Золотой век русской поэзии - Вильгельм Карлович Кюхельбекер

   Когда перед рядами,

Один, склонясь на твердый щит,

   Он грозными очами

Блюдет противников полки,

   Им гибель устрояет

И вдруг… движением руки

   Их сонмы рассыпает.

Хвала тебе, славян любовь,

   Наш Коновницын[24] смелый!..

Ничто ему толпы врагов,

   Ничто мечи и стрелы;

Пред ним, за ним перун гремит,

   И пышет пламень боя…

Он весел, он на гибель зрит

   С спокойствием героя;

Себя забыл… одним врагам

   Готовит истребленье;

Пример и ратным и вождям

   И смелым удивленье.

Хвала, наш Вихорь-атаман;

   Вождь невредимых, Платов![25]

Твой очарованный аркан

   Гроза для супостатов.

Орлом шумишь по облакам,

   По полю волком рыщешь,

Летаешь страхом в тыл врагам,

   Бедой им в уши свищешь;

Они лишь к лесу – ожил лес,

   Деревья сыплют стрелы;

Они лишь к мосту – мост исчез;

   Лишь к селам – пышут селы.

Хвала, наш Нестор-Бенингсон![26]

   И вождь, и муж совета,

Блюдет врагов не дремля он,

   Как змей орел с полета.

Хвала, наш Остерман-герой,

   В час битвы ратник смелый!

И Тормасов, летящий в бой,

   Как юноша веселый!

И Багговут, среди громов,

   Средь копий безмятежный!

И Дохтуров, гроза врагов,

   К победе вождь надежный![27]

Наш твердый Воронцов[28], хвала!

   О други, сколь смутилась

Вся рать славян, когда стрела

   В бесстрашного вонзилась;

Когда, полмертв, окровавлен,

   С потухшими очами,

Он на щите был изнесен

   За ратный строй друзьями.

Смотрите… язвой роковой

   К постеле пригвожденный,

Он страждет, братскою толпой

   Увечных окруженный.

Ему возглавье – бранный щит;

   Незыблемый в мученье,

Он с ясным взором говорит:

   «Друзья, бедам презренье!»

И в их сердцах героя речь

   Веселье пробуждает,

И, оживясь, до полы меч

   Рука их обнажает.

Спеши ж, о витязь наш! воспрянь;

   Уж ангел истребленья

Горе́ подъял ужасну длань,

   И близок час отмщенья.

Хвала, Щербатов, вождь младой!

   Среди грозы военной,

Друзья, он сетует душой

   О трате незабвенной[29].

О витязь, ободрись… она

   Твой спутник невидимый,

И ею свыше знамена

   Дружин твоих хранимы.

Любви и скорби оживить

   Твои для мщенья силы:

Рази дерзнувших возмутить

   Покой ее могилы.

Хвала, наш Пален[30], чести сын!

   Как бурею носимый,

Везде впреди своих дружин

   Разит, неотразимый.

Наш смелый Строгонов[31], хвала!

   Он жаждет чистой славы;

Она из мира увлекла

   Его на путь кровавый…

О храбрых сонм, хвала и честь!

   Свершайте истребленье,

Отчизна к вам взывает: месть!

   Вселенная: спасенье!

Хвала бестрепетных вождям![32]

   На конях окрыленных

По долам скачут, по горам

   Вослед врагов смятенных;

Днем мчатся строй на строй; в ночи

   Страшат, как привиденья;

Блистают смертью их мечи;

   От стрел их нет спасенья;

По всем рассыпаны путям,

   Невидимы и зримы;

Сломили здесь, сражают там

   И всюду невредимы.

Наш Фигнер[33] старцем в стан врагов

   Идет во мраке ночи;

Как тень, прокрался вкруг шатров,

   Всё зрели быстры очи…

И стан еще в глубоком сне,

   День светлый не проглянул —

А он уж, витязь, на коне,

   Уже с дружиной грянул.

Сеславин[34] – где ни пролетит

   С крылатыми полками:

Там брошен в прах и меч и щит

   И устлан путь врагами.

Давыдов[35], пламенный боец,

   Он вихрем в бой кровавый;

Он в мире счастливый певец

   Вина, любви и славы.

Кудашев[36] скоком через ров

   И лётом на стремнину;

Бросает взглядом Чернышев[37]

   На меч и гром дружину;

Орлов[38] отважностью орел;

   И мчит грозу ударов

Сквозь дым и огнь, по грудам тел,

   В среду врагов Кайсаров[39].

Воины

Вожди славян, хвала и честь!

   Свершайте истребленье,

Отчизна к вам взывает: месть!

   Вселенная: спасенье!

Певец

Друзья, кипящий кубок сей

   Вождям, сраженным в бое.

Уже не придут в сонм друзей,

   Не станут в ратном строе,

Уж для врага их грозный лик

   Не будет вестник мщенья,

И не помчит их мощный клик

   Дружину в пыл сраженья;

Их празден меч, безмолвен щит,

   Их ратники унылы;

И сир могучих конь стоит

   Близ тихой их могилы.

Где Кульнев[40] наш, рушитель сил,

   Свирепый пламень брани?

Он пал – главу на щит склонил

   И стиснул меч во длани.

Где жизнь судьба ему дала,

   Там брань его сразила[41];

Где колыбель его была,

   Там днесь его могила.

И тих его последний час:

   С молитвою священной

О милой матери угас

   Герой наш незабвенной.

А ты, Кутайсов[42], вождь младой…

   Где прелести? где младость?

Увы! он видом и душой

   Прекрасен был, как радость;

В броне ли, грозный, выступал —

   Бросали смерть перуны;

Во струны ль арфы ударял —

   Одушевлялись струны…

О горе! верный конь бежит,

   Окровавлен, из боя;

На нем его разбитый щит…

   И нет на нем героя.

И где же твой, о витязь, прах?

   Какою взят могилой?..

Пойдет прекрасная в слезах

   Искать, где пепел милый…

Там чище ранняя роса,

   Там зелень ароматней,

И сладостней цветов краса,

   И светлый день приятней,

И тихий дух твой прилетит,

   Из та́инственной сени;

И трепет сердца возвестит

   Ей близость дружней тени.