Зоя Космодемьянская. Правда против лжи - Виктор Стефанович Кожемяко

– организация глубокой разведки, проведение диверсий на коммуникациях противника. Надо было также установить тесные связи с советскими и партийными организациями на местах, всячески помогать им в организации партизанского и подпольного движения.

27 июня 1941 года все командиры, выделенные Генштабом РККА для выполнения специальных заданий, прибыли в штаб Западного фронта, расположенный в лесу восточнее Могилева. Получив последнюю информацию о боевой обстановке, уточнив свои задачи и возможности, немедленно приступили к формированию боевых групп из личного состава частей и соединений, отходивших с тяжелыми боями под напором превосходящих сил противника…»

Вы только представьте себе: пятый день войны, войска Западного фронта продолжают тяжелые оборонительные бои севернее Минска, а на Бобруйском направлении вынуждены отходить за реку Березину. И в это время активно начинают создаваться боевые группы для выполнения диверсионно-разведывательных заданий в тылу наступающих вражеских войск.

Известны первые из таких групп, заявившие о себе уже в июле 1941-го: под командованием младшего политрука Матвея Русакова (в районе Западной Двины), младшего лейтенанта Григория Сороки (западнее Смоленска) и секретаря Ельнинского райкома комсомола Смоленской области Андрея Юденкова (район Ельни – Дорогобужа).

* * *

Число их будет быстро расти, хотя штаб части, еще не имевшей тогда знаменитого номера 9903 (он появится уже в начале 1942-го), вместе с отступающими советскими войсками вынужденно передвигается в восточном направлении. Пока не остановится, наконец, на подмосковной станции Жаворонки, что в 25 километрах от Москвы по Белорусской железной дороге. Здесь будет создана база части, перенесенная затем в Кунцево. А в Жаворонках эта особая в/ч получит новое, очень нужное пополнение – десять выпускников военных академий, ставших инструкторами-преподавателями: они должны были в кратчайшие сроки, за пять – семь дней, обучать и готовить к нелегким заданиям добровольцев – юношей и девушек Москвы, Ярославля, Горького, Рязани, Владимира, Смоленска, других городов и областей.

Еще по ходу отступления, в августе, из-за болезни полковника Свирина его сменит на посту командира части майор Спрогис. Надо прямо сказать: легендарный Спрогис!

«Полковой комиссар Никита Дорофеевич Дронов стал политическим руководителем, а военврач 3-го ранга Исхат Зарипович Галикеев – заведующим медсанчастью. Выбор Дронова комиссаром оказался весьма удачен. Никита Дорофеевич – член партии коммунистов с 1918 года, принимал участие в штурме Зимнего дворца, в Гражданской войне. Был он человеком сильной воли и большого личного обаяния».

Это я цитирую замечательную книгу Георгия Фролова и Ирины Фроловой «Часть особого назначения», открывшую много дотоле неведомого мне об уникальном войсковом формировании. И вот тут следует несколько остановиться для необходимого и важного комментария.

Был гриф секретности

В книге сказано: «Долгое время в газетных очерках, начиная с военного корреспондента Петра Лидова, в поэме Маргариты Алигер “Зоя”, в передачах радио, а затем и телевидения юная героиня была поразительно одинока. Ничего не говорилось о боевых товарищах Зои, о диверсионно-разведывательной группе, в составе которой она ушла на последнее боевое задание. Мало знали и читатели, и люди пишущие о воинской части № 9903 особого назначения, в составе которой сражались в тылу врага сотни, тысячи добровольцев из Москвы, Ярославской, Тульской, Смоленской, Рязанской областей. И многие из них, как и Зоя, погибли смертью героя…

Затянувшееся на долгие годы “одиночество” Космодемьянской нарушил ярославский писатель, следопыт Истории Евгений Савинов. Результатом его поиска стал интереснейший очерк в “Литературной газете” от 11 декабря 1956 года “В их отряде сражалась Зоя”, а также документальная повесть “Зоины товарищи”, неоднократно выходившая в свет в Ярославле.

К сожалению, Евгения Федоровича Савинова, участника Великой Отечественной войны, перенесшего несколько ранений и контузий, уже нет в живых. И нам, Фроловым, подхватившим следопытскую эстафету этого славного, замечательного человека, с которым мы дружили при его жизни, хочется выполнить его мечту, добрый завет – рассказать полнее, подробнее и ярче о “спрогисовцах”…»

Что же, Георгий Николаевич Фролов вместе со своей женой Валентиной, а затем и дочерью Ириной, внуком Николаем очень много сделали для выполнения того завета, и это заслуживает низкого поклона, великой благодарности. Об их подвижнической работе я далее еще скажу. Но прежде все-таки – о «затянувшемся на долгие годы “одиночестве” Космодемьянской».

Георгий Николаевич и Ирина Георгиевна правы: довольно долго о тех, кто в дни обороны Москвы находился рядом с Зоей, известно было мало, как и вообще о том, что представляла собой воинская часть 9903. Однако был ли в этом чей-то неправедный умысел? Следует четко ответить: нет и еще раз – нет!

Во-первых, сказалась (и не могла не сказываться до поры до времени) секретность этой части – разведывательно-диверсионной, о чем выше я уже говорил. Потому, например, ставший известным всей стране Герой Советского Союза Константин Заслонов, действовавший и погибший во вражеском тылу в Белоруссии, о котором и фильм великолепный давно был снят, никак с этой частью не связывался. А между тем, оказывается, именно здесь этот железнодорожник по профессии прошел обучение непривычному для него делу, и через линию фронта переводил его не кто-нибудь, а уже знакомый нам Афанасий Мегера, боевой заместитель Спрогиса. Но разве можно было тогда обо всем этом широко рассказывать и писать?

Вот что, во-первых, надо иметь в виду, чтобы понятнее стало некое «одиночество» Зои в публикациях того времени. А во-вторых, когда гриф секретности, как говорится, был уже снят, потребовалось время и немалые (очень и очень большие!) исследовательские усилия, чтобы детально, в подробностях, с конкретными эпизодами и подлинными именами восстановить грандиозную панораму войны в тылу врага, которую вели бойцы этой глубоко засекреченной воинской части.

Первое Зоино задание и мученики Волоколамска

Я не случайно написал: с подлинными именами. Разведчики уходили на задание, сдавая все свои личные документы и вещи. Не было у них, как у солдат, и так называемых смертных медальонов. Поэтому многие и оказывались «пропавшими без вести» – погибали безымянными.

Так нередко и газеты вынуждены были писать тогда. Например, в декабре 1941-го: «Безымянные мученики Волоколамска взывают о мщении. Вперед, бойцы! Смело идите в бой! Спешите! Каждый ваш успех поможет быстрее освободить советские города и села. Ваша смелость и доблесть спасут тысячи и тысячи людей, томящихся в фашистском аду. Они ждут вас… Быть может, их сегодня ведут на казнь, как тех восьмерых… Мученики Волоколамска уже сейчас воздвигли себе памятник в сердцах советского народа. А когда грянет наша Победа, мы их увидим в мраморе и прекрасных скульптурах там, на святом месте, где они приняли смерть за свою верность Отчизне!»

Что же произошло в подмосковном Волоколамске? Кого газеты тех дней называли его мучениками, не называя