Жизнеописания цезарей. С комментариями и разъяснениями - Плутарх

XL. Он замечал, что его приближенные окончательно изнежились, вели себя неприлично и роскошествовали. Теосец Гагнон носил, например, в башмаках серебряные гвозди, Леоннату привозили из Египта на нескольких верблюдах песок для гимнастических упражнений.

У Филота было для охоты сетей на сто стадий. Некоторые, не имевшие раньше и простого масла, мазались перед тем, как идти мыться или купаться, смирной и возили с собой банщиков и постельничих. Александр мягко, чисто по-философски, выражал им свое удивление по поводу того, что они после целого ряда блестящих сражений забывают, что отработавшие спят крепче тех, кого «обработали», и не видят, сравнивая свой образ жизни с персидским, что жить в роскоши – значит быть вполне рабом, труд же – свойство истинно царское. «Может ли кто, – продолжал он, – сам ходить за своей лошадью или чистить копье или шлем, раз отвык от забот о самом дорогом для него – его теле? Разве вы не знаете, что победа будет полной для нас тогда лишь, если мы не станем делать того, что побежденные?»

Он еще более старался закалить себя, подвергаясь опасностям и стараясь бороться с ними, например на охоте. Спартанский посол, приехавший к нему в то время, когда он только что убил огромного льва, вскричал поэтому: «Ты прекрасно сразился, Александр, за царскую власть – со львом!» Кратер посвятил в Дельфах группу, изображающую эту охотничью сцену. Он заказал медную группу из льва, собак, царя, схватившегося со львом, и самого его, Кратера, помогающего ему. Ее отливали Лисипп и Леохар.

Скульптурная композиция не сохранилась.

XLI. Таким образом Александр боролся с опасностями частью для упражнения самого себя, частью для возбуждения мужества в других. Но друзья его, познакомившись с богатством и пышностью, уже хотели нежиться и проводить время в праздности. Им надоели бесконечные скитания и походы, и они дошли постепенно до того, что стали злословить царя и распускать про него дурные слухи. Сперва он слушал это совершенно хладнокровно и говаривал, что доля царя – слушать брань своих за милости. Между тем самое ничтожное, что он делал для близких ему людей, носило на себе характер его большого благоволения к ним, соединенного с уважением. Приведу несколько примеров. Певкесту он послал письмо, где жаловался, что, когда того укусил медведь, он написал об этом другим, а его не уведомил. «Напиши хоть теперь, – говорилось, между прочим, в нем, – как твое здоровье, а также о том, не бросил ли тебя кто из участников охоты, чтобы их можно было наказать». Гефестиону, который должен был уехать для исполнения некоторых поручений, он написал, что во время предпринятой им в обществе охоты на ихневмона Кратер по ошибке попал Певкесту копьем в бедро и ранил его. Когда Певкест выздоровел, Александр написал благодарственное письмо врачу его Алексиппу.

Гефестион, сын Аминтора (ок. 357–324 гг. до н. э.) – македонский полководец, входящий в круг ближайших друзей Александра, происходил из знатной семьи и входил в свиту царских пажей, вместе с царем и другими приближенными обучался у Аристотеля. Неоднозначная фигура в источниках и современных исследованиях, в частности, из-за их возможно интимных отношений с Александром (см. книга Огдена). О том, что македонский царь выделял своего товарища среди других свидетельствуют источники, среди известных примеров помпезные похороны, которые Александр устроил в честь почившего друга. Несмотря на ведущие военные должности, по большей части занимался организационными и строительными работами, а также дипломатическими миссиями.

Певкест (ок. 360–317 гг. до н. э.) – македонский военачальник Александра. Во время индийского похода спас жизнь македонскому царю, за что тот сделал его наместником Персии. К новому назначению Певкест подошел ответственно и первым из македонцев выучил персидский язык и сменил одежды на восточный манер.

Во время болезни Кратера царь увидел во сне, будто приносит за него жертвы, поэтому приказал ему принести жертву за себя. Он написал письмо врачу Павсанию, который хотел дать Кратеру чемерицы, и выражал здесь свое беспокойство, с другой стороны, давал советы, как пользоваться лекарством.

Кратер (ок. 370–320 гг. до н. э.) – македонский военачальник из знатного рода, сыграл одну из решающих ролей в разоблачении заговора Филоты; античные источники пишут о соперничестве между ним и Гефестионом.

Эфиальта и Кисса, первыми сообщивших ему о бегстве Гарпала, он приказал сковать за ложное, по его мнению, известие.

Когда отправляли на родину больных и стариков из солдат, эгеец Эврилох записался больным. Но его уличили, что он ничем не болен. Тогда он признался, что влюблен в Телесиппу, которая уезжала в приморские области, а он не хотел расставаться с ней. Царь спросил, к какому классу принадлежит эта женщина. Ему отвечали, что она гетера из класса свободнорожденных. «Я, Эврилох, – сказал царь, – намерен делить с тобою любовь. Так как Телесиппа свободнорожденная, постараемся уговорить ее остаться или словами, или подарками».

Замечательно, что он находил время писать своим друзьям и о пустяках. В одном письме, например, он приказывает отыскать бежавшего в Киликию одного раба Селевка, в другом хвалит Певкеста за то, что он поймал раба Кратера Никона. Мегабису он пишет об одном рабе, искавшем спасения в храме, и приказывает схватить его, если можно, вызвав из храма, но в самом храме не трогать.

XLII. Говорят, разбирая в начале своего царствования уголовные дела, он прикладывал во время речи обвинителя руку к одному уху, чтобы сохранить его, если можно так выразиться, беспристрастным и недоступным клевете в пользу обвиняемого. Впоследствии он был раздражен целым рядом ложных обвинений, где его заставляли верить им с помощью нескольких действительно имевших место обстоятельств. Но всего чаще выходил он из себя, становился жестоким и неумолимым тогда, когда дурно говорили о нем, – он ставил славу выше жизни и короны.

Между тем он продолжал преследование Дария в надежде, что придется снова дать сражение, – и вдруг получил известие, что царь попался в руки Бесса. Тогда он отпустил фессалийцев домой, выдав им в награду, сверх жалованья, две тысячи талантов. Преследование было трудным и продолжительным. В одиннадцать дней македоняне сделали верхом три тысячи триста стадий. Большинство солдат выбились из сил, главным образом вследствие безводия. Здесь царь встретил нескольких македонян, везших на мулах с реки воду в кожаных мешках. Был уже полдень. Заметив, что Александр страдал от жажды, они быстро налили в шлем воды и поднесли ему. Он спросил, кому