Древесный маг Орловского княжества - Игорь Павлов

После полуночи стали расходиться. Калужский князь лично проводил меня до гостевых покоев, которые мне уже приготовили. В сопровождении слуги и двух стражников шли по широким переходам с колоннами, сбившись вместе, как цыплятки. Потому что всем страшно!

Войдя в уютную комнатку с небольшим балконом, завалился на мягкую перину без задних ног. Несмотря на беспокойное сердце очень быстро провалился в сон. Глубокой ночью меня разбудил настойчивый стук. Морозова ворвалась так быстро, что я толком с постели подняться не успел.

Сама в накидке, похоже, тоже спала.

— Мальчик мой, — произнесла чувственно и сразу обняла крепко, чуть на коленки не присев.

— Я тоже рад тебе, как вы тут? — Спрашиваю, расцеловав в щёки. Случайно чуть в губы не залепил.

У Гали глаза синие блестят, в движениях лёгкая растерянность. Похоже, тут призраки всех доводят понемногу.

— Плохое место, но только здесь нам спасение, — залепетала. — Вера с Драговитом в Москве остались, уже три дня, как вестей от них нет.

— Они в Кремле укрылись? — Уточняю.

— Укрылись, но поможет ли это? Как бы император в темницу не заточил их за предательство рода.

— И почему ты их сразу не выдернула оттуда?

— Упёрлись, силой ведь не потащишь, — вздохнула. — Ну хоть внуки на мне, ума хватило… Так, ладно. Не время поддаваться слабостям. Ты скажи мне лучше вот что. Молва с юга идёт, что ты признался во владении тёмной магией. Скоро и князья всё узнают. Подумай, чем крыть будешь.

— А ни чем, — усмехнулся, вылавливая недоумение. — Я не просто тёмный маг, Галь. Я провозглашаю себя Тёмным лордом. Так озвучиваю притязание на главенство над всеми магами, владеющими тёмными знаниями. Это либо принимают, либо идут к чёрту.

Морозова в явном замешательстве, на дверь обернулась, будто опасаясь, что подслушивают.

— Что ты такое говоришь? Нельзя порочить имя Рода.

— Мам, я сам по себе. Моя позиция тебе теперь ясна. Хочешь, исключай из семьи, объявляя официально. Я даже не обижусь на это и не перестану быть твоим другом. Если обвинения в мой адрес начнутся, факты отрицать не стану. Но зла никому я не делал. Моя тёмная магия служит людям, защищает их.

— Птицей ты летал? — Прошептала, прищурившись.

— А с тульского Разлома разве не ясно было?

— Да кто там разберёт, что злые языки болтали. Получается, так?

— Так, Галь. Я ращу крылья двадцати метров размаха и летаю куда хочу. До своего города за два часа домчу, до Москвы за три. Как тебе такое?

Рот раскрыла, смотрит хмуро.

— А как же тот договор после победы над Мраком? — Напоминаю. — Мы повязаны, ты это говорила. И не делай вид, что сама вся беленькая. Мощью той руны, что вы стены снесли можно и волотов бить. Подумала об этом?

— Да, — кивнула, уводя взгляд. — Но тогда и я себя выдам.

— Ничего страшного. Против зла все средства хороши. Пойми уже, наконец, полюса силы изменились. Пока это явно не видно. Но теперь не Москва центр Империи. А мы.

— Всё, нет никакой империи, — вздохнула Галя. — Княжества сами по себе.

— Тем более. Кто меня или тебя осудит? Кто посмеет?

— А волот, который Вячеслава и Василису принёс, тоже твоих рук дело? — Вцепилась аж. — Не отрицай, на нём твои символы.

К ушку подался, золотые локоны отодвигая.

— Милая моя, Галя. Это не просто моих рук творение, это и есть я, — прошептал со смаком. Когда отстранился, увидел, как её нежная шейка покрылась мурашками.

Взгляд, полный ужаса мне совсем не понравился. Одно дело удивить, совсем другое — вызвать страх.

— Откуда в тебе столько сил, — прохрипела Морозова, став неожиданно чуждой. — Я больше не чувствую твоего резерва, твои силы перестали быть мне ведомы.

— Вот только ты не смей бояться меня, — укорил. — Мам, ну серьёзно.

Проморгала глазками, выдохнула. Подался, обнял. Прижалась в ответ. В дыхании дрожь. Да что с вами творится? Похоже, отчаялись тут все. Если сама Морозова в таком состоянии, что говорить о других⁈

— Прости, всё сыплется сквозь пальцы, рушится на глазах, — жалуется. — Только наладились дела, только род наш поднялся. И всё в пепел.

— Забудь уже о старом мире. Мы создадим свой.

— Хотелось бы верить. Но я боюсь за тебя. Если всё так, ты очень рискуешь. И твои враги не только волоты, но и люди, которые будут бояться тебя за неведомую силу и ненавидеть всем сердцем. Найдутся и те, кто захочет найти твоё уязвимое место, чтоб убить. Если ты избрал такой путь, не будь доверчив, будь бдителен, и не пускай никого за свою спину. Даже самых доверенных людей. Никого. Пока не станешь уверен в том, что даже со спины тебя не взять. Ты понял, Ярослав?

— Понял, мам.

Немного помолчали. Затем Галя будто опомнилась.

— Почему ты спишь один? Разве тебе не сказали?

— Ты о призраках?

— Да. Я пришлю Остромилу, поспите вместе, — выпалила. — Она неприхотлива, ляжет на диване — не переломится.

— Не нужно. Ты забыла, что я Тёмный лорд? Не мне нужно бояться призраков, а им меня.

— Ты сильно изменился, — буркнула с обидой.

Вскоре пожелали друг другу доброй ночи. И Морозова ушла.

Снова быстро уснуть не удалось. Призраки решили и со мной пошутить: в углах комнаты что — то чёрное и вязкое сверху потекло. И не донизу, а периодически повторялось, как видеозапись. Следом защекотало по нервам от ощущения, что под кроватью кто — то есть. Какая — то тварь там явно сопела и тихо скребла по медному горшку.

Если поначалу это казалось мне забавным и любопытным, то под конец начало бесить.

— Пошли вон отсюда, — прошипел я, когда всё это задолбало.

И вынул из магического кармана свёрток с Лазурной розой. Стоило наколоть палец на шип, поле живенько разрослось, и все пакостники свалили, оставляя меня в мёртвой и уютной тишине. Так — то лучше!

Утром никакой нефтяной жидкости по углам я не обнаружил, под кроватью тоже никого. Вскоре мне принесли ведро с водой для умывания и забрали ночной горшок. А затем пригласили в общий обеденный зал с шикарным видом на город, где среди прочих господ уже какое — то время сидели за большим столом Юрий со своей роднёй. Там же и Вячеслав с Василисой, на которую продолжают пялиться со всех столов, будто раньше никогда не видели такой красавицы.

Сам залюбовался, рассчитывая, что мы спокойно поговорим наедине чуть позже.