Повелитель огня III - Алексис Опсокополос

— Тебе сообщат о нашем решении. А сейчас уходи.

Идзог низко поклонился и на дрожащих ногах, едва не споткнувшись, поспешно начал пятиться к выходу. Когда двери за ним с глухим эхом захлопнулись, в зале снова воцарилась тишина.

— Надо его показательно казнить, — через некоторое время произнёс Гр’Агой Искромёт. — И всех остальных, кто сбежал. Чтобы другим неповадно было.

Мг’Улай Огнеликий напрягся после этих слов, но ответил твёрдо, не повышая голоса:

— Нет смысла тратить жизни просто так, брат. Идзог прав. К чему погибать, если шансов на победу не было?

В глазах Искромёта вспыхнул огонь, пальцы сжались в кулаки.

— Это дело чести! — заявил он.

— У нас не так много бойцов, — возразил Огнеликий. — Ими нельзя разбрасываться.

Разгорающийся спор прервал Верховный брат. Его голос прозвучал негромко, но сразу перекрыл все возражения:

— Это вообще не вопрос для обсуждения. Огневест у Северянина — вот что надо обсуждать.

Искромёт резко замолчал, опустив взгляд. Он понимал, что Старший брат обратился в первую очередь к нему: именно Гр’Агой отвечал за доставку огневеста в Огненный посад и формально нёс ответственность за его побег.

— Огневест явно уже в Новгороде, и достать его оттуда практически невозможно, — с нескрываемой досадой произнёс Верховный брат. — Лучше бы вы дали уйти Велиградскому княжичу с ним домой. Оттуда огневеста мы бы забрали без труда. Велиград, в отличие от Новгорода можно было бы и штурмом взять. Хотя я уверен, Борислав просто отдал бы нам мальчишку — не рискнул бы идти против Братства.

— Да, так было бы проще, — согласился Мг’Улай. — Но только если они действительно шли в Велиград.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Верховный.

— Есть вероятность, что они изначально шли на Север, — ответил Огнеликий.

— Но они пытались пробиться через Престольные земли в Велиград, — напомнил Верховный.

— Не факт, что именно в Велиград, — возразил Мг’Улай. — Возможно, хотели пройти по землям ратичей на Север. Это куда безопаснее, чем через Златоярское княжество. И я уверен, что сам Владимир с горанами договориться бы не смог. А ему не просто разрешили пройти, но и дали проводника. Так что возможно, Северянин был в деле с самого начала. Хотя я удивлён — не знал, что он до такой степени дружен с горанами.

— Но тогда это объясняет почти всё! — оживился Гр’Агой Искромёт и подхватил выгодную для него версию: — Северянин коварен, он вполне мог это сделать.

— Ты хочешь сказать, что потеря огневеста — это не ваша халатность, а хитрый замысел Северянина? — спросил глава братства, бросив тяжёлый взгляд на Искромёта.

— Именно так, Верховный брат! — поспешил ответить Гр’Агой.

— Лучше бы это была халатность, — неожиданно заявил Мг’Улай Огнеликий и, перехватив на себе удивлённые взгляды братьев, пояснил: — Халатность — это плохо, но уж лучше халатность, чем шпионы Северянина в верхних эшелонах братства. Вы же понимаете, что без шпионов он бы никогда не узнал про огневеста?

Искромёт, до этого кипящий от негодования, растерялся. Он откинулся на спинку кресла, нахмурился, но нужных слов не нашёл. Неожиданный поворот сбил его пыл.

— Проверять надо все версии, — мрачно произнёс глава братства. — И шпионов Северянина искать в том числе.

— Я займусь этим, Верховный брат, — быстро произнёс Искромёт, пытаясь вернуть уверенность. — Я найду предателей и…

— Нет, — прервал его Верховный. — Это обязанности брата Мг’Улая. Твои заключались в другом.

Гр’Агой замолк и опустил глаза, прекрасно поняв намёк Верховного на то, что в первую очередь Искромёт виновен в случившемся, так как именно он курировал доставку огневеста в Огненный посад. Его лицо исказилось от ярости и унижения, но возразить он не осмелился.

— Я приму все необходимые меры, Верховный брат, — произнёс тем временем Мг’Улай, почтительно склонив голову. — Я найду шпионов, если они есть, и проверю всех, кто мог передать Северянину сведения об огневесте.

— А ты, Искромёт, подумай, как теперь вытащить огневеста, — холодно сказал Верховный. — Шансов почти нет, но мы не можем сразу опустить руки и просто подарить его Северянину.

Гр’Агой кивнул, и некоторое время все молчали. Затем тишину нарушил Огнеликий:

— Надо решить вопрос с братом Идзогом и остальными, — сказал Мг’Улай.

Искромёт резко поднял голову. В его глазах вновь вспыхнула злость.

— Все виновные должны быть казнены! — заявил он. — Нельзя быть излишне добрым!

Верховный брат после этих слов нахмурился и мрачно посмотрел на Гр’Агоя.

— Если исходить из того, что виновные всегда должны быть казнены, то и ты должен быть наказан, Искромёт, — с заметным раздражением в голосе произнёс Верховный. — Ведь это ты потерял огневеста. Даже если это был план Северянина — халатность братьев, не обеспечивших охрану, остаётся в любом случае.

Гр’Агой побледнел. Его губы задрожали, он попытался что-то сказать, но быстро взял себя в руки и осёкся. В зале повисла тягостная пауза. Верховный брат медленно провёл рукой по столу, словно подводя черту, и сказал:

— Никого мы наказывать не будем. Сейчас это не главное. Главное — искать шпионов и думать, как вытащить огневеста.

* * *

— Слышал про таких? — спросил меня Николай.

— Гарик говорил, что есть какие-то чёрные альвы, — ответил я. — И что между ними и обычными альвами идёт война. Но деталей он не знает, просто пересказал мне слухи.

— Про чёрных альвов мало кто что-либо знает, — согласился со мной Николай. Вся информация у большинства ограничивается войной с белыми. Но я узнал истоки этой вражды.

— Поделись, если не секрет.

— Поделюсь, — пообещал Владыка Севера и спросил: — Ты же не забыл, как этот мир заселялся и как здесь появились альвы?

— Не забыл, — ответил я. — Все расы прибыли сюда из других миров. Сделали «подарочек» бедным динозаврам. Правда, не все переселились по собственной воле.

— Верно, — кивнул Николай. — Но и между теми, кто по своей воле, есть разница. Огневики и гораны пришли сюда в рамках, так сказать, программы колонизации других миров. И долгое время они сохраняли связь со своей родиной, пока устойчивое сопряжение миров не исчезло. А вот с альвами всё иначе. Они сюда убежали.

— Это как? — удивился я. — От кого?

— От чего. Они