Жить - Кельта

поманила к себе оставшихся светлячков. А потом разослала вперёд, осмотреть лабиринт гребней. Осмотрелась — кругом была белая целина, выровненная ветром. Снег скрыл все провалы и обрывы, и только на верхушках гребней под ним проглядывались серые скалы. Мала нахмурилась, ещё раз глянула на горизонт и приказала вышедшим следом:

— Идите строго за мной и ни шагу в сторону от моих следов. Поспешим.

Только стоило ей сделать десяток шагов, как сзади раздался сердитый голос Ратибора:

— Никуда мы за предательницей клана не пойдём! Нет тебе веры!

— Предательница клана? — Мала вспыхнула, обернувшись и глядя прямо в глаза княжему воину. — Я никаких клятв не давала, служить не просилась. Нас с мамой пригласили, и мы пришли по своей воле, значит и вольны были уходить. Кто в праве нас остановить был? Не знаешь — не суди!

Девушка пошла вперёд, через двадцать шагов чуть повернула, чтоб не соскользнуть и продолжила путь к центру Края. А за её спиной Ратибор фыркнул, но не придумал чтож такого ответить и направился в другую сторону. Но не успел сделать и пяток шагов, как ухнул вниз, исчезнув с глаз, даже последний его вскрик погас в рыхлом снежном зыбуне. Мала обернулась:

— Стоять! Там яма в полторы цепи, а то и глубже. Если он не разбился, то скоро задохнётся. Нам его не вытащить, да и нет времени пытаться. Край уже начал разрушаться, разве вы ещё не заметили, что сила вокруг с каждым часом дичает? До его разрушения осталось меньше дня!

Оставшиеся волхвы переглянулись. Незнакомый воин пожал плечами, Карна и Борушка кивнули, ещё один, бывший тогда молодым гриднем, только принятым в младшую дружину — Юрас — отвёл взгляд и смотрел на казавшуюся неглубокой ямку, в которой оборвался след Ратибора.

— Мы идём за тобой, Мала, — ответила Сулена и первой пошла по следам Малы, только раз оглянувшись на оставшийся от Ратибора провал. — Не знаю, что между вами случилось, но я тебе верю.

— Благодарю, княжна, — улыбнулась в ответ Мала.

Они быстрыми шагами переходили с гребня на гребень, иногда переходя на бег. Мала то и дело отправляла или собирала своих светляков, прощупывая дорогу и ловя отголоски Врат, то и дело теряющиеся в неиствующей силе. А тем временем небо у самого края, где смыкалось с землёй за их спиной начало темнеть. Ещё через пару часов, когда чернота там поднялась на ладонь, подобное появилось и со всех остальных сторон. Оно постепенно ползло всё выше и выше, отбирая и так слабый свет, бросая на снежный мир густые сумерки.

Но Мала лишь выпустила больше светляков, наметив ими дальнейший путь и больше не оглядывалась. Наконец ей удалось самой, а не через дозорные огоньки, почувствовать Врата. Но тогда же она поняла и что мир разрушается слишком быстро. Она побежала, махнув остальным торопиться. Княжну, не привыкшую к подобному, по очереди тянули за собой воины, а Карна забрала её котомку.

Прошло ещё почти два часа, и волхвы, наконец, добежали. Только неба над ними осталось совсем немного, и бурю, съедающую землю стало видно у горизонта. Волхвы остановились на слиянии трёх гребней поменьше, уткнувшемся в стену четвёртого, вздымавшегося не меньше чем на дюжину саженей. С их места было видно, как наступает небытиё.

— Не успели, — выдохнула Карна. — Врата найти не успели.

— Вон они, на уступе у края гребня, — Мала показала вверх и чуть в сторону. Там из стены выступала небольшая скала, но серый туман Врат слился с сумерками. — Надо только подняться.

Волхвы спешно перетряхивали свои котомки, вытаскивая верёвки, а потом связывая их в одну. Мала нагребла снега, сбивая его в крепкий ком на одном из концов верёвки и слегка подтаивая, а потом вместе с Карной забросили вверх, благо обе волховицы достаточно могли использовать часть дара из области воздуха. А потом ещё и огоньки помогли надёжно приморозить край к скале.

Мала оглядела пятерых спутников и указала сперва на Борушку, потом на молчаливого волхва, чьё имя так и не спросила:

— Иди первым, потом ты. Вместе втащите княжну, а дальше уже и остальные. — Она с тревогой оглянулась на приближающуюся бурю, вот даже порыв ветра долетел до них. — Я подстрахую. Поторопитесь.

Она протянула Борушке оставшуюся верёвку и нетерпеливо кивнула на скалу. А потом со всеми смотрела как он поднимается. Вниз слетел край второй верёвки. Мала поймала его, скомандовала второму подниматься и подошла к Сулене. Обвязала её за плечи и талию и на мгновение замялась.

— Ты вернёшься к Стояновичам, да?

Княжна кивнула и Мала отвязала с пояса потрёпанный оберег, взяла ладонь Сулены, вложила кожаный узел в неё и закрыла в кулак.

— Передай княжичу Горану. Он поймёт.

Девушка отвернулась, так и не встретив удивлённый взгляд княжны, и посмотрела наверх. Второй воин почти поднялся.

— Готовьтесь поднимать Сулену. Потом Карну.

Княжна несколько раз с тревогой оглядывалась на ярко-зелёный мазок волховки и повойки Малы, уже начавший теряться в густых сумерках. Светлячки же один за другим исчезали, не выдержав буйства и ярость силы вокруг. Но вот девушку втащили на уступ и она, наконец, увидела Врата — серый туман возле самой стены. Не знаешь, так и не найдёшь, разве что сверху последнего гребня глянешь и заметишь. А её воин не стал терять зря время и поспешил разрезать хитрый узел и скинуть край верёвки обратно.

Следом помогли подняться Карне, а Юрас за это время сам взобрался по первой верёвке. Воин оглянулся на небо с ладошку и исчезающую в паре вёрст от них землю, а потом перерезал и скинул обе верёвки и, пока остальные не успели ничего сделать, втолкнул всех четверых во врата.

Мала заметила, как Карна перебралась через край, и начала подниматься следом. Ветер, хлеставший отовсюду, прижимал к скале, и сила уже проломила ослабшую печать на устье сферы и терзала дар изнутри. Волховица прикусила губу и продолжила подниматься. Вот через край скалы перелез последний воин, а мгновение спустя верёвка полетела вниз.

— Нет! — Закричала в отчаянии девушка, проваливаясь на аршин вниз, и цепляясь за обжигающе холодный камень. От боли на глазах выступили слёзы. А ещё она почувствовала, как встряхнулись врата, пропуская пятерых волхвов.

Мир вокруг рушился и исчезал, источенный ветрами и буйством силы. Волховица не смахивала слёз, она упрямо цеплялась за стену, обдирая о камни ладони и оставляя кровавые печати