Жить - Кельта

сидя на земле в растрёпанной и изорванной одежде подняла бледное лицо с синеватыми губами и медленно оглядела бой. Молча девушка стёрла прилипшие к щекам пряди, размазав кровь из содранных ладоней, и поднялась во весь рост.

— Кто? — резкий вопрос оглушил всех. А следом пронеслась не сдерживаемая волна силы и ледяной ярости, оглушая и сбивая на колени всех, кто показался незнакомым вернувшейся княжине. И каждый до последних дней запомнил величественную картину, как залитые закатным светом две сестры стояли спокойные и гордо выпрямившиеся, но в глазах людей были подобны небесным и земным мстительным духам. — Княжей в погреб, остальные бегите восвояси.

За приказом последовала ещё одна волна силы, и вражеские дружинные воины вдруг поняли, что ноги сами их ведут обратно неловкой, деревянной походкой, а княжи будто бы изваяниями приросли к земле. Через пару долей в поместье остались только свои и пленные. И в это время Мала, терзаемая болью перехода и дикой силой умиравшего Края, рухнула, застонав от боли.

Ясна бросилась к сестре, пытаясь ей помочь, но старшая лишь покачала головой и сжавшись в комок, провалилась в беспамятство.

Глава 40

Побратим ты мой, друже названный

Ты был ближе мне, словно брат родной.

И в бою клинком кровью связанный

По пути волков я б ушел с тобой.

Но разбили быль, да по небыльи,

Отомстили мы, да поведали.

И пусть дух Иртус, что уклад рядит,

И тебя, мой брат, с миром сладит.

(из одной из скорбных песен)

Ночь была суетной, ведь нужно было и о раненных позаботиться, и за убегающими остатками дружин проследить, да и просто порядок навести хотя бы у сломанных ворот. И вернуть домой погибших, если получится. Но за этими делами люди не забыли и о своих княжинях.

Девушкам истопили баню, накормили и оставили отдыхать в их доме. Мала, уже пришедшая в себя, сидела за столом в горнице, а Ясна, хмурясь, пыталась залечить изодранные ладони сестры. И в свете волховских огоньков младшая княжиня рассказывала, что же случилось в эти несколько недель.

— Я только не понимаю, как мы так долго смогли продержаться? — спросила, сложив руки на коленях, Ясна. — У них же тоже воины и волхвы были. А мы?.. Да одного княжича бы хватило всех положить!

— Хм, смотря какого княжича, — улыбнулась Мала и провела пальцами по влажным волосам сестры. — В этой стороне сильных волхвов наперечет. А в ближних волостях, разве что забредшие вольные. И на площади у ворот самые сильные враги — три княжа. Но у них только один освободил почти половину сферы и добрался в одну сторону до границы со второй. Остальные два едва треть расчистили. Ты одна сильней любого из них. Да и в нашей дружине Блажик тем двоим не уступит.

— Тогда почему я не смогла с ними справиться? Мы стольких потеряли.

— Так сила она разная, и с ней ещё управиться надо. А их много было, больше всего нашего поместья. Давай отдыхать, утром расспросим наших пленников.

Ясна кивнула и ушла на свою сторону. Обе они устали и уснули почти сразу. А утром их ждало изменившееся отношение людей — и поместные, и кметы смотрели на княжинь с безграничными восхищением и уважением, больше ни единого слова не посмеют сказать поперёк их воли, и ни на полшага отойти от приказа. Даже самые близкие — Яр, Верея и Блажик — отдалились, отгородились почтением.

Ясна первым же делом отправилась в хворый дом, помочь позаботиться о раненых воинах. Мала тем временем беседовала с уцелевшими в череде боёв, расспрашивая и хмурясь. Но как ни смотри, выходило, что они потеряли почти половину дружины из-за какой-то нелепости. И от этого было горько, и даже весть от младшей, пообещавшей исцелить всех раненых за несколько недель не утешала. Ближе к полудню пришли и первые повозки с заставы с телами погибших побратимов и женщины начали готовить погребение, а мужчины намечать курган. Шеломницу для них Мала вырезала сама, пусть и не красиво, но старательно, а Ясна сварила медовый сбитень на двенадцати травах.

Красной гридницы или горницы у них до сих пор не было, зато было обжитое костровище, у которого ночи Мириадов Звёзд праздновали и иногда свадьбы справляли. У него же и суд над пленными подготовили. Сестрам застелили лавку выше по склону, рядом с ними же на вынесенном столе полотно с хлебом и шеломницу поставили. Княжей привели и уронили у самого шалаша костра, так что сапоги марались старой золой. А кругом собрались и дружина, и женщины, и кметы во главе с подоспевшим старостой ближней деревни.

— Так за какой надобностью вы трое войной на нас пошли? Чем Сиротский клан за Последней рекой вас потревожил? Между нашими волостями хватает ничейных земель, тот же город Беспутный хоть сейчас под свою руку берите! — спросила Мала. Волховица сидела бледная, как в болезни, и синева ещё не полностью ушла с губ, но больше ничего не выдавало оставшейся после Перерождающегося мира боли.

Ясна смерила троих стоящих на коленях и отвернулась, звякнув нарочно начищенными колтами и ряснами. Она вновь походила не на грозного воина, какой её стали видеть, когда она с луком и стрелами защищала землю, а на балованную девицу. Княжи переглянулись и, видать за ночь уговориться успели, старший по праву сильнейшего за всех ответил.

— Нам, княжини, рассказали люди доподлинно всё видевшие, да у ваших же расспросившие. Старшая княжиня смогла из Перерождающего мира принести ценность великую и младшей княжине не таясь подарила. И что бы это не было, оно и нашим кланам силы бы добавило, — пленник говорил угрюмо и снизу вверх посматривал на девушек, одна из которых ему почти во внучки годилась.

— Глупость. Из Перерождающегося мира ни капли воды, ни вздоха забрать нельзя. Вы и сами видели вчера. Оттуда ничего унести нельзя, — Мала поморщилась, вспомнив происходящие в её сферах. — Как вы в подобную чушь поверили?

— Так люди видели, что ты, княжиня, достала из сумки большой мешок и отдала ей, княжине. И она радовалась. А все ж знали откуда ты вернулась, — угрюмо ответил пленник.

— Да, мы такую же историю слышали. Сперва не поверили, но и купец, и приказчик поклялись. Они днём позже отрока расспросили, он и подтвердил, — подал голос средний из княжей.

— Большой мешок, говорите, — Мала недобро