Быть - Кельта

Начало светать, когда на крыльцо бани вышли уставшие Мала и Ясна. Их трясло от пережитого, а сорочки были перепачканы кровью, но девушки этого даже не заметили. Во дворе собралось впятеро больше народу, чем было ночью, и все ждали. Но среди них оказались и знакомые лица.

Первым подбежал и подхватил оседающую Ясну её наставник от гильдии Лекарей и Знахарей. Он помог ей опуститься на ступеньку и дал заплакать на своём плече. Мужчина отечески погладил ученицу по растрёпанным волосам, успокаивая. Он вопросительно посмотрел на Малу, чувствуя в ней близкую силу.

— Я не справилась, я не смогла… — всхлипывала Ясна. — Был бы кто из старших там…

— Живы, и мать, и ребёнок, — устало сказала Мала и сочувственно покачала головой. — Слишком быстро всё стало плохо, не успели бы уговорить впустить не отца роженицы и не отца ребёнка туда. Кровь остановили, десяток недель правильного ухода и поправится. Но ещё детей она навряд ли понесёт.

— Хорошо. Завтра разберём подробно как и что случилось. Сейчас вам обеим нужен отдых. Лечение я дам, как с повитухой поговорю и если до матери допустят. — Наставник похлопал Ясну по плечу, поднимая. — Хватит плакать. Иди с сестрой домой, хорошо?

Ясна кивнула, поднимаясь и цепляясь за Малу. Вместе они спустились с крылечка и пошли к воротам, когда сквозь толпу протолкался другой мужчина и перегородил им дорогу.

— Ты! — он указал на Малу, звякнув кольчугой. — И ты! — чуть повернулся к Ясне. — Вы ведь предательницы, которые сбежали из клана!

— А ты Баламут, который разбил стеклянные часы, — вздохнула Мала. Она этого воина заметила и узнала, едва окинула взглядом двор. — Отойди, будь добр. Я не хочу сейчас драк.

— Ты, ты, ты… клан узнает, где вы прячетесь.

— Узнает, ты сам расскажешь. А теперь с дороги!

Между девушками и воином выбежал приказчик, замахал руками, отгоняя в сторону мужчину и что-то зашептал ему. Мала не прислушивалась, она просто мысленно положила себе завершить как можно быстрее все дела в Ветрище. Распутица ещё на пару недель задержит обозы, так что время ещё есть.

Глава 23

Порой мимо самородка сто раз пройдёшь, а так и не заметишь.

(Народная мудрость)

Отдохнуть девушкам не дали. Часа три всего прошло, они едва себя в порядок привели, как потянулись гости. Первым явился тот самый купец, что отчитал мальчишку-посыльного. Он в расшитом кафтане и высокой шапке пришел с большой корзиной подарков и в сопровождении хмурого лекаря из гильдии. Мужчина по-хозяйски вошел во двор, осмотрелся, неодобрительно покачал головой от беспорядка кругом, и без стука прошел через сени в горницу, даже не разувшись. Наставник, шедший следом, смутился и всё же оставил сапоги в сенях, обув ноги в подменные лапти.

— Утро доброе, лекарки, уф… — пробасил купец.

— Волховицы. Я не лекарка и не знахарка, — поправила Мала и встала перед незваным гостем, сложив руки и хмуро глядя на грязные следы. — Здравствуйте.

— Волховицы, — купец кивнул и начал обмахиваться снятой шапкой. Он растерялся, не ожидал подобного отпора. — Я благодарить пришел за спасение снохи и внука! Ток вот, говорят, не в полном праве лечить были. Так что денег не дам. Но за жизнь спасённую отблагодарить должон. Так что вот, всё вам.

Купец переминулся с ноги на ногу под ледяным взглядом Малы и протянул подошедшей Ясне корзину. Младшая улыбнулась, поблагодарив, и отошла к столу. А мужчина ещё раз осмотрел пустые стены вокруг и поспешил откланяться.

Как только хлопнула дверь и по крыльцу прогремели тяжелые шаги, Мала ругнулась и пошла за ведром. Наставник же, стоявший поджав плечи, расслабился, распрямился и улыбнулся.

— Проходите, проходите, садитесь к столу! — Ясна расплылась не сдержанно-милой улыбкой, а открытой и лучезарной, потом продолжила уже с искренним волнением. — Как там родившая? Пришла в себя?

Лекарь покачал головой. Пока Мала ворчала и затирала грязь, стараясь не испачкать волховку, Ясна помогла наставнику снять жупан, подала рушник, пока он умывался, и усадила за стол. Сама же принялась выкладывать всё из корзины. На свет показались две ощипанные куропатки, свёрток пряников, небольшой мешочек пшена и сетка репы с морковкой. В горнице на миг повисла тишина, а потом раздался оглушительный хохот на три голоса.

— Не высоко же этот купец оценил жизни снохи и внука. Повитуху хоть не обидел? — спросила Ясна, вытирая выступившую слёзку.

— Её обидишь! Рядом с ней все по стенкам ходят. Она с молодости каменная была, ей даже муж перечить боялся. А к роженице меня так и не пустили. Женщины уперлись, что три недели к ней чужим мужчинам не дозволяется подходить.

— То есть совета не будет? Что я сделала не так? — расстроилась Ясна.

— Почему же? Хоть до больной меня не допустили, я с повитухой поговорить успел. Всё ты верно сделала — тебе опытная бабка велела, ты исполнила. И даже больше смогла.

— Но ведь у неё детей больше не будет! Там рубец как от ожога, шрам один! Как она теперь…

— На моей памяти это первая роженица, которая после такой крови жива осталась. Лет тридцать назад в нашей гильдии состояла волховица, толковая девка была, только замуж в клан вышла, так больше и не возвращалась. Так вот, её тоже порой к роженицам звали, и были и женщины, что кровью истекли, едва ребёнком разродились. И ничего она сделать не смогла. А ты смогла.

Ясна сидела напротив, сжав губы, нахмурившись и сцепив пальцы в замок. Подошла Мала, поставила кружки с варом, убрала корзину и унесла продукты. А наставник внимательно с лёгкой улыбкой одобрения следил за ученицей.

— Я не смогла, — подняла глаза девушка, в них горела смесь решимости, страха и боли. — Мне сестра помогла. Это она почти всё и сделала. Наставник, мне не хватило не только дара — его я расширю потихоньку — мне не хватило знаний. Я ведь совсем-совсем ничего не знала и не понимала. Там оказалось не как к ране или перелому какому подход, не как к вселившимся Хворям.

— Неужели ты не помогала матери, когда она младшими детьми разрешалась? Или старшим сёстрам? Невесткам?

— Она у матери младшая, — пояснила вместо сестры Мала и