Там, где живут книги. История книжных магазинов от Франклина до «Амазон» - Эван Фрисс

кто проходил мимо этого здания на Восточной пятнадцатой улице между Пятым авеню и Юнион-сквер – всего в паре шагов от книготорговых рядов, – не мог не заметить ряда окон под аркой. За этими окнами находился зал с книгами, журналами, газетами, брошюрами и досками объявлений, увешанными листовками.

Хотя книжный при Школе Рэнда торговал учебниками для студентов, он был не просто университетским магазином. Он представлял собой скорее клуб со столовой в том же здании. Другим книжным никак не удавалось привлечь рабочих («Мы так и не стали магазином для рабочего класса», – сокрушались хозяйки «Санвайз Терн»), но магазин Школы Рэнда не только привлек, но и заработал на этом. За один лишь 1918/1919 учебный год продажи магазина достигли 50 тысяч долларов, что существенно превосходило доходы среднестатистического книжного. Американцы со всей страны заказывали книги почтой; покупатели, не имевшие отношения к Школе Рэнда, заглядывали полистать «альтернативные» журналы и газеты: «Нью-Йоркский коммунист», «Мир рабочих», «Обзор контроля над рождаемостью» Маргарет Сэнгер[53]. В магазине продавалось очень много самиздата, причем некоторые брошюры и книги издавались в собственной типографии: «Коммунистический манифест», «Женщины будущего» и «Служащий».

В июне 1919 года администрация штата организовала облаву на нью-йоркские организации, подозреваемые в попытках свержения правительства. Пятьдесят офицеров разбились на пары, обыскали магазин Школы Рэнда и вынесли несколько ящиков с книгами. Газета «Нью-Йорк Таймс» ликовала и называла магазин «центром промывания мозгов» и «рассадником ненависти». Генпрокурор Нью-Йорка пообещал закрыть магазин навсегда, предъявив обвинение в распространении «краснейшей пропаганды» и – что было намного хуже – «радикализации негров».

Адвокат Школы Рэнда, работавший бесплатно и называвший себя антисоциалистом, оспорил обвинение и заявил, что ассортимент магазина состоял из тысячи наименований, в том числе литературной классики, не имевшей к социализму никакого отношения. «В публичной библиотеке Нью-Йорка и в любом другом книжном магазине наверняка найдутся сотни книг аналогичного предосудительного содержания, – написал он. – Почему вы не конфискуете их собственность и не вскрываете их сейфы?» Он обвинил государство в пустой трате времени и средств на «разоблачение» книг, стоявших в витрине у всех на виду. Эти книги открыто упоминались в каталогах; их рекламировали в газетах.

В 1919 году раздираемая внутренними противоречиями Социалистическая партия Америки распалась, и из ее остатков сформировалась Коммунистическая партия США. Влияние социализма и социалистических книжных ослабло, а коммунизм, напротив, укрепил позиции. К середине 1930-х годов ежегодная прибыль книжного магазина Школы Рэнда составляла всего 8 тысяч долларов по сравнению с 50 тысячами двадцать лет назад – а ведь когда-то благодаря этим доходам финансировалась сама школа. Теперь магазину не хватало даже на оплату мелких расходов: на телефон, полотенца, канцелярские товары и уборщицу. Деньги утекали сквозь пальцы.

Тем временем все большую популярность приобретал Рабочий книжный, расположенный в двух кварталах к югу. В магазине проводились чтения и выставки по истории марксизма и имелась библиотека, где можно было взять книги на дом за 15 центов в неделю. Продавали коммунистический мерч. В знак поддержки коммунистической идеологии можно было приобрести значок с лозунгом против империалиста Херста[54] или прогрессивную открытку. В любом магазине сети, работавшей по всей стране, рабочие могли оформить подписку на периодические издания. Рабочий книжный распространял брошюры, издавал собственный бюллетень и торговал билетами на балы, концерты и выступления Эммы Гольдман[55]. Это был центр притяжения, где можно было бесконечно читать коммунистическую литературу и встречаться с настоящими коммунистами.

