Стихотворения и поэмы. Кому на Руси жить хорошо - Николай Алексеевич Некрасов

class="v">И покрестились все…

Гаврило Афанасьевич

Снял шапочку — и набожно

Перекрестился тож:

«Звонят не по крестьянину!

По жизни по помещичьей

Звонят!.. Ой жизнь широкая!

Прости-прощай навек!

Прощай и Русь помещичья!

Теперь не та уж Русь!

Эй, Прошка!» (выпил водочки

И посвистал)…

«Невесело

Глядеть, как изменилося

Лицо твое, несчастная

Родная сторона!

Сословье благородное

Как будто всё попряталось,

Повымерло! Куда

Ни едешь, попадаются

Одни крестьяне пьяные,

Акцизные чиновники,

Поляки пересыльные

Да глупые посредники,

Да иногда пройдет

Команда. Догадаешься:

Должно быть, взбунтовалося

В избытке благодарности

Селенье где-нибудь!

А прежде что тут мчалося

Колясок, бричек троечных,

Дормезов шестерней!

Катит семья помещичья —

Тут маменьки солидные,

Тут дочки миловидные

И резвые сынки!

Поющих колокольчиков,

Воркующих бубенчиков

Наслушаешься всласть.

А нынче чем рассеешься?

Картиной возмутительной

Что шаг — ты поражен:

Кладбищем вдруг повеяло,

Ну, значит, приближаемся

К усадьбе… Боже мой!

Разобран по кирпичику

Красивый дом помещичий,

И аккуратно сложены

В колонны кирпичи!

Обширный сад помещичий,

Столетьями взлелеянный,

Под топором крестьянина

Весь лег, — мужик любуется,

Как много вышло дров!

Черства душа крестьянина,

Подумает ли он,

Что дуб, сейчас им сваленный,

Мой дед рукою собственной

Когда-то насадил?

Что вон под той рябиною

Резвились наши детушки,

И Ганичка и Верочка,

Аукались со мной?

Что тут, под этой липою,

Жена моя призналась мне,

Что тяжела она

Гаврюшей, нашим первенцем,

И спрятала на грудь мою

Как вишня покрасневшее

Прелестное лицо?..

Ему была бы выгода —

Радехонек помещичьи

Усадьбы изводить!

Деревней ехать совестно:

Мужик сидит — не двинется,

Не гордость благородную —

Желчь чувствуешь в груди.

В лесу не рог охотничий

Звучит — топор разбойничий,

Шалят!.. а что поделаешь?

Кем лес убережешь?..

Поля — недоработаны,

Посевы — недосеяны,

Порядку нет следа!

О матушка! о родина!

Не о себе печалимся,

Тебя, родная, жаль.

Ты, как вдова печальная,

Стоишь с косой распущенной,

С неубранным лицом!..

Усадьбы переводятся,

Взамен их распложаются

Питейные дома!..

Поят народ распущенный,

Зовут на службы земские,

Сажают, учат грамоте, —

Нужна ему она!

На всей тебе, Русь-матушка,

Как клейма на преступнике,

Как на коне тавро,

Два слова нацарапаны:

“Навынос и распивочно”.

Чтоб их читать, крестьянина

Мудреной русской грамоте

Не стоит обучать!..

А нам земля осталася…

Ой ты, земля помещичья!

Ты нам не мать, а мачеха

Теперь… “А кто велел? —

Кричат писаки праздные, —

Так вымогать, насиловать

Кормилицу свою!”

А я скажу: — А кто же ждал? —

Ох! эти проповедники!

Кричат: “Довольно барствовать!

Проснись, помещик заспанный!

Вставай! — учись! трудись!..”

Трудись! Кому вы вздумали

Читать такую проповедь!

Я не крестьянин-лапотник —

Я Божиею милостью

Российский дворянин!

Россия — не неметчина,

Нам чувства деликатные,

Нам гордость внушена!

Сословья благородные

У нас труду не учатся.

У нас чиновник плохонький

И тот полов не выметет,

Не станет печь топить…

Скажу я вам, не хвастая,

Живу почти безвыездно

В деревне сорок лет,

А от ржаного колоса

Не отличу ячменного,

А мне поют: “Трудись!”

А если и действительно

Свой долг мы ложно поняли

И наше назначение

Не в том, чтоб имя древнее,

Достоинство дворянское

Поддерживать охотою,

Пирами, всякой роскошью

И жить чужим трудом,

Так надо было ранее

Сказать… Чему учился я?

Что видел я вокруг?..

Коптил я небо божие,

Носил ливрею царскую,

Сорил казну народную

И думал век так жить…

И вдруг… Владыко праведный!..»

Помещик зарыдал…

–

Крестьяне добродушные

Чуть тоже не заплакали,

Подумав про себя:

«Порвалась цепь великая,

Порвалась — расскочилася:

Одним концом по барину,

Другим по мужику!..»

Последыш

(Из второй части. «Кому на Руси жить хорошо»)

Глава I

1

Петровки. Время жаркое.

В разгаре сенокос.

Минув деревню бедную,

Безграмотной губернии,

Старо-Вахлацкой волости,

Большие Вахлаки,

Пришли на Волгу странники.

Над Волгой чайки носятся;

Гуляют кулики

По отмели. А по лугу,

Что гол, как у подьячего

Щека, вчера побритая,

Стоят «князья Волконские»[11]

И детки их, что ранее

Родятся, чем отцы[12].

«Прокосы широчайшие! —

Сказал Пахом Онисимыч. —

Здесь богатырь народ!»

Смеются братья Губины:

Давно они заметили

Высокого крестьянина

Со жбаном — на стогу;

Он пил, а баба с вилами,

Задравши кверху голову,

Глядела на него.

Со стогом поравнялися —

Всё пьет мужик! Отмерили

Еще шагов полста,

Все разом оглянулися:

По-прежнему, закинувшись,

Стоит мужик; посудина

Дном кверху поднята…

Под берегом раскинуты

Шатры; старухи, лошади

С порожними телегами

Да дети видны тут.

А дальше, где кончается

Отава подкошённая,

Народу тьма! Там белые

Рубахи баб, да пестрые

Рубахи мужиков,

Да голоса, да звяканье

Проворных кос. «Бог на помочь!»

— Спасибо, молодцы! —

Остановились странники…

Размахи сенокосные

Идут чредою правильной:

Все разом занесенные,

Сверкнули косы, звякнули,

Трава мгновенно дрогнула

И пала, прошумев!

По низменному берегу

На Волге травы рослые.

Веселая косьба.

Не выдержали странники:

«Давно мы не работали,

Давайте — покосим!»

Семь баб