Бог и сатана. Борьба продолжается - Франсуа Брюн

она, может быть, до конца не понимает, потому что не умеет читать, но которые тем не менее передаются ею почти верно. Такой механизм действительно существует и представляет собой частный случай криптомнезии, примеры которой хорошо известны (например, известен случай, когда человек под гипнозом воспроизвел почти дословно и правильно текст на древнем оскском языке (языке италийских племен). На следующем сеансе гипнотизер попросил его вспомнить, при каких обстоятельствах он познакомился с этим текстом, и тогда стало ясно, что речь идет не о какой-то его предыдущей жизни, а о походе в библиотеку. Выяснилось, что этот человек (это была женщина), сидя в библиотеке, случайно бросил взгляд на книгу соседа, и этого было достаточно. Этот эксперимент был проведен доктором Гарольдом Розеном из Торонто, а финский исследователь Рейма Кампман, преподающий в университете города Оулу, проводил нечто подобное несколько раз (189).

Именно этой проекцией подсознания на письмо профессор Скепис и объясняет гемографические надписи, засвидетельствованные у Натуццы. Однако трудно с ним согласиться до конца: многие надписи и рисунки со всей очевидностью свидетельствуют о том, что они появились без какого бы то ни было вмешательства Натуццы Эволо. Приведу один случай. «Четыре или пять лет назад я был в гостях у Натуццы, она разговаривала с другим человеком, а я, сидя неподалеку, увидел на столе сложенный платок, который Натуцца, наверное, только что там оставила. Я посмотрел на пятна крови на платке и подумал: „Ну вот, на этот раз ничего не проступило!“. Но тут я заметил, как кровь начала двигаться, как ртуть, и не мог понять, где она — внутри платка или снаружи, в самом платке или на нем: но я хорошо видел, как появляется изображение облатки с надписью IHS, а затем и вся дароносица. Я был ошеломлен и не смел коснуться платка. Когда все это происходило, Натуцца, как я уже сказал, спокойно продолжала беседу» (190).

Профессор Маринелли утверждает, что в таких случаях действует некая внешняя сила, никак не зависящая от Натуццы. Я считаю, что он совершенно прав. Я также хорошо знаю, что полтергейст тоже дает о себе знать в присутствии весьма своеобразных людей, которые, однако, совершенно не собирались вызывать его своей волей. Чаще всего это подростки, находящиеся в периоде полового созревания, или люди, переживающие тяжелый психологический кризис. По-видимому, именно они и являются причиной таких явлений, но ответственность за это на них возлагать нельзя. Обычно они даже не сомневаются, что играют здесь какую-то роль, но на самом деле это ничего не объясняет. Что за сила действует в каждом конкретном случае? Откуда она берется? Кто ее направляет? Мы ничего не знаем об этом, и, утверждая, что здесь имеет место такая проекция, мы просто объясняем тайну тайной.

Но в случае с Натуццей нельзя говорить даже об этом. То, что появляется через ее кровь, — не нечто нейтральное и бессмысленное. Речь не идет о каких-то беспорядочно распространяющихся пятнах: они образуют текст и рисунки — часто очень тонкие и четкие, символический смысл которых совершенно ясен. А между тем у Натуццы Эволо никогда не был книг, тем более на иностранных языках, на которых очень часто и появляются эти молитвы. У нее никогда не было возможности даже мимолетно увидеть тексты на еврейском, греческом и многих других языках. Совершенно невозможно предположить, что она знает эти тексты благодаря какой-то бессознательной телепатической связи с людьми, владеющими этими языками, и что она бессознательно проецирует их вовне благодаря какой-то силе, которую тоже не знает.

Обычно с методологической точки зрения самое простое научное объяснение является самым хорошим. Зачем же в таком случае постоянно выдумывать новые разгадки? Почему нельзя допустить, что в данном случае речь идет о разумной, но потусторонней силе, которая остается незримой для нашего мира, но тем не менее взаимодействует с ним? По крайней мере это не выглядело бы априорным и в то же время абсолютным непризнанием иных сил, иного разума и иного измерения, отличного от всего того, что на сегодняшний день известно науке.

Но как только мы согласимся, что все эти гемограммы производит некое сознание, не зависящее от Натуццы Эволо, нам придется пойти еще дальше. При желании в этих надписях и рисунках можно усмотреть действие каких-то внеземных цивилизаций, которые используют наши религиозные убеждения для осуществления своих целей. Там могли бы считать те уфологи, которых я знаю: они стремятся свести все паранормальные явления к деятельности наших космических братьев.

С другой стороны, если следовать спиритической версии, можно было бы приписать всю эту гемографию душам уже умерших, но доброжелательно настроенных людей. Есть и другой вариант: можно считать, что так поступают те умершие, которые, поначалу укрепляя в нас нашу христианскую веру, делают это лишь для того, чтобы потом сильнее ее высмеять.

В любом случае надо признать, что здесь действуют неведомые нам силы, и если рассматривать все происходящее в его собственном контексте, т. е. в контексте всей жизни Натуццы, тогда придется признать, что все это имеет религиозный смысл. Какой бы ни была вторичная причина, производящая эти рисунки и тексты, в конечном счете все восходит к воле Бога, который дает нам эти знаки.

Время испытаний

Постепенно Натуцца стала знаменитой. Одни считали ее святой, другие истеричкой, но и то, и другое привело к тому, что любопытствующие начали просто докучать ей. Отец Джемелли уговорил епископа Альбера провести медицинское обследование, и около двух месяцев Натуцца провела в психиатрической больнице, где ее случаем занимался психиатр Аннибале Пука (191). Был проведен целый ряд клинических исследований и психологического тестирования: оценивали уровень ее умственного развития, степень концентрации, быстроту реакции, сопротивление постороннему усилию, способность распознавать формы, звуки и т. д. По завершении обследования профессор Пука никак не смог объяснить ставший столь известным феномен гемографии, но, оставаясь человеком, действия которого диктуются не столько логикой, сколько его страстной приверженностью материализму, он заявил, что если бы его коллега Никола Пенде провел свое обследование, он наверняка доказал бы, что в данном случае речь идет о «невротическом феномене разнородного и множественного самовнушения» (192).

И вот что еще весьма примечательно: тот же профессор Пука, а заодно с ним и другие врачи, со всей уверенностью заявили, что эти необычные явления исчезнут, как только Натуцца выйдет замуж (193). Однако дальнейшие события показали, что они были неправы. Но дело в другом: совершенно ясно, что эти явления озадачили ученых, однако они не стремились их объяснить, а просто хотели, чтобы больше ничего такого вообще не происходило. Но