В Рабочем книжном распространяли литературу против нацизма, в том числе «Коричневую книгу о поджоге Рейхстага и гитлеровском терроре», авторы которой утверждали, что за поджог Рейхстага (здания немецкого парламента) несет ответственность нацистское правительство. В 1934 году А. Б. Кэмпбелл обнаружил эту книгу на полке Рабочего книжного и встревожился, но не из-за содержания, а из-за слишком низкой цены.

При Национальной администрации восстановления[56] правительство наконец удовлетворило давний запрос издателей и Американской ассоциации книготорговцев, в котором им долго отказывал Верховный суд: книготорговцам законодательно запретили демпинговать цены. Администрация Рузвельта признала, что существенное снижение цен «ударяет по маленьким независимым книжным». Новый Кодекс книгопродавца обязывал в течение полугода после публикации продавать книги по издательской розничной цене. Нарушения фиксировала Национальная комиссия по соблюдению Кодекса книгопродавца, состоявшая из девяти человек. Но на самом деле большинство жалоб поступало прямиком в Американскую ассоциацию книготорговцев. Обвинения в адрес Рабочего магазина выдвинули после анонимного доноса сотрудника «Мэйсиз» – предприятия, которое, собственно, больше всех пострадало от федерального законодательства. В рабочей газете «Дэйли Уоркер» универмаг «Мэйсиз» называли «одним из самых известных подрывателей сбыта» и «торговцем издательским мусором». Обвинения с Рабочего магазина в итоге сняли, а Кодекс книгопродавца отменили через год. А вскоре Верховный суд признал Национальную администрацию восстановления неконституционной.

Тем временем Арийский книжный магазин продолжал продвигать антикоммунистическую пропаганду на новом месте. Предыдущий арендодатель испугался связей магазина с нацистами и случаев вандализма (в витрины кидали кирпичи). В 1936 году Арийский книжный переехал в Немецкий дом на Западной пятнадцатой улице, в одно здание с рестораном, где подавали мюнхенские шницели. На столиках в ресторане стояли подсвечники со свастикой и лежали листовки с предостережением о еврейском господстве. После ужина посетителей приглашали заглянуть в книжный магазин. В большом актовом зале проходили лекции и кинопоказы, праздновали день рождения Гитлера. Двор мезонина выходил на стрельбище, где можно было пострелять из пневматической винтовки. На этом стрельбище новый управляющий Ханс Дибель притворялся, что охотится на евреев. Он говорил, что, «если ситуация накалится, он заберет с собой пятерых евреев, прежде чем его остановят».

В новом магазине были сосновые полы, большой стеклянный стол, скамья для гостей и небольшой письменный стол, за которым Дибель упаковывал книги в бумагу и вел перечень проданных наименований в голубой тетрадке на пружине. В книжном шкафу напротив входа покупателей приветствовали любимые антисемитские карикатуры Дибеля и «Майн кампф».

Дибель расширил ассортимент «информационного центра нацистской и фашистской пропаганды на Тихоокеанском побережье». Товары поступали минимум от пятнадцати немецких поставщиков, в том числе из нью-йоркского филиала Германо-американского союза (преемника «Друзей Новой Германии»), от фашистов и издательств фашистской литературы по всей стране. Активно продвигались труды автомобильного магната и антисемита Генри Форда.

Дибель торговал газетами, журналами, брошюрами, речами Гитлера, сборниками анекдотов, комиксами и книжками с картинками. Одной из его любимых книг было издание липовой речи Бенджамина Франклина с Конституционного конвента 1787 года, в которой тот называл евреев «вампирами» и призывал выгнать их из страны. Речь сочинил Уильям Дадли Пелли, основатель «Серебряных рубашек», и впервые напечатал ее в газете «Освобождение» в 1934 году. Хотя историки быстро опровергли авторство «пророчества»