Любовные истории в Стране восходящего солнца - Юлия Алексеевна Чернышёва

свежи были опадающие лепестки сакуры, как ярко светило солнце и как растерянно выглядел ее любимый, которого когда-то звали «лысая мышь»: кто же мог подумать, что наложницы затеют свару из-за чарки сакэ! Экий стыд-то!

Любовь в эпоху Враждующих провинций. Акэти Мицухидэ и Хироко

Нам уже доводилось писать, что в былые времена браки по расчету, в которых не было места для любви, были вполне обычным делом. Забота о могуществе рода и его благополучии слишком ответственное дело, чтобы полагаться на чувства, которые быстро вспыхивают и так же быстро гаснут. Истина эта широко известна и секретом не является.

Но тем более удивительно, что в неспокойную Эпоху враждующих провинций мы встречаем трогательный пример любви и нежной привязанности. Наш герой проявил себя как настоящий однолюб, что выглядит разительным контрастом с Тоётоми Хидэёси, который оставил о себе память, как об объединителе страны, поднявшемся с самых низов, и как о великом сластолюбце. Из наложниц преемника Нобунага можно было бы сформировать женский батальон (если бы вдруг в этом возникла необходимость).

Но даже в это суровое время в браке по расчету могла родиться настоящая любовь. И, кстати, в этом нет ничего удивительного, потому что любовь не прогнозируется, не высчитывается. Не измеряется циркулем и линейкой и может появиться там, где ее и не ждали. И сейчас мы поговорим об Акэти Мицухидэ и его супруге Хироко. Интересно то, что Акэти Мицухидэ – личность совершенно легендарная. Человек, который совершил небывалую измену, предав и убив Ода Нобунага. Грозный объединитель страны доверял своему вассалу, Мицухидэ получал ответственные задания и прекрасно с ними справлялся. Он считался одним из подающих надежды полководцев и управленцев. Конечно, нельзя сказать, что быть в подчинении Нобунага было так уж приятно. Характер у Ода был тяжелый, это признают все, но то, что совершил Акэти, до сих пор вызывает изумление у историков. В самый торжественный момент, когда Нобунага готовился к новым блистательным походам, Мицухидэ от всего сердца всадил своему господину нож в спину (фигурально выражаясь). Иронично то, что именно Акэти была поручена организация торжеств в Киото. Вместе с музыкантами, танцовщицами и деликатесами он припас коварный замысел. Невиданная подлость! Отвратительное предательство! Дух изменника Мицухидэ не будет знать покоя! Кстати, среди нехороших мест в Киото (с паранормальной точки зрения) есть локация, где на закате можно услышать топот ног невидимого беглеца, который, тяжело дыша, спешит вперед. Налетает холодный ветер, и топот затихает до следующего раза. Это Акэти Мицухидэ, принужденный после смерти вечно бежать из никуда в никуда, в наказание за свое предательство. Как писал классик: «И тень его в горах востока поныне бродит в темну ночь».

Акэти Мицухидэ. Старинная японская гравюра

Правду сказать, если подсчитать все случаи измен, дезертирства с поля боя, согласия принять вражеское серебро, отступничества от своего господина и прочие события в этом роде, которыми богата эпоха Враждующих провинций, то мы сделаем удивительное открытие: измена и нарушение своего слова были делом вполне обычным и малопримечательным. Конечно, множество самураев до последнего хранили верность. Нарушителей клятв было вроде бы немного, но в целом не так уж и мало. Тоётоми Хидэёси должен был позаботиться о потомстве своего господина, но почему-то очень быстро сам стал неофициальным правителем страны, а судьба сыновей Нобунага оказалась невеселой. Позже умирающий Хидэёси взял клятвы со своих соратников, что они позаботятся о маленьком Хидэёри. Особую надежду угасающий владыка возлагал на Токугава. Дальнейшее нам известно.

Так что не такой уж невиданный изверг был этот Акэти Мицухидэ. Увы, он поднял руку на человека, который затеял кровавое, но верное дело: объединение страны. Как сказал другой классик: «Был ты видом довольно противен, сердцем подл, но не в этом суть. Удивительно прогрессивен оказался твой творческий путь». Каков негодяй господин Акэти! Ну и то, что Мицухидэ проиграл, не добавило ему популярности…

И вот у этого исторического злодея и негодяя в сердце скрывались ростки нежнейшей привязанности и любви, которую в иных обстоятельствах воспели бы поэты. Итак, поговорим о нашем политике, военачальнике, предателе и просто о любящем человеке.

В отличие от простолюдина Хидэёси Акэти Мицухидэ принадлежал к уважаемому роду, который, с определенной условностью, можно было бы назвать «середняком». Не простой асигару, у которого то ли была фамилия, то ли он сам ее придумал, а настоящий владелец замка Акэти. Правда, замок был не то чтобы совсем замок, а скорее хорошо укрепленный форт. Именно там в 1528 году на свет появился будущий величайший изменник. Семье Акэти подчинялись многочисленные вассалы. Ну, не то чтобы совсем многочисленные, но вполне пригодные для обороны этого не то, чтобы замка. Окрестные крестьяне платили ему щедрые налоги, исчисляемые многими коку (около 180 л) риса. Ну, не то чтобы многими… Полагаю, читатель понял, куда мы клоним. Никакого блестящего будущего родовое наследство нашему герою не сулило, и ничего удивительного, что он взял судьбу в свои руки. Молодой Мицухидэ присягнул могущественному старому даймё по имени Сайто Досан. Судьба оказалась неблагосклонной и к его господину, и к самому Мицухидэ. Вскоре после того, как список вассалов Сайто пополнился молодым военным, он потерпел поражение от собственного сына. Что касается нашего героя, то он бежал прочь в поисках лучшей судьбы. Во время этих самых поисков Мицухидэ не поленился освоить искусство стрельбы из огнестрела. Для человека его положения дело довольно необычное. Мало этого! Совершенствуясь в этом искусстве, Акэти достиг впечатляющих результатов: ему приписывали попадание в летящую птицу за пятьдесят шагов. Молодой специалист оказался командиром подразделения стрелков в сто человек. Очевидно, что речь шла не просто о лихом снайпере, но о воине, который постиг непростые тактические приемы управления новым для Японии видом оружия. Известно, что даймё, желавшие натренировать своих аркебузиров и добиться того, чтобы они не путали приклад со стволом, приглашали Акэти, как известного специалиста по громовым палкам. Во время этой полукочевой жизни он предложил свои услуги могущественному клану Мори, но глава рода Мори Мотонари вроде бы высказался так: «Таланты бывают двух видов: одни наделены истинным величием, а вторые – злодеи. Учёный злодей способен погубить себя и князя, которому служит. В нём есть что-то скользкое. Его яркие и восторженные речи завораживают. Не отрицаю, человек он образованный, но я предпочитаю наших испытанных, пусть и туповатых воинов из западных провинций. Мицухидэ на службе в моём войске был бы как журавль среди петухов, поэтому я не хочу иметь