Сорока и Чайник - Артём Скороходов

воде. Сержант прекратил панику, не обращая внимания на причитания переводчика, пересчитал все припасы и своих людей. Все были на месте. Спокойно дал приказ к отплытию. Удаляясь от берега, Фёдор видел, как туземцы разделились. Половина кинулась к деревне, а другие, выставив перед собой оружие, пошли в ту сторону, где Фёдор видел обезьяну.

* * *

— Да нет там ничего! — Григорий уже перешел на крик.

— Есть! — настаивал на своем Сашко.

— Нет!

— Не может не быть. Чё бы мы туда шли, если бы там ничё не было.

— Всё. Не могу больше. Сорока, скажи ему. Южнее Закатного архипелага ничего нет. Чёрный океан, а потом Южный полюс, и всё.

— Ну, я подробные карты не видел. Может и есть что-нибудь, — сонно сказал Фёдор. — Вам не всё равно? Плывём и плывём. Еды, воды и топлива достаточно.

— И этот туда же…

— Гриш, хватит панику разводить.

— Третий день, как мы ушли из Закатного архипелага. И всё шпарим и шпарим на юг. А там ни черта нет. Я видел карты.

— Где это, интересно?

— Ну, это. В приходской школе. Когда учился. Нам учитель показывал.

Сорока хмыкнул и ничего не ответил.

— А может мы на Южный полюс? — выдвинул идею Сашко.

— Тёплой одежды у нас минимум, да и запасов не хватит. Плюс у нас бронефрегат, а не ледоход. Ерунду не говори.

— А может на китов идём охотиться? Мне батька говорил, там их тьма, на Юге-то.

— На боевом корабле?

— А чё нет?

Сорока перестал слушать. На самом деле он знал ответ, но не хотел на эту тему распространяться. Вчера вечером, когда никого рядом не было, к нему на пост приходил Гюнтер. Фёдор обрадовался другу, но тот вёл себя отстраненно. Он рассказал Фёдору, что в нескольких днях пути есть пара больших островов, которые называются Чернильными. Именно туда они и идут. Зачем? Он и сам не знает, высшие офицеры эту информацию не разглашают.

Фёдор слушал его молча. Странное дело, ведь это Гюнтер. Его друг. Они столько всего творили в училище, и тут такое. Смотрит в сторону, не обрадовался, когда увидел. За пару месяцев пути пересекались всего раза три, если не считать того момента, когда он его из кутузки забирал.

— «Может это не Гюнтер? — предположил Змей. — Просто человек, похожий на него. Хотя нет, ерунда. Он это».

— «Разница в званиях скорее всего, — выдвинул версию Умник. — Причём непреодолимая разница. Вряд ли ты станешь офицером. А если и станешь, то Кузя к тому времени уже каким-нибудь капдва станет. Вот так дружба и заканчивается».

Фёдор был не согласен с Умником, но вслух ничего не сказал. Что значит «так дружба заканчивается»? Раз так Гюнтер секретничает, то, значит, есть в этом смысл. Да и выглядит он очень уставшим. Вот закончится эта странная экспедиция, и всё вернется на свои рельсы. Всё снова станет хорошо.

— А что если… — не унимался Сашко.

— Прекрати уже, а? — устало отвечал Григорий.

— А если мы должны пингвинов наловить?

Григорий застонал.

— Господь Хранитель, зачем⁈

— Ну это… Пуха с них надрать. На подушки. Для Государя Императора, например.

— Так, ладно. Я спать.

— Ну, а вдруг у Государя спину, например, щемит. Нужна подушка из пингвина. И он такой вызывает адмирала и говорит: братец, мол, выручай. Если бы ко мне так Государь обратился, да я бы в лепёшку б расшибся. Я б всех на свете пингвинов переловил бы!

Сорока закрыл глаза и практически сразу заснул. Во сне он разговаривал с Чайником. Фёдору было хорошо и спокойно. Чайник его научил, как поступать, что делать и как по этому поводу не переживать. Тем обиднее было, что с утра Фёдор ничего из этих советов не запомнил.

* * *

Как только Фёдор проснулся, он сразу понял, что вокруг что-то изменилось. Моряки бегали быстрее чем обычно. Мерный стук колес замедлился, Машина явно стала сбавлять обороты. На утреннем построении всё разъяснилось. Они подходили к островам, которые назывались Чернильными.

— «Странное название, — размышлял Умник. — Вроде всё зелёное, сплошные джунгли. Пусть и не такие цветастые, как на Закатных островах. Если только та огромная чёрная гора посередине. Может из-за нее так острова назвали?»

— «Больные они», — вставил Змей.

— «Кто?»

— «Джунгли эти. Как будто чумка у них».

Бронефрегат встал на рейде. Морской пехоте поступил приказ выдвигаться на берег, провести разведку и подготовить место для высадки.

Сержант Вульф провел очередной инструктаж. На вопрос Григория «а как тут с местными девицами? а с этими можно романы крутить?» сержант усмехнулся, предложил попробовать и заверил, что с интересом бы посмотрел на эти попытки. Но прямого запрета не последовало.

Фёдор пошел во второй десантной партии. Он помогал перетаскивать припасы на то место, которое выбрали для берегового лагеря разведчики. Потом они обустраивались, строили полевые укрепления, разбивали палатки. Тут же были выставлены посты охраны. Фёдор наблюдал, как следующая партия лодок причаливала на чёрном песке пляжа. Матросы начали рубить бледно-зеленые, выглядевшие больными деревья. Ученые командовали огромными автоматонами-големами из кочегарки, которые помогали разгружать ящики с оборудованием.

— «На нас кто-то смотрит», — заявил Змей.

Фёдор остановился, выпрямился и оглянулся вокруг. Обычная суета. Разгорался костер, на котором будут готовить еду. Пара матросов копали яму под туалет.

— «Тревожно», — не сдавался Змей.

— «Да вроде тихо, — не согласился Умник. — Ничего тако…»

— Тихо! — шикнул на него Фёдор.

Он и сам что-то чувствовал. Неприятно чесалось между лопаток. Он тревожно вглядывался в бледно-зеленую листву, переплетенную грязно-желтыми лианами и неопрятными кусками мха.

— Сорока, почему прекратили работу? — спросил его подошедший сержант Вульф.

— Кто-то на нас смотрит, — тихо ответил Фёдор.

Сержант внимательно оглядел полосу джунглей, но ничего не заметил. После этого он быстро пошел к ученым, которые толкались возле большой странной конструкции, похожей на высокотехнологичный самовар высотой с человека. Сержант вернулся назад с огромным толстым учёным, у которого были длинные лихо закрученные усы.

— Профессор, вон там, похоже, кто-то, — показал сержант, указывая на деревья.

Толстяк вышел вперед и вдруг, совершенно неожиданно, громко забулькал, зафыркал и зашипел. Сначала ничего не происходило, но профессор не сдавался. Через пару минут, когда Фёдор уже решил, что ничего у ученого не выйдет, от деревьев отделились два силуэта. Сначала Сорока решил, что это просто отвалилось два больших куска мха. Но потом он разглядел несколько ног и два больших безумных глаза. Кальмары. По спине пробежал неприятный холодок.

— За мной не ходить, — приказал профессор и медленно пошел к гостям.

Движение в лагере остановилось. Все уставились на то, как толстый профессор булькает что-то кальмаро-людям, те ему отвечают,