Не слушай море - Саша Мельцер

Крис присвистнула.

– И че, прям все с одного факультета?

– Не знаю… – растерялся я. – Об этом не спрашивал. Я мало кого знаю, за месяц как-то не обвыкся.

Она допила вино, а потом перевернула бутылку и вытрясла на землю оставшиеся капли. От алкоголя она расслабилась, ее лицо уже не было таким напряженным и злым. Крис теперь казалась спокойной, но опечаленной. И вино явно развязывало ей язык.

– Я с ней даже особо не разговаривала. Тася – дочь отца от второго брака, мы почти не виделись. Его женушка запрещала нам общаться. – Крис горько усмехнулась. – Но все равно жаль. Потеряла что-то родное. Все-таки сестра.

Я слушал молча, изредка кивая невпопад, но Кристина этого не замечала. Совсем стемнело, и мне показалось, что время уже перевалило за девять вечера. Свет в моей комнате по-прежнему горел – я специально не выключил его, пусть отец думает, что я дома.

Крис спрыгнула с качелей, и я повторил за ней. Мы стояли напротив друг друга, и я с любопытством ее разглядывал. На мне была толстовка с «Пинк Флойд», а под ее курткой виднелась майка со «Скорпионс». Я удивлялся – и как ей не холодно октябрьским вечером в тонкой футболке?

– Пошли на берег? – предложила Крис внезапно. – Море по ночам красивое.

Внутренняя интуиция визжала, что это опасно, но я кивнул, не решившись отпустить Кристину одну.

Глава 2

Ночью Морельск был еще более жалким, чем днем, – его не спасала ни линейка фонарей, загоравшихся у центрального проспекта, ни симпатичная набережная с раздолбанной брусчаткой. Из приоткрытых окон невысоких домов, особенно с первых и вторых этажей, слышались голоса людей, изредка – звон бокалов. Крис шла чуть впереди и не оглядывалась, торопясь к берегу, а я, не разделяя ее интереса, еле тащился. Хотелось развернуться и пойти обратно: я уже несколько раз пожалел, что вообще согласился на эту авантюру. Завтра в консерватории пары с восьми утра по специальности, а она меня на море тащит. Можно было и на часы не смотреть – наверняка стрелки перевалили за десять.

– Мы надолго?

– Можешь не идти, если не хочешь, – спокойно отозвалась Крис, даже не обернувшись. И ее голос в вечерней тиши звучал еще ниже, чем на детской площадке.

Но я почему-то шел за ней. Мы приблизились к лестнице, которая вела к берегу. Крис медленно на нее ступила, боясь поскользнуться. У моря соль в воздухе чувствовалась сильнее, ее запах забивался в ноздри, а тиной разило вплоть до самого пирса, и это было странным – обычно море цветет в июне, когда стоит безветрие и жара, а сейчас зеленые водоросли прибивало к берегу, в них путались мелкие рыбешки и изредка плавал мусор. Но, на удивление, быстро исчезал – хорошо работали уборочные службы.

В темноте ни водорослей, ни рыбок, ни мусора видно не было. Пробирало холодом до самых костей, ветер забирался под толстовку, и я поплотнее застегнул куртку, до самого подбородка. Крис все также шла расстегнутой. Конечно, ей не надо было беречь голос, а у меня сплошные специальности, народные пения и практики по эстрадно-джазовому вокалу.

– Красиво, – кивнула она. Ночью белая пена от разбивавшихся волн казалась серой. Морская гладь была неспокойной, вода добралась почти до середины небольшого галечного пляжа. Летом здесь стояли лежаки, сейчас – только вмонтированные зонты покачивались на октябрьском ветру.

– И холодно, – вздохнул я. – А я знаю место, где Тасю нашли. Проходил мимо сегодня. Раз уж мы все равно пришли, можем…

– Веди. – Крис меня перебила, и я не успел закончить фразу. – Давай, погнали! Че сразу-то не сказал?

– Да не подумал… – развел я руками. – Только мне надо хотя б к двенадцати вернуться, пары рано утром…

Я не был уверен, что Кристина меня слышала: она сверлила мое лицо пристальным, нетерпеливым взглядом, и я, сдавшись, развернулся и пошел к Жемчужной бухте. Крис неотрывно следовала за мной, ее дыхание сливалось с шумом волн, но я точно чувствовал ее присутствие позади. Массивные берцы громко топали по гальке, не то что мои легкие кроссовки на тонкой подошве. В них, признаться честно, было холодновато, но я не рассчитывал уходить дальше детской площадки во дворе.

– Куда мы идем?

– В Жемчужную бухту, – отозвался я и за спиной услышал тихий смех. – Что веселого-то?

– Знаешь, почему эта бухта так называется? – Крис поравнялась со мной и закурила, в ее руке мелькнула бежевая пачка. – Несколько лет назад там жемчуг морской нашли, прикинь? Настоящий. Такого в Балтийском море никогда не водилось, холодно же. А тут чуть ли не к берегу прибило этих моллюсков, ну и все, жемчуг буквально лился рекой, даже мастерскую по изготовлению украшений открыли. Но потом моллюсков находить перестали, производство загнулось… Но бухту так и прозвали Жемчужной. Там до сих пор все жемчуг найти пытаются, летом от пронырливых туристов вообще отбоя нет.

Это противоречило природе: я знал, что в реках, впадающих в Балтийское море, есть пресноводный жемчуг, знал, что в море можно найти янтарь, но чтобы морской жемчуг в холодном водоеме?

– Такого не может быть, – скептически отозвался я. – Наверняка пресноводный.

– Зуб даю, морской! – воскликнула Крис. – Отчим пытался этим заниматься, пока не прогорел. Так что точно – морской.

И все равно я смотрел на нее недоверчиво. Казалось, что меня пытаются обмануть как дурачка. Но Крис выглядела серьезной и даже не улыбнулась ни разу, пока рассказывала.

– Можешь не верить, – пожала она плечами. – Твое же дело.

– Да у вас тут вообще ничему верить нельзя! Ты мне про жемчуг, батя про сирен… – Я рассмеялся, хотя смешно мне не было. – Чушь.

Мы прошли до самого конца набережной и оказались у лестницы с острыми, залитыми бетоном камушками. От прошедшего недавно дождя они были скользкими, а перил не имелось. Шансы упасть были велики, но, собрав в кулак свои волю и чувство баланса, я все-таки сделал первый шаг. Кристина – за мной. И если я спускался медленно, по одной ступеньке, чтобы не расшибиться, то она точно решила: быстрее спустится, и меньше проблем будет. Поэтому ломанулась вниз чуть ли не бегом, и ей даже почти удалось. Только вот на последней ступеньке она то ли оступилась, то ли поскользнулась, и я услышал неприятный звук тяжелого падения и нецензурную брань.

– Жива? – с усмешкой поинтересовался я, спускаясь все так же медленно.

Крис поднялась и потерла колено, а потом обтряхнула бедра от грязи.

– Жива, – передразнила она меня. –