Последний день Страны Камыша - Patrik

Хозуки, — чего-то такого я и ожидал. Подождите меня тут, — обратился он к подчинённым, а сам вместе с Хиаки направился в каюту капитана, где, как он понял, и находился хозяин корабля.

Ёринобу лежал кверху задом и выплёвывал грязные ругательства каждый раз, когда доктор, суетящийся вокруг его необъятной туши, бока которой свисали по обе стороны от кушетки, вытаскивал из его спины очередной осколок.

Заметив посетителей, аристократ болезненно поморщился и приподнялся: — О, неужели это Хозуки-сан… — расплылся он в притворной улыбке, но глаза явно выдавали его негодование и злость на то, что шиноби явно намеренно бросил его на растерзание тому мелкому чудовищу.

— Ох, кажется я не вовремя? — театрально всплеснул руками джонин, — вы в порядке Усокоро-сан? Как ваши раны? Вы всё ещё можете командовать? Не хотите ли передать командование кому-то другому? Вот Хиаки-сану, например, — выдвинул он вперёд мрачного самурая.

Скрипнув зубами, Ёринобу, почувствовавший, что его задвигают на второй план, натянуто улыбнулся и ответил, сверля Хиаки злым взглядом: — ну что вы Хозуки-сан, это пустяки — я всё ещё полон сил.

— Вот как? Замечательно! Тогда вы не против возглавить первую атаку?

— Ч-что? — вздрогнул толстяк.

— Ох, я не так выразился, — повинился Генгецу, — конечно же я имел ввиду, что готов предоставить вам шанс поквитаться с обидевшей вас тринадцатилетней девочкой, — нарочито серьёзно закончил ниндзя.

Усокоро понял, что над ним насмехаются, но сдержался. Пусть ниндзя и был только «наблюдателем», но очевидно, что в этом походе именно он был представителем Даймё Воды, и в подобных вопросах Усокоро вынужден был прислушиваться к его мнению, потому ответил сквозь зубы:

— Конечно Хозуки-сан. Спасибо.

* * *

Аой вышла из медицинской палатки вытирая испачканные кровью руки. В ранах Соичиро-сана было множество осколков и, прежде чем приступать к исцелению, пришлось хирургически извлечь все фрагменты металла. К счастью, ей удалось сделать всё быстро и теперь самурай сможет вновь стоять на ногах.

— Сестрица Аой! Сестрица Аой. Ты в порядке?! — подбежали к ней две девушки.

— Спасибо за беспокойство, — улыбнулась принцесса, — со мной всё хорошо.

— Мы так за тебя переживали! — воскликнула Касуми.

— Ага, места себе не находили… — подтвердила Янаги, — словами не передать.

Не успела Аой как-то ответить, как к ним подошла группа самураев: перебинтованные Сирозаэмон и Такаши, и заляпанный грязью но сияющий радостью толстяк Таро, который тут же закричал, размахивая ножнами с катаной:

— Я нашёл ваш меч госпожа! — а потом немного сдулся под взглядами других самураев, — ну, не совсем я конечно… Мне ополченцы помогали. Но это ведь всё равно считается?

— Конечно дядюшка Таро, спасибо, — одарила Аой толстяка очередной улыбкой, принимая из его рук ножны с длинным фамильным мечом-тати.

Рука, сомкнувшаяся на рукояти, тут же ощутила тепло. Духовная чувствительность, выросшая после так называемой тренировки во внутреннем мире, устроенной для неё Ячиру, подсказала, что душа меча, верно служившего многим поколениям её семьи, приветствовала хозяйку.

Духовная энергия девушки свободно потекла по клинку. Движение, и меч покидает ножны. Вглядываясь в полированный металл, девушка задалась вопросом: «Мой меч, это моя душа… Моя душа, это Ячиру… Но в то же время я чувствую, что душа этого клинка желает быть моим мечом, мечом, что сохранит имя Ашихана…»

Решив чуть позже спросить совета у синигами, девушка перевела взгляд на не решившихся её беспокоить самураев и, нахмурив брови, спросила: — Что с головой моего отца?

— Мы отправили голову господина Кеншина в Кири но Шинден — Храм Тумана, на севере острова, — ответил ей Сирозаэмон, сжимая кулаки, — служители должны подготовить всё для похорон.

— Хорошо… — прикрыла глаза девушка, а открыв, повернулась в сторону залива, где вражеские корабли вновь пришли в движение: — жаль, что у нас скорее всего не получится проститься как следует… Готовьтесь к бою! — скомандовала принцесса.

Её словам вторили звуки барабанов с кораблей противника, оповещающие о начале атаки. Высадка врага началась.

Глава 18

Под угрожающий бой барабанов вёсла яростно ударили студёную воду залива, будто пытаясь утвердить над ней своё господство. Девять кораблей, включая вражеский флагман, отделились от общего строя армады и, рассекая волны, двумя неравными группами устремились к берегу.

Флагман держался позади, явно не спеша участвовать в высадке пока не будет отвоёван надёжный плацдарм, тогда как два больших морских судна, несущих по паре сотен асигару дома Усокоро, сразу повернули к порту, где была достаточно глубокая гавань, чтобы можно было не беспокоиться сесть на мель, а шесть характерных для островов плоскодонных грузовых кораблей, выглядящих как плод страстной любви джонки и галеры, направились прямиком к пляжу, чтобы разом высадить все немалое наёмное воинство богатого и амбициозного предателя.

Но как бы не был богат подлец Ёринобу, в это смутное время нанять он смог в основном лишь всякое отребье. Жадные до чужого добра пираты и второсортные наёмники, набившиеся в деревянные утробы судов, роптали и во все стороны сыпали проклятиями, понося не только защитников острова, но и нанимателя.

И было из-за чего. Им обещали грабёж и резню беспомощных деревенщин, а послали в атаку в первых рядах, и даже не в портовый городок, где можно было бы чем-нибудь поживиться, а на штурм укреплений!

Никому из вступивших под знамёна с кандзи «Ложь» не хотелось бестолково сдохнуть из-за капризов и амбиций одного жирного ублюдка, но страх перед стоящим за его спиной заградительным отрядом из могущественных шиноби, способных парочкой ручных знаков подчинить морскую стихию, не позволил и помыслить о бегстве.

Толчок, едва не поваливший толпящихся на палубе головорезов, и глухой скребущий звук от корабельного дна ознаменовали прибытие. Джонки, брюхом вспахав илистое мелководье, выбросились на берег словно решившие покончить с жизнью киты.

— Вперёд мясо, вперёд!! Высаживаемся! Спрыгивайте прямо в воду — тут не глубоко! Шевелитесь лысые обезьяны! — затопила палубы всех шести кораблей какофония громких криков, ругани и звучащих в разнобой команд, пробившихся сквозь грохот барабанов.

Наёмники, цедя проклятия и суматошно закрепляя оружие на теле, беспорядочной толпой повалили к бортам на носу кораблей, дабы, взобравшись на них, спрыгнуть в объятия очередной волны, лижущей крутые бока их транспорта.

Десятки, а затем и сотни вооружённых отморозков, привлечённых со всех концов архипелага чарующим звоном монет, бросались в море лишь для того, чтобы, ковыляя по пояс в ледяной воде и проваливаясь ногами в илистый грунт, поскорее выбраться на берег. Мокрые, замёрзшие и озлобленные, они жаждали насилия и горячей крови. И защитники острова были готовы предоставить им желаемое, но несколько иначе, чем те могли себе вообразить…

За криками,