Проклятый Лекарь. Том 7 - Виктор Молотов

моя прошлая жизнь была подготовкой к этому моменту. Все убийства, вся жестокость — это была тренировка. Теперь я использую свои навыки для вас. Это моя судьба, мой смысл, моя радость. Нет большего счастья, чем служить истинному повелителю.

Отлично. Промывка мозгов прошла на ура. Никаких сомнений, никаких колебаний, никаких остатков прежней личности. Идеальный солдат. Правда, радость у мертвеца — это оксюморон, но пусть думает, что радуется.

— Хорошо. Собирайся, мы уезжаем. Переезжаем в новый дом. Большой дом, — велел я.

— Слушаюсь, повелитель. Что взять с собой?

— Ничего. У тебя нет вещей. Все необходимое купим.

— Как прикажете.

Моя странная семья пополнилась. Теперь нас пятеро. Шестеро, если считать Ростислава. Семеро с Нюхлем. Маленькая армия мертвецов.

Вызвал Сергея по телефону — тот ответил на втором гудке:

— Приезжай за нами через пятнадцать минут. У нас тут еще коробки и… один крупногабаритный груз.

— Понял, шеф! Мчу! У меня тут друг с газелью как раз свободен. Надежный мужик, молчаливый!

В прошлый раз он в итоге оказался не совсем свободен. Только поэтому коробки стояли до сих пор тут. Машина сломалась на середине пути к нам. А сейчас ее починили, и вскоре вещи должны перевезти. Так недавно отчитывался сам Сергей.

— Отлично. Бери газель, нам как раз нужно много места.

Пока ждали, Вольдемар механически помог донести коробки с книгами до лифта. Двигался он странновато для такой громадины — слишком плавно, без обычной инерции массивного тела, без покачивания при ходьбе. Как робот из японского фильма про будущее. Или как хищник, крадущийся к добыче.

Лифт чудесным образом заработал. Загрузились — я, Вольдемар и гора коробок. Но со стонами — явно перегруз.

На пятом этаже лифт дернулся, остановился. Загорелась лампочка третьего этажа. Двери со скрипом разъехались.

На площадке стояла Зинаида Петровна — гроза всего дома, вредная бабка лет семидесяти с лицом высохшей мумии и характером голодной гиены. Слышал о ней от соседок, когда проходил мимо с работы. Постоянно на нее жаловались друг другу.

Седые волосы собраны в пучок, воткнута спица. Халат в цветочек, тапки с помпонами. В руках — авоська с продуктами из Пятерочки.

О нет. Только не она. Эта старая ведьма способна час читать лекцию о том, как неправильно я поставил мусорный пакет.

— А, доктор Пирогов! — начала она елейным голосом. Она меня знала. Она знала ВСЕХ в этом доме. — Переезжаете, значит? Съезжаете с нашей скромной квартирки?

— Добрый день, Зинаида Петровна. Да, переезжаю. Обстоятельства изменились.

— Конечно-конечно, молодой человек вроде вас не должен жить в таком… — она обвела взглядом обшарпанные стены лифта, — скромном месте. Наверное, квартирку получше нашли? Или невеста богатая появилась?

Она попыталась зайти в лифт, но замерла, увидев Вольдемара.

Тот стоял абсолютно неподвижно, как статуя. Спина прямая, руки по швам, взгляд устремлен в одну точку на стене. Не моргал. Не дышал — а зачем мертвецу дышать? От него исходила аура… неправильности. Как от манекена, который слишком похож на человека.

Зинаида Петровна побледнела. Авоська выпала из рук, апельсины покатились по полу.

— Это… это… — она тыкала дрожащим пальцем в Вольдемара. — Это не человек! Это МЕРТВЕЦ!

Глава 14

Нужно было срочно что-то делать.

— Зинаида Петровна, не надо так волноваться. Это вредно для вашего давления, — напомнил я пожилой женщине.

— Не пытайтесь меня отвлечь! — она попятилась. — Я чувствую! Я ЗНАЮ! От него могилой несет! Холодом! Смертью!

Вообще-то от него пахнет формалином, которым я его обработал, и моим одеколоном, которым обрызгал сверху. Но у старушки обострилась паранойя. Или интуиция — с пожилыми людьми сложно понять, где заканчивается одно и начинается другое.

— Это мой коллега, — попытался я соврать. — У него редкая болезнь — каталепсия. Патологическое состояние, характеризующееся ослаблением или полным отсутствием произвольных движений. Приступы оцепенения случаются внезапно. Совершенно не заразно, не беспокойтесь.

— ВРЕТЕ! — заорала она на весь подъезд. — Все вы врете! Я не дура! Мне семьдесят три года, я войну пережила, перестройку, дефолт! Я мертвеца от живого отличу!

Вольдемар пошевелился — медленно, механически повернул голову к ней. Шейные позвонки хрустнули, как сухие ветки.

— Могу решить проблему, повелитель, — сказал он тем же тоном, каким обычно предлагают чай. — Быстро и тихо. Шею сверну. Или придушу подушкой. Или столкну с лестницы. Пожилые люди часто падают.

— НЕТ! — рявкнул я так резко, что сам вздрогнул от собственного голоса.

Потом тише, чтобы бабка не услышала детали:

— Мы не трогаем мирных граждан. Даже вредных. Даже очень вредных. Это принцип. Железное правило. Нарушишь — упокою обратно.

— Как прикажете, повелитель. Но она угроза. Донесет в инквизицию.

— Пусть доносит. У нее репутация городской сумасшедшей. Ей никто не поверит.

Зинаида Петровна тем временем отступила к лестнице, вцепилась в перила:

— Я все знаю про вас, доктор Пирогов! Вы НЕКРОМАНТ! Злодей! Поднимаете мертвецов! У вас дома скелет ходячий живет! Я видела в окно! И эта ящерица костяная! И призрак по квартире летает!

Черт. А старушка наблюдательная. Надо было плотнее шторы задергивать.

— Я напишу в инквизицию! — продолжала она. — В полицию! В управу района! В администрацию Императора! В ООН! В Гаагский трибунал! Вас сожгут на костре! Четвертуют! Повесят! Утопят!

— Одновременно? — не удержался я от сарказма.

— НЕ УМНИЧАЙТЕ! Я серьезно! У меня племянник в охранке работает! Дальний, но все же! И сосед с третьего этажа — бывший следователь! И подруга в поликлинике знает главврача!

Козыри у нее не прекращались.

Двери лифта начали закрываться. Зинаида Петровна в последний момент просунула голову:

— Я вас не оставлю! Найду! Выведу на чистую воду! Спасу город от некроманта!

Двери закрылись. Лифт поехал вниз.

— Проблема, — констатировал Вольдемар.

— Не проблема, а мелкая неприятность. Старые люди часто фантазируют. Инквизиция получает тысячи доносов от параноиков. Максимум — пришлют участкового проверить, а я его за пять минут смогу убедить, что все в порядке. Это при условии, что мы вообще увидимся. К тому же вы здесь больше жить не будете.

Хотя если она будет очень настойчива… Нет, не будет. У нее внуки в Омске, скоро поедет к ним в гости и забудет про меня. Надеюсь.

Вышли из подъезда. Во дворе курили те же парни с третьего этажа. Увидев Вольдемара, присвистнули:

— Ого, доктор! Это