Под мальтийским флагом - Михаил Иванович Бортников

И про сына он не забыл, подсластил Костику грусть расставания обновками, купил всё, что сын попросил. И бутылку водки взял напоследок, выпить с тёщей мировую, что уж теперь. Зашли и в парикмахерскую, грива его рыжая давно уже просилась привести её в порядок. Сразу пять лет скинул.

Билет ему достался в девятый вагон (возле ресторана), зато место тринадцатое. Не то, чтобы Валера был суеверным, но могли бы и другое купить. Ладно, зато нижняя полка. Верхние места купейных вагонов Валерка не любил, ноги его длинные там не помещались.

Простились с женой и сыном дома. На этом Валера сам настоял. (Я всё равно мыслями уже на пароходе). Попутчиками оказалась пожилая пара, едущая в Киев, и мальчик лет четырнадцати до Москвы. Тут же старики и попросили отдать им тринадцатое место. Валера не отказал, старость надо уважать. Проводница обмен полками одобрила, и сказала, что в час ночи поезд прибудет в Киев, и Валерка может занять своё законное место.

Выпив на прощание дома три рюмки водки, Валера, не привыкший к спиртному, в поезде сразу же постелил постель и забрался на второй этаж. С наслаждением перевернулся на спину и подумал, что на судне будет каждый вечер ложиться в десять. Какое это удовольствие, отдельная каюта, своя собственная кровать! А ещё море баюкать начнёт… Лепота!

Так он и провалялся целый день, то спал, то газету читал, то просто блаженно улыбался, глядя в потолок и вспоминая, как ловко у него всё сладилось. Андрюшка два месяца должность ждет, и курсы английского языка окончил, а на судно устроиться пока не получилось.

Будущего своего Валерий не опасался нисколько. В прежние времена, при штате электро-группы в три или четыре человека, именно он всегда был опорой электромеханика, брался за самые сложные работы. И двигатели ему пару раз приходилось перематывать, небольшие, правда. А с автоматикой разобраться ему помогали знания, полученные в техникуме, учился он там всерьёз и с охотой.

Ещё неизвестно, получил бы он столько знаний в морской академии. Валера сомневался, в ВУЗе половина учебного времени уходило на общетеоретические науки, и марксизм-ленинизм с политэкономией. На пароходе это нисколько не помогает.

За окном стемнело, в вагоне зажгли свет. Проводница зашла, предложила чай с лимоном, и Валерка заказал сразу два стакана. Старики уже сидели за столом, разложив домашние припасы, и угощали Тимку, московского парнишку, возвращавшегося домой к родителям. Пригласили и Валеру поужинать с ними. Сам он от Ларкиных бутербродов отказался сгоряча, так что приглашение было кстати.

За едой и представился, сказался бывшим моряком, решившим вернуться на флот. Старики заохали, стали вспоминать одесских знакомых, в Одессе в каждой семье моряки, или бывшие, или будущие. Тимка, хоть и москвич, тоже к морю ездит, дядя у него в порту работает, за малым не моряк. Полтора месяца у него пробыл, и не в первый раз.

В Киеве Алексейчев помог соседям спуститься на перрон, снес вещи, и с удовольствием прошелся по перрону. Стоянка поезда была более получаса. Сразу после отправления поезда проводница заглянула в его купе:

– Вы вниз не будете переселяться? Мне нужны два нижних места для женщины с ребёнком.

– Нет, не буду. Я пока в коридор выйду, пусть устраиваются.

– А помочь с вещами не сможете? Женщина больная, сама не справится.

– Без проблем, помогу, конечно.

Валера шагнул в коридор и увидел девочку, лет пятнадцати на вид, а за ней – женщину среднего роста, прислонившуюся к переборке соседнего купе.

– Заходите, пожалуйста, и давайте ваши вещи, я помогу их занести. Тим, а ты чего встал, лезь на свою полку, больше места будет. Чемодан можно под полку положить, или он вам будет нужен?

– Мама, как ты думаешь? – переадресовала вопрос девочка. Ответ Валера не услышал.

– Можно, мама сказала. Всё, что нужно, у нас в сумке. Меня Маша зовут. А маму – Елена Михайловна. Мы в Москву едем, домой.

– И мы с Тимкой до Москвы. Я пока выйду, чтобы вам не мешать.

Проводница принесла постельное бельё, привычно быстро постелила постели. Свет в купе был уже выключен, когда он вернулся. Горел только ночник над Машиной постелью. Валера подтянулся на руках, забираясь наверх. Под ним расположилась Елена Михайловна.

Глава 5

Новые попутчики

Спал в эту ночь Валерий плохо. Вагон шатало и швыряло. Кондиционер не работал. В купе было жарко и душно. Чтобы хоть как-то уснуть, пришлось снять спортивный костюм, а потом футболку. Под утро в купе похолодало, и он, наконец, уснул и даже замёрз. Валера не слышал, как первой поднялась Елена Михайловна, укрыла обоих, раскрывшихся ночью детей, сходила умыться и долго и тщательно расчесывалась перед зеркальной дверью.

Села на свою полку, вынула из сумочки зеркало и стала изучать своё отражение. Достала тени, тушь, помаду, карандаши и привычно «нарисовала себе лицо». Косметика была положена умелой рукой и в глаза не бросалась. Но женщина сразу стала красивее и моложе. Движения рук давались ей с трудом. Закончив макияж, Елена Михайловна вышла в коридор и попросила проводника, сменившего свою напарницу, приготовить ей кофе.

Села на своё место со стаканом в подстаканнике и задумалась. Вскоре, проснулась и поднялась Маша, а за ней и Тимка. Умывшись, они вышли в коридор и разговорились:

– Тебе сколько лет? – спросила девочка.

– Скоро четырнадцать. А тебе?

– Девушек о возрасте не спрашивают.

Тимка прыснул, – это ещё почему?

– Не знаю. Не принято. По этикету.

– A-а. Ну, а в каком ты классе?

– В шестой перешла. А ты?

– Я в седьмой. Но у меня школа специальная. Мы два иностранных языка учим. И все предметы – на английском. А ты – москвичка? В каком районе живёшь?

– Метро «Речной вокзал».

– А я на Петровке. А твоя мама чем-то болеет? Что с ней такое?

– Мы под Киевом с встречной машиной столкнулись, папа погиб, а машину разбили полностью. Мы с мамой только что из больницы. У неё два ребра поломаны и синяков на теле и на лице не сосчитать, и с внутренними органами проблемы. А я почти невредимой осталась. Повезло, что сидела сзади мамы и пристегнулась.

Тимка смотрел на Машу с открытым ртом. – «Вот это приключение», – думал он.

– Тим, а твой папа, – он кто?

– Ты думаешь, я с отцом еду? Нет, я сам. Я в Одессе каждое лето у дяди