Три века колониальной Америки: О типологии феодализма в Западном полушарии - Борис Николаевич Комиссаров

Двое из них, братья Фагоага, были опытными горными предпринимателями и владельцами крупнейшего в Мексике серебряного банка. Хотя банк в 70-е годы терпел большие убытки, рудники на Севере, также находившиеся в их собственности, позволяли им продолжать делать вложения в Сакатекас. Третий пайщик, Антонио де Бибанко, владел имуществом в полмиллиона песо, вложенных в асьенды и рудники, из которых Вета Гранде был крупнейшим. Четвертый, Антонио Бассоко, разбогател на торговле в Мехико В 80-е годы XVIII в он перевел свои капиталы из торговли, где прибыль падала, в банковское дело и рудники. О пятом пайщике подробных сведений нет, но, несомненно, он также был очень богатым человеком.[333]

Эта компания была не единственной в Мексике. В других структура капитала являлась примерно такой же, и так же долго приходилось ждать прибыли. Поэтому многие предприниматели разорялись, не дождавшись какого-либо дохода. Из деятельности подобных компаний явствует, что в Мексике во второй половине XVIII в интенсивно идет процесс накопления капиталов, но накапливаются они у очень ограниченной группы людей — торговцев, банкиров, асендадо и горнопромышленников, причем все они занимаются самой разнообразной экономической деятельностью. Торговому капиталу принадлежала большая доля вложений в производство серебра. Изменения в оплате труда рабочих в Сакатекас в основном приходятся на 80-е годы XVIII в. В начале XIX в на одном из рудников Сакатекас работало 2500 рабочих, из которых 1415 человек были заняты непосредственно в шахтах.[334] Часто в нарушение закона часть заработной платы выплачивалась рабочим товарами.

Горная добыча в Мексике, самом развитом в этой сфере экономической деятельности регионе Испанской Америки, в XVIII в. не являлась полем для свободного предпринимательства. Нехватка капиталов привела к развитию процесса монополизации в производстве серебра со стороны крупнейших торговых и финансовых домов и в меньшей степени землевладельческой аристократии, единственных обладателей громадных по тем временам капиталов, которые были необходимы для получения прибыли в добыче ценных металлов. Горнопромышленных предпринимателей, рискующих заниматься только производством серебра, вероятно, было не так много, чтобы сформировать влиятельный социальный слой. Таким образом, мы не можем говорить о существовании какого-либо значительного промышленного капитала в Мексике в XVIII в, но вправе констатировать, что накопление капиталов и рост наемной рабочей силы создавали благоприятные условия для развития капиталистических отношений в горной промышленности.

Другой важной отраслью индустрии колоний была обрабатывающая промышленность, сосредоточенная в основном на различного вида обрахе. В Новой Испании в XVIII в она давала до 29% годового валового продукта страны в виде разнообразных тканей, кожи, одежды, обуви, сахара, свечей и других товаров Часто это производство было еще неотделимо от сельского труда.

В конце XVIII в в Новой Испании появляются мануфактуры европейского типа. Одна из самых известных — табачная мануфактура в Мехико, открытая в 1772 г. В 1789 г. возникло еще 6 мануфактур с общим количеством рабочих в 12 тыс человек и служащих в 5 тыс человек.[335] В Перу XVIII в обрахе также часто являлись крупными предприятиями В Сан-Хосе-де-Кончакалья (департамент Куско) сохранились руины такого обрахе, разрушенного отрядами Тупак Амару в 1780 г.

Несмотря на широкое внедрение обрахе в колониальную экономику, даже в XVIII в во многих регионах не удавалось полностью удовлетворять потребительский спрос. Об этом свидетельствуют высокие цены на ткани и изделия из них. В Аргентине, например, материал был так дорог, что иезуиты в 1760 г. вынуждены были построить там свое собственное обрахе, изготовлявшее одежду для рабов. Такое же обрахе существовало в Перу в Кахамарке.[336]

Одна из причин такого отставания предложения от спроса на продукцию обрахе — нехватка капиталов и рабочих рук. Если судить по обрахе Керетаро, крупнейшему центру по производству шерсти в Мексике, этот сектор экономики на протяжении всего XVIII в был крайне нестабильным. Между 1782 и 1809 гг. из 45 обрахе Керетаро 32 предприятия имели одних и тех же владельцев лишь в течение менее четырех лет.[337] Чтобы защитить себя от риска, предприниматели стремились разнообразить свою экономическую деятельность. Из владельцев обрахе Керетаро между 1706–1714 гг. только двое из 21 человека назвали обрахе в качестве своего единственного занятия.[338]

Нестабильность производства в этом секторе экономики во многом также порождалась политикой короны, которая до конца XVII в. не оставляла намерений ликвидировать обрахе вообще или через жестокое регулирование свести производство в них к минимальному уровню.

Упорство короны определялось как желанием уничтожить всякую конкуренцию в Америке для испанских товаров, так и вопиющими злоупотреблениями в отношении индейцев, которые были характерной чертой многих обрахе в XVII–XVIII вв.

Однако закрыть обрахе корона была не в состоянии. В конце XVII – начале XVIII в. регулирование их деятельности смягчается. В XVIII в. Бурбоны открыто терпели обрахе и злоупотребления в них, так как эти текстильные предприятия уже глубоко внедрились в экономику Новой Испании.

В Перу веком процветания для обрахе было XVII столетие. В XVIII в. намечается определенный упадок в производстве, чему способствовала конкуренция со стороны европейских товаров. С 1711 г. обрахе Перу подверглись жесткому лицензированию. Право на владение обрахе колонисты должны были фактически выкупать у короны. В 1782 г. губернатор Кито просил защитить перуанскую «промышленность» от иностранных товаров, введя на последние высокие пошлины. Но консуладо Лимы, обладавший фактически торговой монополией, на это не согласился, так как купцы богатели на разнице цен в Европе и Америке.[339] Кроме того, большую часть овечьей шерсти правительство приказало вывозить из Перу в Испанию. В результате к концу XVIII в. в Перу осталось лишь 150 обрахе, тогда как в конце XVII в. их было 300.[340] После войны за независимость некогда процветавшая отрасль экономики Перу была окончательно свернута, так как внутренний рынок наводнили дешевые английские товары.

Система труда на обрахе XVIII в. была самая разнообразная. Здесь использовались свободные наемные рабочие, получавшие денежную оплату за труд, преступники, долговые пеоны, рабы. Трудно сказать, какая из форм труда преобладала. Решающим условием здесь было не развитие техники производства, а доступность рабочей силы. Поэтому в изменении системы труда на обрахе могли быть длительные периоды регресса. Например, в Керетаро в начале XVII в., когда обрахе было немного, а количество рабочих большим, рабочая сила состояла из свободных индейцев и долговых пеонов. После 30-х годов XVII в. количество рабочей силы резко сократилось из-за «осушительных» наборов, часть обрахе перешла полностью на труд негров-рабов. Рабский труд применялся на обрахе вплоть до 1810 г. Метисы, негры, мулаты нередко посылали своих детей в учеиики к владельцам обрахе. Индейцы предпочитали