Древесный маг Орловского княжества - Игорь Павлов

легионов, это примерно семь сотен волотов. Итого нам противостоит тысяча. Учитывая, что враг уже потерял три с половиной сотни, не так уж и много. Глаза боятся, руки делают, господа.

На мою шутку в конце никто не отреагировал. Около минуты я наблюдаю, как некоторые смотрят на карту с ужасом, другие, что вздыбленные коты. Третьи, что бараны на новые ворота.

Один только Орловский князь хмурится, прожигая меня пучеглазым взглядом. А затем выдаёт, нарушая гнетущую тишину:

— Откуда тебе всё это известно? Или вздумал над нами шутить? А может, ты с волотами заодно?

Следом и гам пошёл нездоровый. Засомневались мужики.

— Скорее ты с ними заодно, — огрызаюсь. — Не просто так же всю свою рать им скормил, идиот!

— Ах ты щенок! — Взвинтился тот сразу и повис на руках разнимающих, мол, если бы ни они…

— За языком следи, княжич, — раздалось от матёрого на вид графа.

— Сейчас я вам так послежу, друзья мои, — хмыкаю. — Сколько людей полегло из — за этого придурка. Пешком уходить надо было на восток, а не по воде тащить всё своё барахло! Как только первых волотов увидели, сразу уходить! А что в итоге? Когда сотня монстров зашла, уже поздно стало. Две тысячи ратников сгинуло? Три?

— Заткнись, нечисть поганая! — Взвизгнул Вячеслав.

— Нечисть? Да ещё и поганая? А кто твою шкуру спас, а? Кто собой от стрел закрывал? А тащил тебя сюда кто? Заткнулся бы лучше и не отсвечивал!

— Помощь твоего приспешника мне и даром не нужна, ещё неизвестно, как потом расплачиваться придётся мне и дочери. Тьфу!

— Ну, сука, — шиплю, готовый уже в морду дать.

— Всё, придержите коней, князья, — вмешался уже Юрий. — Приберегите спесь для врагов общих.

— И то верно, раскричались тут, — забурчали другие.

Лишь Григорий в сторонку отошёл, смотрит на конфликт с прищуром, присматривается к обоим, будто сам пытается проанализировать за кем правда.

Ясное дело — за мной.

— Ярослав? — Обращается ко мне уже один из воевод. — К тебе я с добром, не принимай в штыки. Но знать все должны: откуда ведаешь столько всего о волотах? На веру примем сказанное, ведь знаем, что слов на ветер не бросаешь. Однако слишком уж всё это складно. Объяснение нам надобно.

Снова загалдели. Руку поднимаю, замолчали сразу, смотрят.

Вот не готов я им тут признаваться, что птицей летаю и великаном разгуливаю. Рано. Поэтому леплю, что первое в голову приходит:

— Языку волотов меня отшельница одна обучила. А когда у Ярославца появились первые великаны, мы их не сразу убивали. Я лично пытал и расспрашивал. Одного в лесу заловил, другого в Сосково. В итоге картинка сложилась точная.

— Да брешешь, — раздалось остервенелое от Вячеслава. — Ты с ними в сговоре. Когда Москву разорят, сам властвовать будешь.

— Слав, умолкни уже, — обозначился Григорий. — К тебе тоже вопросы есть.

— И какие же? — Закривлялся тот.

— Великан вас сюда притащил, это засвидетельствовали. Так ты ничего толком и не объяснил.

— А что объяснять, это его приспешник.

— Всё, полно! — Возмутился Юрий. — Не туда нас несёт. Ярослав дал объяснение. Я ему верю. А кто не верит, дело ваше. Он баллисты со стен своего города снял, чтоб они нас защищали и ничего взамен не попросил. За такое словом поганым поливать его не дам. Все слышали?

— И то верно, — забурчали. — Нечего гнать на княжича.

— Да все на взводе, — слышу отмазки. — Как побитые собаки, кого б укусить в отместку.

Посмеялись немного. Выдохнули.

Меня по плечам стали хлопать да извиняться. Кто взглядом, кто кивком. Один Вячеслав продолжает шипеть себе под нос. А затем вообще сметает мои фигурки с карты и пулей вылетает из зала, бросив напоследок:

— Рыльце — то в пушку…

Одни ему вслед посмеиваются, другие переглядываются с недоумением. Воеводы фигурки подбирают, разглядывая с интересом и расставляя обратно.

Я понял о чём ты, Славик. Это всё моя вина. Но ты прямо сказать об этом не можешь. Потому что Могута запретил.

Князь Григорий проводил Орловского озадаченным взглядом. Затем слугу подозвал, стоящего на стрёме в сторонке. По тому видно, что опытный и прожжённый. Уже на тумбе всё разлито с закусками, как полагается.

— За Орловским глаз да глаз, — наказывает ему Григорий в полтона. — Он и так весь извёлся, как бы его призраки не подвели, что спрыгнет в озеро кислое. Они на бедах кормиться любят.

— Последим, ваше сиятельство, — поклонился мужичок с серьёзным видом.

— Первую ночь гостям всегда сложно пережить, — комментирует Григорий, отправляя слугу, и мне: — устал небось с дороги. О тебе не доложились даже, вот и не встретил, как полагается. Стоит всю смену Парадной башни наказать.

— Не стоит, я вошёл своим способом, — признался ему и улыбнулся виновато.

Григорий посмотрел с укором. Но тут Юрий подступился и предложил:

— Может, выпьем по рюмке для сна покрепче?

Две трети покинуло зал без всякого официоза. Остальные прямо на столе с картой устроились, куда слуги быстренько всё поставили. Карта глянцевая, вроде непромокаемая — как скатерть пойдёт.

Всем разлили. Григорий уже в более дружеской обстановке поднимает хрустальную рюмку и говорит первый тост:

— Ну, братцы, за то, чтоб выстояли.

Все повздыхали и с удручёнными минами хлопнули, глядя в прострацию. Похоже, никто и не надеется на чудо.

Выпил, сразу развезло на голодный желудок.

— Как бить их, скажи, Ярослав? — Спрашивает один из воевод, глядя мне в рот.

— Чем брать, — подключается к расспросу и Григорий.

— Мелких волотов с небольшого расстояния стрелами да копьями пробить можно, — рассказываю. — В ближнем бою коробки копейщиков слаженными действиями легко справляются. Нельзя не брать в расчёт, что волоты вооружены щитами, мечами, топорами, сетками и копьями, они и луками пользуются — это надо учитывать. Нельзя забывать и о броне. Очень хорошо, что боятся нашей магии. Однако я встречал крупных волотов с защитой и от неё, и от физического урона. Их защита не такая, как у нас. Призрачное поле от натиска расходуется, поэтому в итоге пробить можно за счёт попыток. Что касается атаки и вылазок с нашей стороны. Ночью волоты более уязвимы, они не видят в темноте…

Рассказал, как с ними бороться, мужики хоть немного повеселели. Стали вопросы задавать. Пытаюсь ответить, исходя из практики боя у Ярославца. Мои драки в исполине к делу не пришьёшь.

Сам Григорий молчит, но внимательно всех слушает, внемля каждому слову. Один Юрий смотрит на меня несколько заговорчески, периодически посмеиваясь себе под нос.

В процессе разговора не сразу обратил внимание на стены в зале, с которыми явно что — то не то. Если присмотреться,