Живая вода и вещее слово - Александр Николаевич Афанасьев

молнии и громового удара (сравни русское выражение «метать перуны»), у словаков peron – гром, а молнию называют Паромовой стрелою. Старинная русская поговорка «Едет божок с перищем, стучит колесом» намекает на поезд бога-громовника; грохотом его колесницы арийские племена объясняли себе громозвучные раскаты грозы; едет он, вооруженный перищем – страшным орудием, с помощью которого наносит стремительные, всераздробляющие удары: прати (напирать, переть, пороть) – стремиться, теснить, разить, побивать; белорус. праць, пяру — колотить вальком, мыть белье (прачка); пере рубанцем – бьет поленом; попры – прыть, скач; парко – шибко, скоро, сильно; праща – метательный снаряд, который в древности бросали каменья. Перун – божество победоносное, карающее, явление которого возбуждает страх и трепет (гроза, грозить, угроза); огненными стрелами он поражает демонов мрака (тучи) и наказует всякое нечестие. В Псковской губ. и Белоруссии еще теперь слышатся клятвы: «Сбей тебя Перун!», «Каб цябе Перун узяв или треснув!»[37]. Как жгучие лучи летнего солнца, порождающие засуху, бесплодие и мор, дали представление о разгневанном Солнце – метателе губительных стрел, так то же представление должно было сочетаться и с богом-громовником; насылая град, бури и безвременные ливни, он карал смертных неурожаем, голодом и повальными болезнями (поветрием). В Ржевском уезде говорят: «Схвати тебя Перуном!» – в смысле: да постигнет тебя недуг, припадок. Сибирская брань: «Чтоб тебя язвило!» – связывает вышеприведенные клятвы Перуном и его стрелами с понятием о моровой язве; сравни: разить и зараза.

Называя молнию небесным оружием, древнейший народ – прародитель народов индоевропейских – необходимо ограничивался в своих уподоблениях теми воинскими снарядами, какие только знала современная ему культура. Прежде чем были открыты металлы, орудия, служившие для нападения и защиты, приготовлялись из дерева, камня, кости и рога. Подземные находки так называемого каменного века показали, что в борьбе с дикими животными и в житейских распрях человеку помогало не одно простое вертение каменных осколков рукою или пращей, что грубо обитые камни служили ему на войне и охоте молотами или топорищами, а заостренные кремни употреблялись для наконечников стрел и копий. Вслед за этими первобытными орудиями появились металлические, приготовляемые из смеси меди с оловом и цинком, известные под именем бронзовых; золото показалось почти одновременно с медью; знакомство с серебром также принадлежит давней эпохе, но железо открыто значительно позднее. После открытия металлов каменные орудия не тотчас были вытеснены и долго еще оставались в общем употреблении наравне с металлическими. Хотя арийское племя до разделения своего на отдельные ветви уже знало медь, серебро и золото и умело их обрабатывать, тем не менее несомненно, что и оно должно было прожить свой, каменный период. Отсюда легко объясняется, почему в громе слышались древнему человеку удары, наносимые каменным молотом грозного божества, а находимые на земле остроконечные камни (белемниты) названы громовыми стрелами. Каменный или металлический крестообразный молот – необходимый атрибут бога-громовника у всех арийских народов. Индра, сверх другого оружия, владел и молотом; римляне чтили Юпитеров камень; особенно же любопытны в этом отношении сказания Эдды о скандинавском Торе: Тор держит в руке всесокрушающий молот и бросает его в своих врагов; ринутый могучим громовником молот никогда не дает промаха, поражает смертью тех, в кого был пущен, и потом сам собою возвращается в руки Тора; то же самое свойство приписывается и молниеносной, многозубой палице Индры. Полет чудесного молота сопровождается грохотом грома и блеском молнии; в случае нужды он делается столь малым, что его можно спрятать и носить за пазухой (в недрах туч)… По преданию, засвидетельствованному Геродотом, в числе других божественных атрибутов, чтимых скифами, была и золотая секира, упавшая с неба. Молот признавался германцами за священное орудие: им клялись при судебных спорах, им освящали жертвы, погребальные костры и новобрачную чету; бросанием молота или просто камня узаконивалось право на поземельное владение[38]; даже до позднейшего времени судья, созывая общину на вече, возвещал о том, заставляя носить по селению молот. Финский Укко имеет не только огненный лук и огненные стрелы, но и молот. У литовцев пользовался особенным уважением огромный священный молот, с помощью которого великан (Перкун?) освободил солнце из заточения (из-за темных туч). Ниже мы увидим, что подобное представление молнии не чуждо было и славянам, которые, по свидетельству Краледворской рукописи, и на битву выходили вооруженные молотами.

Бог-громовник, разбивая своим молотом облачные скалы, высекает из них небесное пламя молний, точно так же, как сильным ударом о кремень высекаются из камня летучие искры. Таящиеся в камне искры огня породили известное в нашем простонародье сказание о том, что первосозданные и враждебные друг другу стихии огонь и вода долго спорили между собою, и вот, когда вода начала осиливать и уже совсем заливала пламя, огонь укрылся от нее в кремень, из которого впоследствии люди стали высекать его ударом железа. Народная загадка дает огню следующее живописное определение: «В камне спал, по железу встал, по дереву пошел – как сокол полетел». По немецким преданиям, Тор, высекая искры молний, разрушает мрачные вертепы облаков и возжигает на небе ясный светильник солнца; для этого у него есть трехгранный камень и кресало, выкованное карликами; с одной стороны камень белого цвета, с другой – желтого, с третьей – красного; ударяя в белую сторону, бог вызывает бурю с градом; ударяя в красную – производит гром и молнию, а ударом по желтой стороне дарует яркие солнечные лучи, от которых тают льды и снега. Тор может забросить свой камень и кресало куда захочет, но при первом требовании они тотчас же возвращаются в его руки. Другое поэтическое представление заставляет бога-громовника, разъезжая по облачному небу, творить молнии ударами конских копыт. Подновляя древний языческий миф о христианском духе, в Баварии объясняют гром и молнию тем, что Господь и Св. Дева ездят по небу и во время этой прогулки кони их ударами своих подков высекают из камней огненные искры. По указанию Стрыйковского, истукан Перкуна держал в руке камень, сделанный наподобие молнии, а перед ним постоянно пылал священный огонь. В Густинской летописи известие это передано так: «Перконос, си есть Перун, бяше у них старейший бог, создан на подобие человече, ему же в руках бяше камень многоценный аки огнь; ему же… огонь неугасающий з дубового древия непрестанно паляху». Если пламя почему-либо угасало, то для возжжения костра высекали огонь из камня, находившегося в руках идола. Финны называют кремень «огневым камнем бога Укко»; из него высекает он молнию. В русской сказке герой бросает в колдуна, несущегося по воздуху черной тучею, кремень и огниво,