100 дней - Михаил Мартынович Табакин

Однажды во время такого своего «дежурства» он попался. В милиции к молодому преступнику отнеслись тепло, внимательно, человечно. И вот Ванька, верный кандидат в профессиональные воры, почувствовав на себе отеческую заботу, а затем поступив на работу, навсегда покончил со своим прошлым.　

Причислить самого Мишку Каневского к таким людям было, конечно, нельзя. Сам растленный до предела, он растлевал души и своих молодых сообщников, и поэтому я мало верил в его желание вернуться к честной, трудовой жизни.　

На четвертые сутки пути в середине дня проводник предупредил пассажиров:　

— Подъезжаем к станции Ташкент.　

— Может быть выйдем, подышим воздухом, — предложил я Каневскому.　

— Нет, что-то не хочется, я лучше побуду в вагоне, — отказался он и при этом странно, как бы пытаясь освободиться от какой-то неудобной ноши, передернул плечами.　

«Что же заставило Мишку отказаться от небольшой, освежающей прогулки по перрону ташкентского вокзала? — раздумывал я. — Лень? Нет, даже самый ленивый человек после пребывания в течение трех суток в душном купе не упустил бы возможности побыть несколько минут на свежем воздухе. Боязнь с кем-либо встретиться? Такая случайность казалась маловероятной. Оставалось еще одно предположение — ему было неприятно даже кратковременное пребывание в Ташкенте».　

Пожалуй, это было именно так. Около двух месяцев назад, именно здесь, в Ташкенте, Каневского арестовали в одном из воровских притонов, арестовали, как ему казалось, глупо, случайно, и ему, естественно, не хотелось об этом лишний раз вспоминать.　

Наше путешествие подходило к концу. Рано утром поезд прибыл в Самарканд, который в те годы был столицей Узбекской ССР. Этот город банда Каневского избрала центром своей преступной деятельности.

НАС ЗНАКОМЯТ С ОБСТАНОВКОЙ

ПО ПРИБЫТИИ в Самарканд в тот же день я был принят представителем Средазбюро ЦК ВКП(б). Он меня внимательно выслушал, одобрил план работы, дал свои советы. Помимо привлечения к оперативно-следственной работе сотрудников республиканских органов нам рекомендовали как можно шире привлекать к выявлению преступных элементов партийных и беспартийных активистов на местах.　

Тут же был решен вопрос о создании трех оперативных подгрупп и определены районы их действия. Секретарь Средазбюро пожелал всяческих успехов в нашей работе и сказал, что в случае необходимости мы всегда можем обращаться за помощью непосредственно к нему. В дальнейшем мы систематически информировали партийное руководство о ходе своей работы, сообщали о встречающихся трудностях и всегда получали необходимую помощь и поддержку.　

Для согласования работы нашей оперативной группы с местными органами был назначен Александр Васильевич Локтев, заместитель наркома внутренних дел Узбекистана.　

Встречаются люди, которые после первой же встречи кажутся старыми, хорошими знакомыми, располагают к дружбе, откровенности, взаимности. Такое впечатление оставил у нас Александр Васильевич Локтев, с которым мы встретились на второй день прибытия в Самарканд. Он принял нас исключительно дружелюбно, как давних товарищей. Хотя мы до этого и не были лично с ним знакомы, но нас роднило одно общее дело — служба в органах ЧК. Александр Васильевич начал ее с первых дней революции.　

— Хочу вас, товарищи, предупредить об одной крайности, — сказал он. — Не верьте распространяемой некими здешними «теоретиками» версии о том, что высокая преступность — это своего рода «неизбежное зло» в Средней Азии, порожденное отсталостью населения. Как раз местное население — я имею в виду, разумеется, трудовой люд — менее всего повинно в тех нарушениях законности, какие выражаются пока в довольно внушительных цифрах. Этими цифрами мы обязаны агентуре местных баев и реакционного духовенства, а также уголовным элементам, которые, опасаясь возмездия, перекочевали из центральных районов страны в Среднюю Азию. Но вообще-то говоря, не так уж все страшно, как кажется вначале. Например, по приезде в Самарканд мне сообщили, что в городе взято на учет 250 воров-рецидивистов, 183 «рядовых» вора, 150 проституток и т. д. Я тщательно проверил эти данные, и оказалось, что подавляющее большинство «преступников» имели правонарушения в прошлом, а ныне добросовестно трудятся на государственных предприятиях и в учреждениях. Повторяю, преступность у нас все же еще очень высока, но полная ликвидация ее предрешена, это лишь вопрос времени.　

Далее Александр Васильевич коротко рассказал о первых достижениях узбеков в строительстве новой жизни. Республика стояла на пороге своей первой пятилетки. Начинала осуществляться грандиозная программа строительных работ. Сотни тысяч дехкан трудились на хлопковых полях. Готовились к выходу в необжитые районы республики новые геологические экспедиции. Каждый день из всех районов республики поступали в Самарканд добрые вести о трудовых успехах. И вот в это славное боевое время, когда узбекский народ, от* давая все силы преобразованию своей республики, закладывал первые камни в фундамент социализма, из всех нор и щелей выползли за легкой наживой грабители и мародеры, воры и спекулянты. Рядом с новым народившимся миром существовал еще и другой, отмирающий мир — мир уголовный, паразитический, враждебный. Этот скрывающийся в подполье мирок жил своей черной жизнью.　

Александр Васильевич протянул нам сводку о преступности в городе только за одни сутки. Сводка лаконично перечисляла:　

«Изнасилование. Проходящую по Ивановскому парку гр-ку Гуфарову внезапно напавшие четверо неизвестных пытались изнасиловать. Двое задержаны постовым милиционером.　

Ножевая рана. На Зеленом базаре найден в бессознательном состоянии гp-н Выговский с ножевой раной в области живота.　

Убийство. Гр-ну Сорокину, проходившему по Ленинской улице, неизвестными злоумышленниками нанесены ножевые раны. Сорокин скончался.　

Кража со взломом. Из квартиры гр-на Варваева похищены домашние вещи на общую сумму 3 тыс. руб.» и т. д.　

Преступность в городе не уменьшалась, и, к сожалению, большинство преступлений оставалось нераскрытыми.

Так знакомил нас Александр Васильевич Локтев с оперативной обстановкой на предстоящем театре «боевых действий». Мы еще не раз встречались с Локтевым; он участвовал в подготовке отдельных операций, и мы всегда видели в нем своего самого деятельного помощника, боевого чекиста.　

На следующий день по совету Локтева мы отправились с группой работников республиканской милиции на ликвидацию бандитской шайки в Мирзачульский район и лишний раз — уже не по сводкам, а на фактах — убедились, какие глубокие корни пустила кое-где преступность.　

Поездка эта была непосредственно связана с деятельностью Мишки Каневского. Имя его было хорошо известно не только в бандитском подполье, оно становилось «популярным» и среди басмачей. На счету банды Каневского числилось уже несколько операций, проведенных уголовниками совместно с басмачами.　

Что же там произошло?　

…Однажды в отдаленном Янги-Юле, Мирзачульского района, находящемся на стыке песков Голодной степи с отрогами Курминского хребта, появились шесть всадников. Среди них был один