Жить - Кельта

за собой вереницу ослеплённых ветром и снегом людей. Их сдувало вправо, но воины держались друг друга и цепко берегли свою волховицу. А потом их втолкнули в тепло. Пещерка, пробитая в скале раньше, для семерых и костра оказалась слишком тесной, но зато скоро стало так жарко, что волховской огонь можно было убрать.

— Спасибо, — сказала, растирая ладони и пальцы, самая слабая из группы, та волховица, что не воин. — Вы нас спасли.

— В Перерождающемся Мире все волхвы соратники, здесь делить нечего. Да и не хотелось чтобы эта последняя для Края буря стала последней и для вас, — Мала улыбнулась, рассматривая в свете нескольких слабых огоньков собравшихся в пещерке. — Как здоровье у твоей бабушки, Борушка? Больше не кашляет по осени?

Все разом уставились на спасительницу, а та выпустила ещё несколько светлячков, разогнавших тени с лиц. Мала улыбнулась, рассматривая воинов в ответ — четверых она знала.

— Бабушка совсем плоха стала в последние годы. Старость… — растерянно ответил Борушка, а потом потёр лицо и вскрикнул: — Мала! Да сколько лет-то прошло! Я аж не признал сперва!

— Да и я вас не сразу узнала, только когда отогрелись, — Мала продолжала улыбаться, вспоминая как их наставники по двору гоняли, вколачивая свою науку. — Не ждала я стояновских за Вратами встретить. Или старейшины свой же запрет позабыли?

— Да коль так бы, — вздохнул Борушка. — Княжич Горан их уговорил, лазейку в запрете отыскав. Мы не от клана отрядом, мы невесту клановую в её путешествии защищаем. Вот, княжна Сулена.

— Долгих лет здравия, княжна, — Мала чуть кивнула, приветствуя, и колты глухо звякнули, заскользив про мокрой от талого снега ткани. — И счастливого брака.

Повисла неловкая тишина. Кто-то смотрел на Малу с любопытством, кто-то с лёгкой радостью, но были и те, кто злился и зыркал с недоверием. А сама девушка добавила света и серьёзно присмотрелась. Сила вокруг всё больше дичала, и прорываясь в сферу терзала изнутри дара. Мале было полегче, ведь она уже сталкивалась с подобным, да и дар был уже во второй сфере. А новичкам было больно, но они пока не задумывались об этом, оглушенные переходом и холодом.

— Этот Край вот-вот начнёт рушиться, нам повезёт, если есть хотя бы несколько дней добраться до врат. Сможете сами запечатать сферы или помочь? И постарайтесь быстрей собраться. Буран не продлится долго, как только ветер подутихнет, уходим.

— А чтой т предательница взялась командовать? — неожиданно возмутился Ратибор, молчавший до этого. — Вы с сестрой… Да зря тогда погоню вернули!

— Может и зря, но сегодня или вы идёте со мной, или домой вернуться не сможете.

— Никуда мы с тобой не пойдём. Не раньше, чем выполним приказ — вон она должна прорваться во вторую сферу.

— И сгинуть? Свою решимость девочка уже показала, дальше пустят к Источнику и будет ей вторая сфера. Старейшинам тут и сказать будет нечего. Отдыхайте и готовьтесь идти по морозу. Буря стихает, часа через два выходим.

Мала отвернулась и погасила почти всех светлячков в пещере, а потом запечатала сферы волхвов, защищая от дикой силы. Но, увы, этим она ослабила свою печать на устье дара, которая теперь едва держалась.

Глава 35

Есть ли что-то горче ненависти?

Да, сожаления о потраченном впустую времени.

(из беседы старца и странника)

После ухода старшей княжини поместье продолжило жить. И Ясне казалось, что суеты стало даже больше. Она чувствовала в своих людях гордость за их сиротский клан, и с теплотой вспоминала все сказанные три недели назад слова. Да и что таить, Ясна тоже свободно расправила плечи и улыбалась, хотя ночами порой к ней и возвращался старый кошмар.

Но было и то, что с каждым днём всё сильней тревожило девушку. С тех пор, как Мала ушла с караваном, в первую неделю ещё приехали два купца, а потом — никого. И ладно бы дожди опять дорогу размыли, но погода стояла сухая, да и броды ещё в том году укрепили и даже мостки наметили. Вот будет время, можно и мосты поставить.

Размышления княжини прервал прибежавший от ворот мальчик. Он, запыхавшись и упираясь руками в колени, едва выговорил:

— Там, гонец. Странный.

Ясна кивнула и улыбка исчезла с её лица. Девушка оправила одежду и поспешила вниз по склону, на площадь, куда начали собираться дружинные воины. Мужчины окружили всадника широким кольцом, но завидев Ясну, расступились и с лёгкими поклонами пропустили её вперёд. Волховица присмотрелась к гонцу, запылённому, в добротной дорожной одежде бородачу лет сорока, и он показался ей знакомым. Она нахмурила брови, силясь вспомнить, и тут гонец сам заговорил.

— Лекарка Ясна! Помните? Лет с десять назад на дороге?

— Ты приказчик почтенного купца Звяги? — наконец узнала Ясна и заулыбалась. Она его не признала сразу, ведь десяток лет в дороге состарили и сильно изменили лицо. — Сестра говорила, что он и сам обещался заехать. Проходи, проходи. Сейчас тебе в гостевом доме место подготовят и баню истопят, вымыться с дороги.

— Кхем, — мотнул головой приказчик. — Обождёт. Там, на бродах, три дружины собрались. Я поспрашивал, они с ближних волостей от князя. Воевать идут. К вам.

Улыбка застыла на лице Ясны, да и сироты вокруг затихли так, что было слышно, как подкованное копыто деревянные плашки царапает, и как ветер в соломе на ближних крышах шуршит. Княжиня прикрыла глаза, собираясь с мыслями, и спокойным голосом спросила:

— Так кто же на Последние земли позарился? Веками не нужны были, а тут аж трое, — она не дрогнула и не показала охватившего сердце страха, только выше подняла голову, да спина одеревенела, распрямившись.

— Нет, земли коль и возьмут, то потом решат. Они отобрать хотят то, что волховица Мала из-за Врат привезла. Весь город у Последней реки только об этом и судачит. Сказывают, что она привезла что-то в большом свёртке и дома оставила. А как княжам сказали, что старшая опять ушла, так они и поспешили отобрать.

— Что за чепуха? И кто в такое поверит? Из Перерождающегося мира ничего нельзя забрать. Это все знают!

— Может и чепуха, но три дружины уже брод перейти должны. Я едва перед ними успел проехать, предупредить. Даже обоз оставил возле города.

— Благояр! — крикнула Ясна и уже ровным голосом продолжила,