Тайная жизнь гаремов - Ольга Дмитриева

Для многочисленных обитательниц гаремов знати строились дворцовые комплексы с тенистыми садами, просторными банями, бассейнами и хозяйственными помещениями. В распоряжении женщин находился большой штат прислуги, а распоряжались всем этим огромным хозяйством евнухи, функции которых были чрезвычайно разнообразны и включали в себя управление всеми делами дома (дворца). В руках евнухов находились ключи от кладовых, через них проводилась закупка всех необходимых товаров, они вели бухгалтерию своего господина, ведали его казной, управляли прислугой и выполняли поручения (в том числе и самые интимные), а также охраняли его жен и наблюдали за их добродетелью.

Евнухи играли важную роль и при дворе шаха, и насколько страшны могли быть эти скопцы, свидетельствует судьба грозного Ага-Мохаммед-шаха, проведшего всю свою жизнь в войне и основавшего династию Каджаров[16].

О жестокости этого евнуха помнил сожженный им в 1795 году Тифлис (современный Тбилиси), где всем изнасилованным женщинам подрезали поджилки под правым коленом, чтобы память о бесчестии осталась на всю жизнь, а при взятии еще одного города грозный евнух приказал поставить у ворот весы. На них взвешивались выколотые у всех мужчин глаза. Ага-Мохаммед был мал ростом, сморщен и широкозад, как женщина, злопамятен, безжалостен и талантлив. От полного разгрома Грузию спасла его неожиданная и бесславная смерть. Знаменитого полководца зарезали во сне собственные слуги.

Чем знатнее был господин, тем жестче соблюдалось затворничество его женщин. Жены и наложницы аристократов могли покинуть свой дом только для посещения родственниц или следуя за своим мужем (господином) при переезде в летнюю резиденцию. Передвигаться пешком считалось для них недостойным, и свой путь они совершали на верблюдах в прикрепленных к спинам животных специальных плетеных кабинках (кеджавах).

Самым закрытым был шахский дворец, проникнуть в который могли только наиболее приближенные к властителю особы, но для родственниц и подруг его женщин двери были открыты. Наибольшим великолепием отличался дворец шаха Аббаса I (1587–1629) в Исфахане, тогдашней столице Персии и богатейшем городе Востока, население которого достигало огромной по тем временам цифры — 600 000 человек. При этом в Исфахане не наблюдалось присущей азиатским городам скученности. Он был просторен и изобиловал тенистыми парками и садами. Имелся обширный парк и в самом грандиозном дворцовом комплексе шаха, окруженном высокой стеной. Торжественным входом во дворец со стороны Шахской площади являлся портал — павильон Али-Капу. В XVII столетии этот вход считался священным, двор и аллея за ним являлись убежищем для любого преследуемого, который становился здесь неприкосновенен для всех, кроме шаха.

Персидские правители, как и все прочие мужчины, предпочитали, чтобы их жены пребывали в хорошем расположении духа. И здесь, в жилище шахов династии Сефевидов (1502–1736), под гарем была отведена большая площадь, где находилось здание, выстроенное специально для женской родни, гостившей здесь за счет государственной казны месяцами.

Развлечения были традиционными для всех гаремов, огромное внимание уделялось нарядам, украшениям и сохранению любви повелителя, чем и пытались воспользоваться торговки и знахарки, толпившиеся у отдельного входа в шахскую «святая святых». Одежда знатных персиянок была роскошна. Как и обитательницы турецкого гарема, они любили украшения и более всего ручные и ножные браслеты из жемчуга, количество которого свидетельствовало о любви мужа.

На головки с пышными кудрями, окрашенными хной, надевали маленькие шапочки. Хна была популярна, и в оранжево-желтый цвет окрашивали также ладони, ногти и подошвы. Обычай закрывать лица не был повсеместным. Наиболее тщательно закрывали свои лица горожанки среднего сословия. Крестьянки, жительницы горных селений, как правило, не делали этого.

Не пренебрегали женщины шаха и услугами знахарок, они носили весьма специфический характер и были традиционно направлены на «воспламенение чувств» в шахе. Средства для этого использовались самые разнообразные, а иногда весьма неаппетитные: мазь из мозгов летучей мыши, рысьи волосы, печенка обезьяны, совиные хребтовые кости, волчья желчь и медвежье сало.

Но ради любви повелителя женщины были готовы пойти и на большие жертвы, чем употребление омерзительных снадобий, тем паче, что от этого зависело благополучие, а нередко и жизнь их детей.

Иногда гарем использовал и самое верное средство борьбы с соперницами — яд, и именно в персидском гареме Артаксеркса II Мнемона (правил с 404 по 358 г. до н. э.) произошел случай, вошедший в историческую литературу как первое относительно достоверно описанное политическое убийство с помощью яда. Мать Артаксеркса персидская царица Парисатида устранила таким образом любимую жену сына — прекрасную Статиру, которая осмеливалась иногда противоречить свекрови. Мстительная и властная Парисатида, опасавшаяся потерять влияние на сына, убила невестку. Плутарх в «Сравнительных жизнеописаниях» повествует: «Родится в Персии маленькая птичка, у которой во внутренностях нет никаких нечистот, а один только жир… Эту птичку… Парисатида разрезала ножом, который с одной стороны был смазан ядом, и обтерши о траву одну из половинок, вторую — чистую, нетронутую — положила себе в рот и стала жевать, а отравленную протянула Статире», отчего та «умерла в муках и страшных судорогах».

Дочерям и сестрам шаха обычно подыскивали мужей среди духовенства, судьба же его сыновей часто складывалась трагично. Проблема престолонаследия в гаремах правящих династий Персии стояла так же остро и жестко, как и в империи османов, вызывая междоусобицы и братоубийства. Имя наследника было не всегда известно, и, в частности, в XVII столетии даже министры не знали точно, ни сколько у шаха сыновей, ни кому он в конечном счете отдаст власть, так как принцы крови воспитывались в гаремах почти без связи с миром. Борьба между родственниками достигала такого накала, что иногда даже матери вступали в нее на стороне одного своего сына против другого, и в гаремах разыгрывались кровавые драмы.

После второго шаха династии Сефевидов Тахмаспа I (1524–1576) осталось двенадцать сыновей, к каждому из которых был приставлен представитель одного из крупных кланов страны. Разумеется, все они хотели, чтобы к власти пришел именно их подопечный. В результате кровавой борьбы шахом стал Исмаил, которого Тахмасп держал в заключении около двадцати лет. Новый шах употребил все свои усилия на месть родственникам, убив шесть братьев, дядей и теток, и, в конце концов, погиб сам, процарствовав всего один год. По одной из версий, он был убит в своем гареме заговорщиками, переодетыми в женские платья. После смерти Исмаила трон занял слабый и безвольный шах Мухаммед, передавший все бразды правления своей властной и жестокой жене Мехди Улийе. У нее было два сына — Хамза и Аббас. Желая посадить на трон своего любимца Хамзу,