Антибол 2. Со щитом или на щите - Татьяна Зимина

Всё. С сегодняшнего дня от команды — ни ногой.

Князь прав: я не умею расследовать преступления. Каждый должен заниматься своим делом. И моё дело — быть с ребятами. Чтобы удержаться на Благоре как можно дольше, в идеале — до конца Игр.

На этой мысли я остановился.

Срань. Как так получилось?..

Ведь я всегда нацеливался на победу! Я дышал победой, жил ради этого чувства: ещё раз ощутить, что я — выиграл. Я — лучше других. Быстрее, выше, сильнее…

Но когда Лилит попала в беду, я как-то нечувствительно переключился. Чуть ли не впервые в жизни, проблемы другого человека оказались для меня важнее, чем свои.

Я возобновил движение. В колене что-то отчётливо похрустывало, и я уже подозревал самое худшее: опять треснул хренов мениск.

Ведь Макс предлагал дать денег на целителя… Чёрт. Надо было спросить. А теперь поздно. Наверняка он уже упорхнул.

Но дело не в этом: ребята приехали за победой, они ХОТЯТ победить — и чертовски много пашут для того, чтобы стать победителями.

Я не должен их подвести.

Чуть не повернул назад, разыскивать Макса. Засунуть гордость в жопу и вытрясти с него денег на целителя…

Но к этому времени я почти добрался до раздевалки, и решил сначала проверить, как там и что.

Тарара был ровно такого же цвета, как и рожа испитого, бомжеватого алкаша.

Посмотрев на меня больными глазками, он сунул мордочку в кружку с водой и пустил пузыри…

— Если ты таким образом хочешь утопиться — забудь, — сказал я.

— Похмельский симптом пытаюсь искоренить всесесеми доступными спосособностями, — надтреснутым голоском поведал троглодит. — Стыдобское и позорственное ощущение ощущаю до кончика хвоста. Неприятельски это. Тётушка будет недовольна.

Я похлопал его по ершистому загривку.

— Расслабься, приятель. Подумаешь, напился… Мы ей не скажем.

— Питие определяет сознание, — философски изрёк троглодит. — Сознание каждого троглодита. А моё — не определяет. Тётушке будет стыдно за такого некрепкого племянника. Тренер, — Тарара поднял на меня страдальческий, в красных прожилках взор. — А это и правда вы? Не галлюциноген, вызванный неумеренским потребительством?

— Сам не знаю, — честно ответил я. — Может, и галлюциноген.

Троглодит уронил мордочку в кружку и затянул глаза серой плёнкой.

Следующим, кого я увидел, был Автандил.

— Ага! — рявкнул я, уперев в могучую ангельскую грудь указательный палец. — Возмутитель спокойствия!..

— Я ничего не сделал, — попытался уйти в глухую защиту ангел.

— Автандил хороший, — оторвался от кружки Тарара. — Заплатил по разгромскому и разорительскому счёту.

Остальные дружно закивали.

Я оглядел команду.

А всё не так страшно. Горгониды в норме, минотаврам хоть бы хны, с ангелов тоже всё, как с гуся вода…

Больше всех пострадали Тарара и оба октапоида — видать, как самые неприспособленные к выпивке.

Но если подумать…

Силантий — лучший голкипер, который у нас есть. Мефодий — отличный защитник. А Тарара…

В последнее время маленький троглодит занимает всё более значимое место в команде. Он очень умно действует на поле. Да и мячи его любят…

А завтра у нас игра. По сетке — с командой А-А, то есть, земляками Автандила.

Не слишком ли много совпадений?

— Всем на разминку, — прорычал я.

— Но тренер… — попыталась возразить Андромеда.

— Физические нагрузки только способствуют выводу алколоидов! Так что вперёд и с песней.

— Я только хотела сказать, что стадион сейчас занят, — сказала Андромеда. — Время команды Теночли.

Срань.

— Значит, бегайте по коридорам! — нельзя отменять единожды отданный приказ. Но можно его модифицировать. — Давайте, давайте! Шустро, весело, с огоньком… — я проследил, как ребята, один за другим, вяло покидают раздевалку. — И побольше водички! Восстанавливаем метаболизм.

— А зачем его восстанавливать? — тихо спросил Мануэль у Шаддама.

— Хрен знает, — отвечал минотавр. — Отродясь у меня никакого метаболизма не было.

Нужен диетолог, — сделал я себе зарубку в мозг. — В Сан-Инферно это было не актуально, но мы ведь и дальше собираемся ездить по измерениям… Надо поговорить с Лилит.

Под ложечкой неприятно кольнуло: забыл, где она сейчас.

— Автандил, — негромко сказал я, когда ангел проходил мимо. — Задержись.

Тот усмехнулся, а потом независимо устроился на скамейке.

Гавриил в дверях оглянулся.

— Тебя ждать? — спросил он Автандила.

Тот вопросительно посмотрел на меня.

— Кажется, я отдал приказ, — изображая спокойствие, сказал я. — Кому не нравится — могут собирать вещи.

Гавриил исчез. Дверь аккуратно прикрыли с той стороны.

Может, я чуток и перегнул… Но хватит. Хватит разводить сопли в сиропе. Буду насаждать армейскую дисциплину, для их же собственного блага.

Когда за дверью стих дробный топот, я тоже присел на скамейку.

— О чём будет разговор, тренер?

Напуганным, или даже смущенным он не выглядел.

— О тебе.

— Класс, — ангел польщенно улыбнулся. — Это я люблю.

— Автандил, — позвал я. — Сколько они заплатили за то, чтобы ты всё испортил?

Это был пробный шар. Просто решил проверить догадку.

Секунду он смотрел на меня молча. Явно взвешивал: какой линии поведения держаться.

— Кто-то проговорился, да? — наконец ангел поморщился. — Наверняка Уриэль, чтоб ему век Рая не видать.

В яблочко!

— Никто ничего не говорил, — признался я.

— Что?.. Так вы ничего не знаете?.. Я буду всё отрицать!

— Я использовал дедуктивный метод.

Ангел посмотрел на меня искоса, недоверчиво. И сразу отвёл взгляд.

— Нетрудно было сопоставить факты, — продолжил я. — Ты саботируешь команду с тех пор, как мы прибыли на Благор. И других подстрекаешь.

Автандил фыркнул и принял вид оскорблённой невинности.

— Вы ничего не докажете, — надменно заявил он и поднялся. — А теперь, если позволите, меня ждёт тренировка.

И гордо вскинул подбородок.

— А мне не надо доказывать, — мягко напомнил я. — Я ж тренер. И могу засадить тебя на скамейку на веки вечные. А ещё я могу тебя уволить.

— Но не посреди же чемпионата! — Автандил вновь рухнул на скамейку, не