. И она осталась одна.[443]

В ноябре 1962 года «Хайнеманн» отправил экземпляр «Под стеклянным колпаком» «Кнопфу». О настоящей личности автора сотрудники издательства написали в письме, которое послали отдельно. Книга прибыла в Нью-Йорк первой. Адресатом значился Билл Кошленд, а не Джудит Джонс. Тот быстро прочитал роман и решил от него отказаться[444]. Он не понял, как и почему книгу прислали ему: он никогда не слышал о писательнице по имени Виктория Лукас. Когда спустя несколько дней пришло письмо от «Хайнеманна», объясняющее, что на самом деле «Под стеклянным колпаком» – это долгожданный роман Сильвии Плат[445], у Кошленда «земля ушла из-под ног»[446]. Он отдал книгу Джудит и спросил ее мнения. Прочитав «Под стеклянным колпаком», Джудит с разочарованием согласилась, что «Кнопфу» следует от него отказаться. «Перечитав книгу с новой информацией, я взглянул на нее по-другому, – написал Кошленд “Хайнеманну”, когда узнал о том, кто ее написал. – Но мы все равно не можем принять ее [17]. Нам кажется, что ей было необходимо написать ее, прежде чем взяться за роман, который она сможет воспринимать как беллетристику. Эта версия напоминает автобиографию, даже чересчур». Письмо Кошленда почти слово в слово повторяло разгромный отзыв Джудит.

Это был безоговорочный отказ. Однако Кошленд на этом не остановился. Он написал, что «Кнопф» бы предпочел, чтобы «Хайнеманн» не выпускал «Под стеклянным колпаком» на американский рынок и не пытался продать его другому издателю в Штатах. Хотя Кошленд знал, что последнее слово будет за Плат, он хотел четко обозначить желания издательства. Он напомнил «Хайнеманну», что если «Под стеклянным колпаком» не будет опубликован в США, то, «разумеется», «Кнопф» оставит за собой «право первым увидеть ее следующую работу»[447].

«Хайнеманн» ответил быстро и кратко[448]. В письме было сказано, что Плат действительно хотела рассмотреть другие варианты публикации «Под стеклянным колпаком» в Штатах. Джудит молчала и позволила Кошленду общаться с британским издателем Плат вместо нее. Она не имела авторитета на деловых переговорах – для «Хайнеманна» она была никем. Но Джудит знала, что не может бросить Плат после того, какие они выстроили отношения. На рождественских каникулах она написала Плат, чтобы все объяснить. В письме Джудит от 28 декабря 1962 года было написано:

Дорогая Сильвия Плат,

Мне известно, что вы уже узнали от «Хайнеманна» о том, что мы решили отказаться от вашего романа. Мне очень жаль, ведь, чрезвычайно уважая ваш прекрасный слог и внимание к необычным и ярким деталям, я с нетерпением ждала возможности увидеть, как ваши таланты будут использованы при написании романа, поскольку у поэзии очень особая аудитория и я хотела, чтобы о вас узнало больше читателей. Но, несмотря на то что эти качества заметны в «Под стеклянным колпаком», если честно, нам показалось, что вам не удалось использовать этот материал в формате романа. Лично я считаю, что, хотя отдельные происшествия превратились в отличные истории, вы, как автор, не смогли показать точку зрения вашей юной героини. До момента нервного срыва ее поведение было совершенно нормальным сочетанием дерзости и отвращения к миру, но я, как читательница, была совсем не готова принять масштаб ее болезни и попытку самоубийства. У меня было ощущение, что вы недостаточно подпускаете нас к ней, чтобы мы могли понять и разделить совокупность ее чувств и взглядов, и в результате роман для меня так и не сработал. Как вы прекрасно знаете, нам становится все труднее выпускать дебютные романы, особенно такие, как ваш. Если бы мы считали его по-своему очень успешным, больше ничего бы не имело значения и мы бы предоставили ему всю поддержку, на которую только способны. Однако, боюсь, учитывая наши сомнения, мы бы не смогли отдать ему должное. Возможно, другое издательство воспримет его совершенно иначе. А если нет, надеюсь, вы и дальше будете считать нас